Но они оба сделали вид, что верят в искренность чувств, слов и поступков друг друга, потому что эта ложь была, очевидно, той формой их отношений, той оболочкой, в которой только и возможно было их сосуществование. Под этой скорлупой они приспособились дышать, двигаться, говорить, смеяться, - словом, приспособились жить. Расколись эта оболочка - оба онемели бы, задохнулись от хлынувшего на них свежего воздуха.