Под честное слово
Их стали выдавать в нашем городе внезапно.
Прошелестел слух: дают!
Только никто не торопился брать - все подозревали грандиозную аферу.
Прошла неделя.
Я решил полюбопытствовать.
Контора под названием «Под честное слово» помещалась в самом центре города. При входе стоял швейцар в адмиральском кителе и отдавал честь.
Я взял и… кивнул.
Интерьеры были отделаны изысканно и совсем не кричаще. Посредине огромного зала расположился японский сад камней. Интеллигентно журчала вода.
Навстречу из-за кофейного столика поднялась девушка в мини с содержательным взглядом.
- Мы рады вас приветствовать, - она улыбнулась мило, по-домашнему. - А от себя лично сделаю вам комплимент: у вас очень мужественная фигура.
Я посмотрел вниз и увидел элементарный трудовой животик. Свой.
- Благодарю! Как идут дела? Многие ли отоварились вашими кредитами?
- Чай? Кофе? Коньяк? А может быть, джакузи - с дороги?! Или расслабляющий массаж?
- Кофе по-турецки! Двойной виски! И марш «Прощание славянки»!
- Одну секунду! Всё исполним! А от себя лично добавлю - у вас очень изысканный и прихотливый вкус!
- Да-а, - протянул я, - вкус - это отменная манера… Так как же с кредитами? Берут? Что-то не наблюдаю я ажиотажа!
Девушка усадила меня за столик, а её компаньонка внесла двойной виски и кофе по-турецки. Грянула «Славянка».
- Вы так спешите! - улыбнулась девушка. - А надо жить медленно. Ведь жизнь и так слишком быстро проходит, не правда ли?
- Глубокая мысль, - я отпил кофе и запил виски, - сочиняете афоризмы?
- В свободное от выдачи кредитов время, - девушка была безукоризненна.
Я опять глотнул виски по-турецки.
- Итак, я хотел бы взять кредит… Скажем, десять миллионов евро. Что для этого надо?
- Ровным счётом никаких бумаг. Только ваше честное слово.
- О чём?
- О том, что вы его вернёте однажды. Кредит я имею в виду. Когда сможете. Когда будете бесконечно счастливы и беззаботны. Как вам наши условия?!
Я сделал ещё один судорожный глоток и твёрдо произнёс:
- Вообще-то от таких условий бежать хочется! Линять, как говорится, в дырявое пространство. Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос: а сколько человек вообще уже взяли ваши кредиты?
- Пока… никто. Вы, надеюсь, станете первым! А от себя лично добавлю: решимости вам не занимать!
- Вы, простите, замужем?
- Увы, я слишком умна, как вы справедливо заметили. Впрочем, если вы возьмёте кредит, я могу подумать о наших отношениях. Меня влекут мужественные, умные и… сверхбогатые мужчины.
- Всех влекут! - мрачно изрёк я. - Ладно, была не была! Оформляйте! Вот вам моё честное слово! Да погромче врубите «Прощание славянки».
На глазах у девушки блеснули две хрустальные слёзы. Она улыбнулась ослепительно и вручила мне десять миллионов евро. И всё наличными, наличными…
Часть пачек я рассовал по карманам, а часть уложил в фирменный пластиковый пакет с радостной надписью «Кредиты под честное слово».
С тех пор прошло десять лет. Я живу на Мальдивских островах. Скромная вилла, райский сад, дружелюбные аборигены. Перебираю горячий нежный песок, словно секунды волшебной жизни. Пожалуй, я ещё не достиг нирваны - не созрел для возвращения кредита…
А иногда я размышляю в тени шелестящих пальм - неужели так никто и не решился последовать моему примеру?! Не решился двинуться в сторону абсолютного счастья?!
Жила-была девочка. Ну такая добрая, такая приветливая, такая хорошая, такая-претакая… Учителя в школе не могли нарадоваться на её знания и поведение, мама с папой не могли нарадоваться на её трудолюбие и аккуратность… На туфельках у неё не было ни единого грязного пятнышка, на платьице - ни единой мятой складочки. Она и уроки вовремя приготовит, и в магазин за продуктами сходит… В кормушку, что за окошком висела, всегда свежих крошек для птичек насыплет; пожилым людям всегда место в общественном транспорте уступит… Если куда-нибудь придёт, обязательно: «Здравствуйте». Если откуда-нибудь уходит, всякий раз: «До свидания». А уж такие слова, как «извините», «спасибо», «пожалуйста», у неё прямо от зубов отскакивали. В общем, не девочка была, а вылитый ангелочек.
А в соседнем доме жил мальчик - ну такой мерзопакостный, мерзопакостнее некуда. И учился он на одни двойки, и школу прогуливал, и всем подряд хамил, начиная с родителей и заканчивая участковым милиционером… Врал на каждом шагу и пакостил тоже на каждом шагу. Если идёт, к примеру, мимо скамейки, то обязательно высморкается на сиденье, чтоб кто-нибудь в его сопли вляпался. И от зубов у него тоже одни «сопли» отскакивали, в виде ругательных слов и выражений.
В общем, не мальчик был, а форменный гадёныш.
И вот этот самый мальчик-гадёныш начал брать то, что плохо лежит. Проще говоря - воровать. Сначала шоколадку из магазина стянул… ему это сошло с рук… Потом из другого магазина мобильник спёр… опять ему с рук сошло… Он и в третий раз украл… и в четвёртый… и в пятый… В общем, упорно нарывался. И в конце концов - нарвался. На охранников. И хоть был он ещё несовершеннолетний, охранники разобрались с ним как с совершеннолетним… Короче, угодил он на больничную койку, весь в переломах, синяках и ссадинах. А в соседней палате, тоже вся в переломах, синяках и ссадинах, лежала та самая девочка, которая вылитый ангелочек. «А она-то как тут оказалась?» - спросите вы. Да очень просто - переходила дорогу на зелёный свет и попала под машину, которая ехала на красный.
И вот вам парадокс («парадокс» в данном случае - это неожиданная и невероятная ситуация): два ну совершенно разных человека - девочка-ангелочек и мальчик-гадёныш - лежат на одинаковых больничных койках с одинаковыми переломами, ссадинами и синяками. О чём это говорит, мои маленькие читатели и читательницы? А вот о чём. Не надо попадать и не надо нарываться. Есть ли жизнь на Марсе?
Она прилетела с Марса. Она так сказала. И я поверил. Я не мог не верить.
У неё были беспомощные руки и красивая грудь. На Земле это редкость.
Правда, немного смущало то, что она совершенно не могла говорить по-марсиански и желания её были очень земными.
Зато она умела летать. И часто улетала далеко-далеко - видимо, на неё не действовало земное притяжение. А когда возвращалась, всё кругом меняло краски. Она была великим Художником.
И ещё она могла читать чужие мысли. Мои мысли. Это было не совсем так, но я ей верил…
Однажды она сказала, что любит меня. Потом она много раз говорила об этом. Видно, по-марсиански это означает нечто другое. Что-то вроде «здравствуй» или «спасибо». Но я тогда ещё не знал об этом.
За ней должны были прилететь с Марса и увезти на родную планету. Видно, она очень ждала, потому что сразу бросилась ему навстречу. И забыла всё на свете…
Они долго не могли вылететь. Не было фанеры.
Когда её достали, понадобился ещё кафель. Видно, для внутренней отделки корабля. Затем они хотели поставить в нём камин. Правда, были трудности с дымоходом…
Потом они ещё что-то придумали, потом ещё.
Потом выяснилось, что сам марсианин - всего-навсего дефектолог в районной поликлинике, Марс - не огромная планета Солнечной системы, а маленькая мечта ничем не примечательной девчонки…
Вот и всё.