«А я был смирным мальчиком. У нас с папаней разговор короткий: сиди тихо, говно, и лучше за шкафом. Я поэтому очень удивился такому грохотанию. И что ее не колотят за это. Моя мать ей говорит: „Золотко, дытынко, куды ж ты бижыш? Взмокреешь, як ота гуска!“
А та заливается: „Это не я, это моя радость хочет бегать!“»