Жили-были три сестрицы:
Подлость, Зависть и Бездарность,
Друг без друга не могли ни есть, ни спать.
Коль одной добро приснится,
Просыпаются в кошмарах
Две других, чтоб вместе ночку скоротать.

Отлучилась как-то Подлость,
Разродилась Одарённость,
Что с трудом под старой лестницей жила,
А Бездарь трогала аккорды,
Ненавистные влюблённым,
Отраженьем заполняя зеркала.

Зависть - средняя девчонка,
Заплетая косы старшей,
Вдруг спросила, грудью волосы задев:
- Правда ль, милая сестрёнка,
Что у младшенькой у нашей
Появился новый хахаль - Беспредел?

Говорят, такой красавец.
Что ж она не познакомит?
Не чужие мы ей, всё-таки родня.
Да и завидно - я Зависть, -
Скулы сводит, зубы ломит,
В общем, нервы истрепались у меня.

Отвечала Бездарь тихо,
Злую рифму подбирая,
Говорила своим косным языком:
- Вот ты глупая чувиха,
Ничего не понимаешь:
С Беспределом мы чудесно заживём.

Но мне не потянуть супругой
В столь изысканных одеждах
А с тобой и до тюрьмы не далеко.
Станет нам он лучшим другом,
Подлость быть умеет нежной,
Будет делать всё она его рукой.

Так в изысканной беседе
Без особого унынья
До утра девицы время провели.
До шекспировских трагедий
Далеко, как до луны, им,
Но открылась дверь, и в комнату вошли.

Беспредел - ну чисто урка,
Громыхая каблуками,
Произнёс, целуя младшую сестру:
- Одарённость сдали в «дурку»,
Плод на дне, на шее камень,
И прикован к батарее Честный Труд.

Жили-были три сестрицы:
Подлость, Зависть и Бездарность,
Друг без друга не могли ни есть, ни спать.
Коль одной добро приснится,
Просыпаются в кошмарах
Две других, чтоб вместе ночку скоротать.

Беспредел - ну чисто урка,
Всё грохочет каблуками,
Всё целует, сука, младшую сестру.
Одарённость сдал он в «дурку»,
Плод на дне, на шее камень,
И прикован к батарее Честный Труд.