Многие подружки недоумевали, откуда у меня столько терпения, спокойствия и любви, к бабушке… как говорили, да она же тебе нервотрепки устраивает, она же издевается над тобой и над матерью!!! Что вы с ней так панькаетесь?
Она считала свои последние дни… считала безмолвно, не сообщая на всю округу, не голося и не причитая, только постанывала тихонько изредка. Иногда приоткрывала глаза и бегло осматривала комнату- искала кого-то…А Его все не было, не приходил. «Ох, опаздывает мое солнышко… Лапонька моя не торопится»,-тихонько шептала она.
А я смотрела на нее, на мою бабулю, на мое солнышко, и, негодование, протест одолевали меня… Почему? Почему ты, Господи, не дашь ей еще годик? Ведь у нас с ней уговор был, пока своего правнука (от меня) на руки не возьмет, ни о каком уходе и мыслей чтобы не было!!! Ну, а если и решил ты ее у нас забрать, то почему так ее мучаешь?
Мы страдали вместе с ней, не потому что тяжело поднимать и переворачивать ее каждый час, менять подгузники и кормить по 10 раз в день птичьими дозами, переодевать. А потому что, мы, я видела как жизнь, каждый день на сантиметр отступает от нее, я видела синяки от уколов и от наших пальцев (держать приходилось крепко, когда она собиралась подниматься и уходить куда-то.Один раз не уследили, не удержали, бабуля упала плашмя на пол, сильно ударилась и заплакала… так по-детски, в голос от боли и обиды), невыносимо слышать как бабулечка плачет по ночам и кричит-зовет Его на помощь.
И единственное, что можешь сделать ты это вколоть обезболивающее, дать снотворного и смотреть, как она, золотая моя, успокаивается.
Откуда столько терпения и любви, вы, подружки, спрашивали? я вам скажу, что она пройдя войну и лагеря, потеряв сына по вине врачей, оставшись без мужа, терпя все унижения и наплевательское отношение нашего государства долбаного, осталось человечной, любящей, доброй, понимающей. Потому что она помогла спасти моей маме сына, своего внука, выходила меня после тяжелой болезни. Потому что она мать моей мамочки, и в свои 58 мама оставалась для нее маленькой девочкой. Потому что руки, все испещренные морщинами оставались мягкими и теплыми, родными. И с ней можно было говорить обо всем-обо всем, пусть по несколько раз в день об одном и том же, и каждый раз для нее это было как впервые…
Она уснула, сон был ее какой-то тяжелый и немного тревожный… День, два, три, на четвертый ее личико просветлело, как-то разгладилось и было похоже она улыбнулась… Когда она сделала последний вздох, такой шумный, легкий, свободный мы поняли, что теперь ее нет с нами. Наконец-то Он пришел, забрал и освободил. Ведь Она Его одного любила и всю жизнь верность ему сохранила.
Бабулечка, я очень тебя люблю. Мне, всем нам, тебя очень не хватает. Но зато теперь твои мучения остались позади. Ты только не оставляй нас без своего присмотра, приходи во сне хоть иногда. Мы очень по тебе скучаем.