Волчата.
утро… Над горами, заросшими ельником, сосняком и кедрачом стоит плотная завеса тумана. Знобит ужасно - зуб на зуб не попадает!
- Лето! Тоже мне! - Но старик вспомнил, как он через пару-тройку часов будет отогреваться на солнце, лежа под огромной старой сосной, собирая в горсть чернику-землянику (эх, жаль - рано еще ягодам, очень рано), и душа его начала звенеть в предвкушении «охоты».
- Да, ладно, какая там охота! Господь с тобой! хе-хе. Эт я так бабке своей говорю. Я ж на охоту для чего хожу - чтоб из ружжа попалить, бражки попить, чтоб старая не жужжала над ухом, чтоб не прятала.
Лайка не выходила из будки ни в какую, делала вид, что спит.
- Ну, эт надо ж не человек, а притворяться начилась! Ну ладно Бог с тобой - как будто спи! А то опять всех цыплят у куропаток напугаешь, - Дед энергичным шагом прошел через соседский двор, на залаявшую было соседскую собаку, шикнул: «Ты чего это же я, пусть хозяева спят пока».
Спуск с почти отвесной горы уже начал покрываться обильной росой, припозднился, значит, нехорошо. Лодка перевернутым дном призывно поблескивала просмоленным днищем.
- Хе, заждалась, родимая, щас поедем на ту сторону!
Озеро Круглое, оно и впрямь круглое, оно раньше называлось Лебединное - лебеди на нем жили, но шишкам-то высоким им ить все равно, взяли, да постреляли всех, каких лебедят выходили - улетели, но не вернулися они.
- Не вернулись, вот так-то.
Размышляя, да вспоминая, дошел до своей любимой сосны, погладил ее мощный, ровный ствол, прилег, выпитая по дороге бражка нагоняла приятный сон. Проваливаясь в сон, показалось, что будто баба рядом плачет. Нет, зря все-таки стока выпил, все хорош, боле не буду. Открыв один глаз, вылил все содержимое фляжки. Да нет. Не баба, а вроде как дитя, как будто переревевшее задыхается всхлипами. А? Старик вскочил. Прислушался. Что-то тут творится неладное! Ни звука. Ажно в ушах от тишины звенит. Он прошел вперед. Едва слышимое, сдавленное рычание послышалось. Где? Ага, на одиннадцать. Пройдя несколько шагов, старик обомлел. Слышал иногда о таком от старых охотников, но чтоб своими глазами увидеть! Беременная волчица, в животе ее толкались щенята - невооруженным, говорится, взглядом видать - родит скоро - застыла в оскале. Из ее рта капала свежая кровь, лапу отгрызала свою, в капкан попавшую.
- Милая! да ты штож делашь-то?! Ить больно же! Дед подбежал к ней, по дороге наощупь вытаскивая из рюкзака железяку покрепше. Открыл капкан. Волчица была вся то ли в поту, то ли в пене, то ли роса на ей не обсохла еще. Завернул аккуратно в свой плащ, на бегу захватил ружье, осторожненько положил серую бедолагу на дно лодки. Вспомнил, что оставил открытым капкан, побежал, защелкнул его, забрал. Подбежал к лодке. Странно не шевелится лодка. Эхе-хе, удрала! Подошел, открыл - а там у бедняги уж схватки начались. С такой скоростью старик не лягал на весла уж давно, последний раз, наверное, когда, из-под обстрела выбирались. Как он добежал со своей «драгоценной ношей» до своего сарая - одному Богу известно!
- Бабка! Ивана зови! Срочно! Да куда сама со своими ногами, пока добежишь - он ненужен уж будет. Ленку пошли. Внучка опрометью сбегав за ветеринаром, умирая от любопытства - что ж случилось - заглянула в сарай.
- Деда, а ты откуда эту собачку принес?
- Принеси-ка мокрых чистых тряпок, вишь силы у ей кончаются, не может вылизать сама своих волчат, даже и не смотрит на них.
…
Прошел год. Лето подходило к концу. Ранним утром всю деревушку разбудила истерика собак. Дед с внучкой собирались на «охоту».
- Деда, глянь! Там наша Акелка с волчатами идет, - посреди дороги, не обращая внимания на вопли собак шла трехногая волчица, за ней пятеро волчат, больше похожих на щенят, задорно играя бежали за мамкой.
- Ты пошто выводок-то свой притащила? Целый день волчица соблаговолила полюбоваться своими детьми деду и его семье - внучке с бабкой, да Верному, после тщательного обнюхивания, остальные видели только ее оскал и готовность к прыжку, но ни одного ее ребенка!
- Иван, а ведь ты говорил не выживут ни она, ни дети ее.
Так продолжалось семь лет - раз в год волчица приводила свой выводок, гордо красуясь своими детьми. Все эти семь лет в округе на многие километры не пропала ни одна скотина - ни баран, ни крова, даже курей ни ласка, ни лиса не беспокоила. Но в мире людей всегда найдется какой-нибудь умник, которому захочется чего-нибудь экзотического …
дальше не буду продолжать рассказ. Этим рассказиком хотела сказать, что если даже дикий зверь понял, что ему хотят добра, то люди что ж?