Долгое время нас пытались уверять, что СССР победил в Великой Отечественной войне «завалив трупами», а свою высадку в Нормандии американцы показывают, как героическое уничтожение сотен немецких танков Брэдом Питом на одиноком «Шермане». Вот только в реальности было совсем не так.
О том, как один танк или взвод советских героев по несколько суток держали целые батальоны и полки, есть множество документальных свидетельств. А вот о том, как воевали в реальности США, западная пропаганда стыдливо умалчивает. Расскажем всего лишь о нескольких эпизодах.
1. Высадка в Нормандии. 6 июня 1944 года во время высадки в Нормандии американцы и британцы бросили на укреплённую линию обороны немцев свою пехоту. Голый пляж, прекрасно простреливаемый с господствующих над берегом холмов, на которых были расположены укреплённые артиллерийские и пулемётные огневые точки.
История донесла до нас один из эпизодов этой высадки, известный как «Зверь с Омаха-бич». Один из немецких пулемётчиков, Генрих Северло, сидевший в опорном пункте 62 с пулемётом MG42 и двумя карабинами, за несколько часов расстрелял 12 тысяч патронов из пулемёта и ещё около 400 из карабинов. За это время он убил и ранил, по разным оценкам, от 2500 до 3000 американских солдат.
Один пулемётчик. Из сотен таких же. Можете представить себе, каковы были общие потери союзников в этот день. Это как раз тот случай, когда можно уверенно и буквально сказать «трупами закидали».
При этом официальные американские власти признали только 4414 убитых за время проведения операции «Оверлорд» по всему фронту.
2. Битва в Хюртгенском лесу. Считается «самым длинным сражением, в котором приходилось участвовать американской армии».
Генерал-фельдмаршал Вальтер Модель несколько месяцев сдерживал превосходящие силы союзников, опираясь лишь на безнадёжно устаревшую к тому времени «линию Зигфрида», не приспособленную для использования на ней современных артиллерийских орудий.
В ходе сражения американцы потеряли по самым скромным подсчётам 33 тысячи убитыми и ранеными (свыше двух дивизий), не сумели достигнуть поставленных задач, а сама битва была названа «поражением первой величины».
3. Немецкое наступление в Арденнах. Немецкая группировка численностью примерно в 240 тысяч человек успешно атаковала в течение восьми дней американскую армию, состоявшую из 840 тысяч человек (да, в три с половиной раза большую!).
При этом генерал Эйзенхауэр писал в мемуарах, что он знал о готовящемся наступлении немцев и «подготовился».
Несмотря на это немцы за неделю продвинулись на фронте примерно в 100 км шириной продвинулись вперёд на 80−100 км, уничтожив около 800 танков и 90 тысяч американских солдат (ещё 30 тысяч взяли в плен).
Ситуация складывалась для сил союзников критически, и американскому правительству пришлось обратиться к Сталину с просьбой начать наступление быстрее запланированного.
Спешно начатое успешное наступление советских войск заставило немцев существенно ослабить свою арденнскую группировку, перебросив на восточный фронт 6-ю танковую армию Дитриха и ещё 16 дивизий. И тогда, когда от немецкой группировки почти ничего не осталось, союзники начали «успешное контрнаступление».
4. Оборона Бастони. Отдельно стоит отметить «героическую» оборону городка Бастони 101-й воздушно-десантной дивизией США (которых после битвы газеты называли «побитыми бастонскими ублюдками»).
Защищали Бастони американские парашютисты от немецкой Учебной танковой дивизии. Учебной она называлась не зря, потому что комплектовалась из курсантов танковых училищ, не закончивших обучение. И, насколько я знаю, к моменту битвы у Бастони у этой дивизии оставалось половина личного состава и менее трети танков.
А сколько фильмов было снято про эту «героическую» оборону! Почти как про хероев под Крутами.
5. Про операцию «Коттедж», когда американцы потеряли при захвате ПУСТОГО острова 103 человека убитыми, 230 ранеными и эсминец USS Abner Read, подорвавшийся на мине, слышали уже многие.
Все эти хвалёные американские генералы - Эйзенхауэр, Монтгомери, Брэдли - редкостные бездарности, успехи которых весьма сомнительны, несмотря на то, что они воевали против самых слабых и неподготовленных частей Вермахта, значительно уступающих им в численности (и при тотальном превосходстве в воздухе). И это именно американские генералы реально закидывали фронт трупами.
А теперь представьте себе гипотетическую ситуацию: США и Третий Рейх на одном континенте, а СССР на другом. Через сколько недель флаги со свастикой развивались бы и над Калифорнией, и над Вашингтоном?
Чем больше гляжу я на снежную ширь,
Тем думаю все упорнее.
Черт возьми!
Да ведь наша Сибирь
Богаче, чем желтая Калифорния.
С этими запасами руды
Нам не страшна никакая
Мировая блокада.
Только работай! Только трудись!
И в республике будет,
Что кому надо.
Можно ль представить,
Что в месяц один
Открыли пять золотоносных жил.
В Америке это было бы сенсацией,
На бирже стоял бы рев.
Маклера бы скупали акции,
Выдавая 1 пуд за 6 пудов.
Я работал в клондайкских приисках,
Где один нью-йоркский туз
За 3 миллиона без всякого риска
121/2 положил в картуз.
А дело все было под шепот,
Просто биржевой трюк,
Но многие, денежки вхлопав,
Остались почти без брюк.
О! Эти американцы…
Они - неуничтожимая моль.
Сегодня он в оборванцах,
А завтра золотой король.
Так было и здесь…
Самый простой прощалыга
Из индианских мест
Жил, по-козлиному прыгал
И вдруг в богачи пролез.
Я помню все штуки эти.
Мы жили в ночлежках с ним.
Он звал меня мистер Развети,
А я его - мистер Джим.
«Послушай, - сказал он, - plis,
Ведь это не написано в брамах,
Чтобы без wiski и miss
Мы валялись с тобою в ямах.
У меня в животе лягушки
Завелись от голодных дум.
Я хочу хорошо кушать
И носить хороший костюм.
Есть одна у меня затея,
И если ты не болван,
То без всяких словес, не потея,
Согласишься на этот план.
Нам нечего очень стараться,
Чтоб расходовать жизненный сок.
Я знаю двух-трех мерзавцев,
У которых золотой песок.
Они нам отыщут банкира
(т. е. мерзавцы эти),
И мы будем королями мира…
Ты понял, мистер Развети?»
«Открой мне секрет, Джим!» -
Сказал я ему в ответ.
А он мне сквозь трубочный дым
Пробулькал:
«Секретов нет!
Мы просто возьмем два ружья,
Зарядим золотым песком
И будем туда стрелять,
Куда нам укажет Том».
(А Том этот был рудокоп -
Мошенник, каких поискать.)
И вот мы однажды тайком
В Клондайке.
Нас целая рать…
И по приказу, даденному
Под браунинги в висок,
Мы в четыре горы-громадины
Золотой стреляли песок,
Как будто в слонов лежащих,
Чтоб достать дорогую кость.
И громом гремела в чащах
Ружей одичалая злость.
Наш предводитель живо
Шлет телеграмму потом:
«Открыли золотую жилу.
Приезжайте немедленно.
Том».
А дело было под шепот,
Просто биржевой трюк…
Но многие, денежки вхлопав,
Остались почти без брюк.
Чарин
Послушай, Рассветов! и что же,
Тебя не смутил обман?
Рассветов
Не все ли равно,
К какой роже
Капиталы текут в карман.
Мне противны и те, и эти.
Все они -
Класс грабительских банд.
Но должен же, друг мой, на свете
Жить Рассветов Никандр.
*************************************
С паршивой овцы хоть шерсти
Человеку рабочему клок.
*************************************
Значит, по этой версии
Подлость подчас не порок?
*************************************
Ну конечно, в собачьем стане,
С философией жадных собак,
Защищать лишь себя не станет
Тот, кто навек дурак.
*************************************
Дело, друзья, не в этом.
Мой рассказ вскрывает секрет.
Можно сказать перед всем светом,
Что в Америке золота нет.
Там есть соль,
Там есть нефть и уголь,
И железной много руды.
Кладоискателей вьюга
Замела золотые следы.
Калифорния - это мечта
Всех пропойц и неумных бродяг.
Тот, кто глуп или мыслить устал,
Прозябает в ее краях.
Эти люди - гнилая рыба.
Вся Америка - жадная пасть,
Но Россия… вот это глыба…
Лишь бы только Советская власть…
Мы, конечно, во многом отстали.
Материк наш -
Лес, степь да вода.
Из железобетона и стали
Там настроены города.
Вместо наших глухих раздолий
Там, на каждой почти полосе,
Перерезано рельсами поле
С цепью каменных рек-шоссе.
И по каменным рекам без пыли,
И по рельсам без стона шпал
И экспрессы и автомобили
От разбега в бензинном мыле
Мчат, секундой считая доллар.
Места нет здесь мечтам и химерам,
Отшумела тех лет пора.
Все курьеры, курьеры, курьеры,
Маклера, маклера, маклера…
От еврея и до китайца,
Проходимец и джентельмен -
Все в единой графе считаются
Одинаково - bisnes men.
На цилиндры, шапо и кепи
Дождик акций свистит и льет.
Вот где вам мировые цепи,
Вот где вам мировое жулье.
Если хочешь здесь душу выржать,
То сочтут: или глуп, или пьян.
Вот она - Мировая Биржа!
Вот они - подлецы всех стран.
Из ленты новостей:
«Киркоров заявил о поддержке Дональда Трампа».
Вот и всё, Хиллари, вот и всё…
Беседую на днях со знакомой тетенькой. Ей за 60, в Америке лет 20, ни дня официально не работала, по-английски не говорит и, вообще, редко сталкивается с американским пространством.
- Да американцы ж все дураки необразованные, плебеи, ограниченные и инфантильные. Мы намного их умнее. Я в разы образованнее 90-та процентов американцев.
Живет тетенька в государственной субсидированной квартире, за которую платит 200 в месяц при средней ежемесячной аренде на однокомнатную квартиру в Сан Франциско 2000. Получает ежемесячное пособие около 800 плюс бесплатные продукты еженедельно. Кроме этого, ей выплачивается определенная сумма в месяц на помощника по хозяйству - для этого получается справка у русскоязычного доктора, подтверждающая, что тяжелые сумки она носить не может, мыть полы внаклонку не может
- Да если бы я лет на 10 раньше приехала, я бы тут точно всех американцев обскакала, потому что мы намного умнее их.
А я вот смотрю на нее и думаю, так все-таки умнее или хитровы*баннее (простите мой французский).
Америка - это страна пришлого народа, а Россия - страна пришлой власти.
WADA:
Только американские атлеты выросли на ключевой воде, йогуртах, мясе горных курочек и зелени альпийских лугов.
А то что у них жопы как у слонов, руки как у горилл и хари как у гамадрилов - так это такие особенные тренировки на волшебных горных полянах.
Пришли, наложили санкции кучами, а убирать кто будет? Ох, уж эти европейские американцы.
Если Хиллари Клинтон не смогла удовлетворить своего мужа, как она сможет удовлетворить Америку?
Не пугайте нас Америкой, лучше сознайтесь в своем несовершенстве законов и их исполнения…
Весной 1891 года мы открывали Карнеги-холл - концертный зал, построенный Эндрью Карнеги. Он должен был стать очагом крупнейших музыкальных мероприятий Нью-Йорка. К открытию был приурочен музыкальный фестиваль, в котором принимали участие нью-йоркские Симфоническое и Ораториальное общество.
Чтобы придать этому фестивалю особое значение, я пригласил в Америку Петра Ильича Чайковского, великого русского композитора, продирижировать какими-нибудь своими произведениями (1-примеч).
За весь мой долголетний опыт я ни разу не встречал великого композитора такого милого, такого скромного, даже застенчивого, как он. Мы все сразу же полюбили его: жена и я, хор, оркестр, служащие гостиницы, где он жил, и, разумеется, публика (2-примеч).
Он часто приходил к нам домой, и, думаю, с удовольствием (3-примеч). Он был всегда очень обходителен со всеми, но, казалось, что его никогда не покидает какой-то налет печали, несмотря на то, что прием его Америкой был более чем восторженный и успех во всех отношениях столь значительный, что он строил планы на возвращение сюда в следующем году. Но он часто бывал обуреваем неудержимой меланхолией и грустью (4-примеч).
В следующем году в мае я с женой поехал в Англию и получил приглашение в старый Кембриджский университет на интересную церемонию вручения степеней, на которой Чайковскому была присуждена почетная степень доктора музыки (5-примеч). Вечером в столовой колледжа был дан большой банкет, и мне посчастливилось оказаться рядом с Чайковским. За обедом он рассказал мне, что только что окончил новую симфонию, которая по форме отличается от всех до сих пор им написанных. Я спросил, в чем заключается разница, и он ответил: «Последняя часть - адажио, и все произведение имеет программу».
- Расскажите мне программу, - горячо попросил я.
- Нет, - сказал он, - этого я никогда не скажу. Но я пришлю вам партитуру и оркестровые голоса, как только они будут готовы у моего издателя Юргенсона.
Мы расстались, предполагая встретиться снова в течение зимы в Америке. Увы! В октябре пришла телеграмма, известившая о его смерти от холеры. Но несколько дней спустя был получен пакет из Москвы, содержавший партитуру и голоса симфонии 6 - «Патетической»! Это была словно весточка от покойного. Я немедленно стал репетировать это произведение и в следующее воскресенье впервые исполнил его в Америке. Успех был мгновенный, и он не ослабевает с годами.
Комментарии и примечания:
1 В симфонических концертах в Music-Hall под управлением
2 На следующий день своего приезда в Нью-Йорк Чайковский пошел на репетицию предстоящего концерта, «На репетиции кончали финал Пятой симф[онии] Бетховена. Дамрош (дирижировавший без сюртука) показался мне очень симпатичен. По окончании симфонии я направился к Дамрошу, но тотчас же должен был остановиться, чтобы ответить на громкое приветствие оркестра. Дамрош произнес маленький спич; снова овация. Я успел прорепетировать только 1-ю и 3-ю части сюиты. Оркестр превосходный» (Дневники, с. 264). 20 апреля/2 мая Чайковский писал
3 Особенно приятное впечатление на Чайковского произвел Э. Карнеги: «. .этот удивительный оригинал, из телеграфных мальчишек обратившийся с течением лет в одного из первых американских богачей, но оставшийся простым, скромным и ничуть не подымающим носа человеком, - внушал мне необыкновенную симпатию, может быть оттого, что и он преисполнен ко мне сочувствия. В течение всего вечера он необыкновенно своеобразно проявлял свою любовь ко мне. Хватал меня за руки, крича, что я некоронованный, но самый настоящий король музыки, обнимал (не целуя: здесь никогда мужчины не целуются), выражая мое величие, поднимался на цыпочки и высоко взымал руки, и, наконец, привел все общество в восторг, представив, как я дирижирую. Он сделал это так серьезно, так хорошо, так похоже, - что я сам был восхищен» (Дневники, с. 279).
4 «Америкой я очень доволен. Меня принимали там восторженно; успех был огромный. Радушия, гостеприимства, дружелюбия мне было оказано вдоволь. Но теперь мне приятно обо всем этом вспоминать; находясь же там, я все время страшно тосковал по России и всей душой стремился домой» (письмо
5 Чайковский приезжал в Лондон в 1893 г. (7/20 мая - 3/15 июня) по случаю присуждения ему степени доктора honoris causa Кембриджского университета. В этот приезд в Лондоне под управлением Чайковского были исполнены его Четвертая симфония и симфоническая фантазия «Франческа да Римини».
На вопрос интервьюеров о поездке в Америку
- Что меня в Америке приятно поразило и глубоко тронуло, это популярность Чайковского. Вокруг имени нашего композитора создался прямо-таки культ. Не проходит ни одного концерта, в программе которого не стояло бы имя Чайковского. И что удивительнее всего, янки, пожалуй, лучше нас русских чувствуют и понимают Чайковского. Положительно каждая нота Чайковского им что-нибудь говорит.
-
- Музыкальное образование в Америке поставлено хорошо. Я посетил консерватории в Бостоне и Нью-Йорке. Мне, конечно, показали лучших учеников, но и в самой манере исполнения видна хорошая школа. Это, впрочем, [с. 67] понятно - американцы не скупятся выписывать лучших европейских виртуозов и платить им колоссальные гонорары за преподавание. Да и вообще в штате профессоров их консерваторий 40% иностранцев.
- Оркестры также очень хороши. Особенно в Бостоне. Это, без сомнения, один из лучших оркестров в мире. Впрочем, он на 90% состоит из иностранцев. Духовые инструменты - все французы, а струнные в руках немцев.
- Хорошо ли оплачивались Ваши выступления? - полюбопытствовал я.
- Хорошо, но не так, как получают наши певцы и певицы: я получал по 1000 руб[лей] за концерт.
Америка слабых не любит
Америка их жёстко бомбит
А к сильным она приезжает
И ищет компромисс…
Отдай нам Володя, хохляндию
И Сирию на поднос
Нам нужно продать оружие
Иначе, экономика в треск
Как шавки, с цепи кидаются
И гавкают и рычат
Как только жрать желается
Меняют оскал, на «минет»
И ихний слуга Джон Керри
В Кремль на приём заходя
Ныряет под стол как очумелый
С Путиным, общий язык, находя
Но только подлиз, Россия не любит
Особенно тех, кто пугал изоляцией
А сами почти, в Шереметьево, дом
свой нашли, надеясь на милость,
гордой Москвы…
- Америка - это не страна, а всего лишь бизнес.
Сейчас не было бы споров, кто открыл Америку. Ни Христофор Колумб, ни викинги, ни древние японцы не могли бы ни на что претендовать. Потому что фотолюбитель 7-го века, который бы записался в экспедицию, снял бы великого землепроходца, оставшегося неизвестным из скромности, в тот исторический момент, когда конечно он, наш соотечественник, а никто другой, открывал Америку на нашу голову.
- Алло, Барак, ты? Я у тебя куртку забыл, скоро приеду, заберу!
- Какую куртку?
- Как какую? АЛЯСКУ!