Только умный понимает- что вчера был глуп.
Я в этой жизни или спешу, или опаздываю
Не теряйте времени на доказательства, ни перед кем не распинайтесь - время убудет, пользы не будет!!!
*JW*
Неделя мчится за неделей,
Как-будто ветер их несет…
И столько в голове сомнений:
«Куда нас время приведет?!»
Мы все спешим, его торопим,
Стремимся что-то изменить…
Мы отдаем себя заботам.
А надо просто сердцем жить!
А надо просто наслаждаться
Полетом птиц, игрой луча,
Друг другу нежно улыбаться,
Тепло души своей даря…
ГОДА и ЧАСЫ - это наши границы…
И все, что придет, то уходит на веки,
Лишь мысль безгранична, но та, что ПЕРВИЧНА,
Созревшая в сердце ума человека.
Все время - условно, как числа в сознание,
Лишь ноль с бесконечностью дарят единство
Единого смысла любви мироздания,
Желанья дарить
Времена и Таинство…
О, как понять желание ДУШИ?
Прислушайся к себе, и не спеши…
Пусть вызреет в ДУШЕ заветный плод,
ЛЮБОВЬ СЕРДЕЦ - единственный оплот…
Не пойму, или у меня действительно сейчас свободное время, или я забыл что-то сделать.
Время идёт настолько быстро, что от циферблата исходит лёгкий ветерок. :)
Это только в счастливые дни время летит стремительным стрижём. А когда наступает полоса неудач, то время ковыляет уткой-подранком.
Наступает такое время, когда и заплакал бы, да слез нет, только сухие глаза горят беспощадностью белого пламени. Вместо ненависти испытываешь только безразличное презрение, примерно как к угрожающе копошащемуся насекомому. Одиночество больше не печалит ведь в распоряжении столько времени, можно столько успеть сделать. Любовные страдания и неудачи тоже как-то уже не задевают, своих нет, а чужие кажутся надуманными и преувеличенными результатами непонимания сути проблемы. Масс медиа со всех сторон окучивает сексуальность народа, причем вполне успешно от детей до стариков. Сразу вспоминается как на берегу Байкала было множество насекомых, и все они постоянно были заняты сексом, перепрыгивая с одного партнера на другого почти без отдыха. А и еще вот, непонятно что людей так умиляет в животных… Наверное, эти самые животные справедливо считают людей за это дураками… Им-то такого и в голову бы не пришло.
Да… старость, наверное, подкатывает потихоньку…
Когда-нибудь ты скажешь мне: «Привет!
Я ждал тебя, ты веришь? Очень-очень!
Меня до боли ослеплял весенний свет.
Я думал о тебе всё время - дни и ночи!»
Когда-нибудь с любимых мною уст
Сорвётся беспросветный, громкий крик.
(Твой голос будет, дико, странно пуст,
Но ты запомнишь этот светлый миг).
Когда-нибудь мы встретимся с тобой.
Я улыбнусь тебе, но грустно и серьёзно.
Ты крикнешь мне отчаянно: «Постой!
Я понял всё. Так что ты скажешь, поздно?»
И вот тогда, когда я не отвечу,
Ты замолчишь с отчаяньем в глазах.
А я шепну тебе: «Любимый, время лечит!
Когда-нибудь пройдёт и этот страх.
Не тратьте время зря - это материал, из которого соткана жизнь.
Празднуйте, звезды.
Вот первая ночь
Осени.
Как-то раз один человек вернулся поздно домой с работы, как всегда усталый и задёрганный, и увидел, что в дверях его ждёт пятилетний сын.
- Папа, можно у тебя кое-что спросить?
- Конечно, что случилось?
- Пап, а сколько ты получаешь?
- Это не твоё дело! - возмутился отец. - И потом, зачем это тебе?
- Просто хочу знать. - Пожалуйста, ну скажи, сколько ты получаешь в час?
- Ну, вообще-то, 500. - А что?
- Пап… - сын посмотрел на него снизу вверх очень серьёзными глазами. - Пап, ты можешь занять мне 300?
- Ты спрашивал только для того, чтобы я тебе дал денег на какую-нибудь дурацкую игрушку?! - закричал тот. - Немедленно марш к себе в комнату и ложись спать! - Нельзя же быть таким эгоистом! Я работаю целый день, страшно устаю, а ты себя так глупо ведешь.
Малыш тихо ушёл к себе в комнату и закрыл за собой дверь. А его отец продолжал стоять в дверях и злиться на просьбы сына. «Да как он смеет спрашивать меня о зарплате, чтобы потом попросить денег!?»
Но спустя какое-то время он успокоился и начал рассуждать здраво: «Может, ему действительно что-то очень важное нужно купить. Да прах с ними, с этими тремя сотнями, он ведь ещё вообще ни разу у меня не просил денег».
Когда он вошёл в детскую, его сын уже был в постели.
- Ты не спишь, сынок? - спросил он.
- Нет, папа. Просто лежу, - ответил мальчик.
- Я, кажется, слишком грубо тебе ответил, - сказал отец. - У меня был тяжелый день, и я просто сорвался. Прости меня. Вот, держи деньги, которые ты просил.
Мальчик сел в кровати и улыбнулся.
- Ой, папка, спасибо! - радостно воскликнул он.
Затем он залез под подушку и достал еще несколько смятых банкнот. Его отец, увидев, что у ребенка уже есть деньги, опять разозлился. А малыш сложил все деньги вместе, и тщательно пересчитал купюры, и затем снова посмотрел на отца.
- Зачем ты просил денег, если они у тебя уже есть - проворчал тот.
- Потому что у меня было недостаточно, но теперь мне как раз хватит, - ответил ребенок.
- Папа, здесь ровно пятьсот. - Можно я куплю один час твоего времени? Пожалуйста, приди завтра с работы пораньше, я хочу, чтобы ты поужинал вместе с нами.
…фиолетовый джаз - искушающий горечью век.
Теплым светом сочится на люстрах тяжелый хрусталь.
Запотевший бокал - томный лед, и огонь, и миндаль…
Заблудившийся в вывесках лет пожилой человек,
на года опоздавшая женщина, вечер, февраль…
Три лимонные ноты - и снова ваниль и стекло.
Чернокожий архангел сжимает в руках саксофон.
Эта пара - горячие пальцы, скольжение, стон…
Эти лица - застывшее время в бокале Мерло…
Опьяняющий джаз - поворот, церемонный поклон.
Одиночество - нота на клавишах, пыль на цветах,
золотая истерика медом текущей души.
Вечер длящийся танец - дыши, улыбайся, спеши
разделить на двоих алкоголем разбавленный страх:
в этой странной войне с пустотой все шаги хороши.
Страстный вызов тоске, под ногами - тупые ножи,
и усталость пытается вылиться серостью фраз.
Тени мечутся, лица смеются: вот профиль… анфас…
А над ними агонией танца течет и дрожит
бесконечный, горячий, безумный, отравленный джаз…