Спит в округе вся деревня,
только я один не сплю.
И не спит моя родная,
тихо слезы льет в углу.
Наточу я остро саблю,
И коня я напою.
У нас завтра путь неблизкий —
На германскую войну.
Ты не плачь, моя казачка,
утри слезы, я вернусь!
Не успеешь оглянуться,
словно ветер обернусь.
Наточу я остро саблю,
И коня в бока лягну,
И пролью я кровь германску
За Святую Русь мою.
Не боюсь я смерти лютой,
ведь за Родину иду…
Если, только, жив останусь,
обещаю — не помру!
Наточу я остро саблю,
И пойду врага я сечь,
А, когда домой вернусь я,
Натоплю я в бане печь.
16 августа 1995 года.
Свинцовая книга «Магдебурга»
Советская пропаганда представляла участие России в Первой мировой войне как бесконечную череду сражений, проигранных бездарными царскими генералами. Поражения были, но кроме них были и победы, и не только на фронте. До самого выхода России из войны в русском Генштабе читали секретные сообщения германских войск. Взлом секретного шифра противника — это успех, которым может гордиться любая разведка мира.
Дерзкая операция
21 августа 1914 года в обстановке строжайшей секретности в Финский залив вошёл отряд кораблей Военно-морского флота Германии.
Два крейсера — «Магдебург» и «Аугсбург», два миноносца и подводная лодка должны были внезапно атаковать русские суда в заливе и обстрелять ряд военных объектов на берегу. Операция была дерзкой.
Однако при недостаточной подготовке дерзость оборачивается глупостью. Вечером 25 августа в тумане два крейсера потеряли друг друга, а в 00:37 «Магдебург» на скорости 15 узлов напоролся на камни прямо напротив острова Оденсхольм, где находился русский наблюдательный пост.
Шустовский коньяк
«Магдебург» бился, как рыба, попавшаяся на крючок: дал задний ход — за борт полетели снаряды, якорные цепи и даже броневые двери орудийных башен, однако крейсер сел на каменный клык крепко. За представлением с интересом следили русские моряки с наблюдательного поста. Они не могли оставаться безучастными к страданиям немецкого крейсера и вызвали «на помощь» «Магдебургу» русские военные корабли. А пока «помощь» не подошла, не устояв перед искушением пострелять по крейсеру, открыли огонь из имевшегося на посту пулемёта.
В эфир полетели судорожные призывы «Магдебурга» о помощи. Но русский радист забивал SOS крейсера, бесконечно выстукивая морзянкой рекламный слоган из лежавшего перед ним журнала «Нива»: «Нет в России ничего лучше шустовско-го коньяка!» Это была самая первая в мире радиореклама.
В 07:00 капитан «Магдебурга» Хабенихт, потеряв надежду на спасение, приказал жечь секретные документы и готовить корабль к подрыву. Когда на горизонте показались два русских крейсера и миноносец, он дал команду запалить фитили минных погребов. Взрыв разворотил носовую часть крейсера по фок-мачту.
Находка лейтенанта Гамильтона
К сидевшему на камнях изуродованному крейсеру подошёл русский вельбот. Лейтенант Гамильтон во главе вооружённого отряда поднялся на борт «Магдебурга», арестовал находившихся на нём капитана и матросов, спустил германский и поднял Андреевский флаг.
Слоняясь по палубе, заваленной вещами, он заметил… книгу сигнальных кодов германского флота. Уж ему-то, офицеру, не знать ценности этой находки! Это тот ключик, которым можно вскрыть секретные шифры.
Но откуда сигнальные книги взялись на палубе? Ведь в случае угрозы захвата корабля они подлежат обязательному сожжению, в крайнем случае — утоплению, для этого в их переплёты вставляют свинцовые пластины, отчего моряки между собой называют их «свинцовыми книгами». Видимо, хлынувшая в трюмы крейсера после взрыва вода затопила корабельные топки, поэтому книгу вынесли наверх, чтобы выкинуть за борт. А дальше — появление русских кораблей, паника…
Стараясь не обращать на себя внимания стоявших неподалеку немецких матросов, лейтенант, вроде как от нечего делать, поддел ногой книгу. Посвистывая, он допинал ее до борта и последним пинком отправил на палубу стоявшего внизу вельбота.
В штаб Балтийского флота полетела телеграмма о важной находке. А 29 августа пришла вторая телеграмма: во время осмотра подводной части крейсера водолазами обнаружено тело германского младшего офицера. Окостеневшими руками утопленник прижимал к груди свинцовую книгу сигнальных кодов. До последней минуты он оставался верен присяге и не выпускал из рук доверенные ему тайны Военно-морского флота Германии.
В руки русских моряков попала не одна, а сразу две сигнальные книги! Теперь нужно было грамотно воспользоваться подарком «Магдебурга» и сохранить в тайне от врага факт обнаружения свинцовых книг.
Операция прикрытия
В дело вступила русская разведка. Командиру отряда водолазов, работавших на «Магдебурге», приказом по соединению было объявлено… взыскание за нерадивую работу, не давшую никаких результатов.
Все упоминания об обнаружении сигнальных книг из документов штаба Балтийского флота были изъяты. О чудесной находке адмирал Эссен своему непосредственному начальнику — командующему отдельной 6-й армией Фан-дер-Флиту — докладывал устно.
Матросов с «Магдебурга» отправили в лагерь военнопленных в Хабаровск, откуда шансов добраться до родного Фатерлянда не было никаких, если даже и сбежишь из лагеря.
В Шлиссельбурге на правах почётного пленного (в первые дни войны ещё соблюдалось некое рыцарство) появился «капитан «Магдебурга», на которого тут же вышла германская разведка. Её очень интересовала судьба свинцовых книг. «Капитан Хабенихт» передал сообщение, что оба экземпляра были сожжены в котле 14 крейсера.
Для проверки в район острова Оденсхольм была отправлена германская субмарина. Тёмной ночью подводная лодка скрытно подошла к останкам «Магдебурга», всё ещё торчавшим напротив русского наблюдательного поста, и на многострадальный крейсер высадились офицеры немецкой разведки.
На наблюдательном посту острова Оденсхольм в это время беседовали двое:
— Может, всё же пальнём, господин лейтенант? — молоденький матрос разглядывал снующих по палубе крейсера немцев через прицел своего пулемёта.
— Я те пальну, — минный кондуктор Вахромеев поднёс к носу матроса здоровенный кулак, — тебе приказано не видеть, вот ты и не видь!
В котле 14 германские офицеры нашли обгорелые куски кожи и расплавленный свинец. Невидимкой немецкая субмарина ушла обратно.
Теперь предстояло с помощью золотого ключика открыть потайную комнату, где хранились секреты Военно-морского флота Германии. Командиром группы, которой предстояло решить эту задачу, был назначен старший лейтенант Иван Ренгартен — изобретатель радиопеленгатора и создатель русской службы радиоперехвата.
Феттерлейн и его «чёрный кабинет»
Ещё весной 1914 года на мысе Шпитгамн, в устье Финского залива, появились несколько домиков и несколько высоких мачт с натянутой между ними проволокой. Это был секретный объект «Жандарм» — центр российского радиошпионажа. Сюда в первых числах сентября и были доставлены Эрнст Феттерлейн — дешифровщик Российской империи 1 — и шесть человек, отобранных им лично. На «Жандарме» семёрку уважительно называли «Чёрным кабинетом».
За несколько недель Феттерлейн и его помощники проанализировали сотни перехваченных радиограмм, выискивая крупицы закономерностей, сопоставляя их с данными из свинцовой книги. Вставленный в замок золотой ключик сделал оборот, затем другой…
В 03:00 Феттерлейн явился к дежурному офицеру связи и потребовал немедленно соединить его с Ренгартеном. «Ключ от вашей квартиры готов. Можете забирать», — произнёс он условную фразу. На другом конце провода раздался вздох облегчения.
Ключ Феттерлейна
Всего за месяц российскими дешифровщиками был не просто взломан немецкий секретный код, а раскрыт алгоритм его смены. С августа 1914 года каждый день ровно в полночь пунктуальные немцы меняли шифр, но через час на стол командующего Балтийским флотом уже ложились расшифрованные немецкие радиограммы.
В течение войны немцы несколько раз полностью меняли секретный код. Однако методика подхода к созданию новых шифров оставалась прежней, а потому каждый новый код вскрывался русскими дешифровщиками. В марте 1916 года немцы даже ввели новую сигнальную книгу, но не прошло и трёх недель, как с помощью «ключа Феттерлейна» был открыт и этот хитроумный замок.
Перемещения противника, его замыслы, возможные опасности — российский флот всегда был готов парировать удар.