Мужской балетный костюм: от камзола и панталон до полной обнаженки
У мужчин в балетном костюме все начиналось с такого наворота, что сегодня невозможно даже представить, как в подобных нарядах можно было не то что танцевать, а просто двигаться по сцене. Но танцовщики показали себя настоящими борцами за полное освобождение тела от тряпичных оков. Правда, путь, который им пришлось проделать, чтобы появляться перед зрителями почти обнаженными, лишь прикрыв «срам» фиговым листком по имени бандаж, или вообще обнаженными, оказался долгим, тернистым и скандальным.
Юбочка на каркасе
Что собой представлял танцовщик времен становления балета? Лицо артиста скрывала маска, голову украшал высокий парик с пышно взбитыми волосами, концы которых ниспадали на спину. Поверх парика надевался еще какой-нибудь невероятный головной убор. Ткани для костюмов были тяжелыми, плотными, щедро взбитыми. Танцовщик появлялся на сцене в юбочке на каркасе, доходящей почти до колена, и в башмаках на высоких каблуках. Использовались в мужском наряде еще и мантии из золотой и серебряной парчи, доходящие сзади до пят. Ну просто рождественская елка, только что не светящаяся разноцветными электрическими лампочками.
К концу ХVIII века балетный костюм постепенно начинает меняться, становясь более легким и изящным. Причина — усложнившаяся техника танца, требующая освобождения мужского тела от тяжелых нарядов. Костюмные новшества, как всегда, диктует законодатель мод — Париж. Ведущий исполнитель теперь носит греческий хитон и сандалии, ремни которых обвивают щиколотку и основание икры обнаженных ног. Танцовщик демихарактерного жанра выступает в коротком камзоле, панталончиках и длинных чулках, танцовщик характерного амплуа — в театрализованной рубашке с открытым воротом, курточке и штанах. Во второй половине XVIII века появляется и такой важный атрибут мужского наряда, кстати доживший до дня сегодняшнего, как телесного цвета трико. Это потрясающее изобретение приписывают костюмеру Парижской оперы Мальо. Но вряд ли этот талантливый мсье предполагал, что его плотной вязки изделие в ХХ веке превратится в нечто эластичное.
Альберт без штанишек
Все шло в рамках традиций и приличий, пока великий реформатор балетного театра и страстный поклонник горячего мужского тела Сергей Дягилев не явил миру свою антрепризу — Русские сезоны Дягилева. Вот тут-то все и началось — скандалы, шум, истерия и всевозможные истории, связанные как с самим Дягилевым, так и с его любовниками. Ведь если раньше на сцене царила балерина, а танцовщик исполнял при ней роль послушного кавалера — помогал при вращении, чтобы не упала, поднимал повыше, чтобы показать балетоманам, что там у нее под юбками, то Дягилев главным персонажем своих спектаклей делает танцовщика.
Громкий скандал, связанный не с особой сексуальной ориентацией Дягилева, а всего лишь со сценическим костюмом, разразился в 1911 году на спектакле «Жизель», в котором Вацлав Нижинский — официальный любовник Дягилева, — танцевал графа Альберта. На танцовщике было надето все, что требовалось по роли, — трико, рубашка, короткий колет, только вот штанишек, обязательных в то время для танцовщика, не обнаружилось. И посему выразительные бедра Нижинского явились зрительному залу в их откровенной аппетитности, что возмутило присутствовавшую на спектакле императрицу Марию Федоровну. Скандальная история закончилась увольнением Нижинского «за ослушание и неуважение» к императорской сцене. Но танцевальные поиски артиста не прекратились, он продолжил свою борьбу за свободу тела в танце. В этом же году Нижинский появляется в балете «Призрак розы» в костюме, созданном Львом Бакстом, обтягивающем фигуру, как перчатка. Чуть позже в «Послеполуденном отдыхе фавна» танцовщик Нижинский предстает на сцене в таком смелом трико, которое и сегодня смотрится современно и сексуально. Правда, все эти откровения происходят уже за пределами родной, но упертой России.
Это сладкое слово — бандаж
В пятидесятые годы волшебник танца, боготворящий тело, в особенности мужское, Морис Бежар придумал универсальный наряд для танцовщицы и танцовщика: девушка в черном трико, юноша в трико и с обнаженным торсом. Затем наряд юноши совершенствуется, и молодой человек остается только в одном бандаже. Но в Советском Союзе, как известно, секса не было. Не было его и на балетной сцене. Да, конечно, любовь существовала, но чистая — «Бахчисарайский фонтан», «Ромео и Джульетта», однако никаких откровенностей. Это касалось и мужского костюма. Танцовщик надевал плотные трусы, поверх них трико, а сверх трико еще и штаны-ватоны. Хоть в самый мощный телескоп смотри, никаких прелестей не разглядишь. Тем не менее нашлись в советском отечестве смельчаки-бесстыдники, которые не захотели мириться с подобной униформой. Рассказывают, что на одном из спектаклей в Кировском (Мариинском) театре, году в 1957-м выдающийся танцовщик Вахтанг Чабукиани появился на сцене в весьма откровенном виде: в белых лосинах, надетых прямо на голое тело. Успех превзошел все мыслимые пределы. Острая на язык, выдающийся балетный педагог Агриппина Ваганова при виде танцовщика обернулась к сидящим с ней в ложе и съязвила: «И без окуляров вижу такой букет!»
По стопам Чабукиани пошел и другой танцовщик Кировского, в то время еще не балетный диссидент и гей с мировым именем, а всего лишь солист театра Рудольф Нуреев. Два первых акта «Дон Кихота» он танцевал в традиционном костюме, дозволенном советским начальством, — в трико, поверх которого были надеты короткие штаны с буфами. Перед третьим актом за кулисами разразился настоящий скандал: артист захотел надеть только белое облегающее трико поверх специального балетного бандажа и никаких штанов: «Не нужны мне эти абажурчики», — говорил он. Театральное начальство затянуло антракт на час, уламывая Нуреева. Когда занавес наконец открылся, зрители испытали шок: всем показалось, что он забыл надеть штаны.
Рудольф вообще стремился к максимальной обнаженности. В «Корсаре» он выходил с голой грудью, а в «Дон Кихоте» невероятно тонкое трико создавало иллюзию голой кожи. Но в полную мощь артист развернулся уже за пределами советской родины. Так, в «Спящей красавице», поставленной им для Национального балета Канады, Нуреев появляется укутанным в длинный до пола плащ. Потом он поворачивается спиной к залу и медленно-медленно опускает плащ, пока тот не застывает чуть ниже ягодиц.
Между ног — плечико от пальто
Рассказывает театральный художник Алла Коженкова:
— Делали мы один балетный спектакль. Во время примерки костюма солист мне говорит, что костюм ему не нравится. Я не могу понять, в чем дело: сидит все хорошо, смотрится он в этом костюме великолепно… И вдруг до меня доходит — ему не нравится гульфик, кажется, что он слишком маленький. На другой день я говорю портнихе: «Возьмите, пожалуйста, плечико от пальто и вставьте его в бандаж». Она мне: «Зачем? Почему?» Я ей: «Послушайте, я знаю, что говорю, ему понравится». На следующей примерке танцовщик надевает все тот же костюм и радостно мне сообщает: «Вот видите, стало гораздо лучше». А через секунду добавляет: «Только мне кажется, что вы женское плечико вставили, а оно маленькое… нужно вставить мужское». Я едва сдержалась от смеха, но сделала, как он просил. Портниха вшила в бандаж плечико от рукава реглан мужского пальто. Артист был на седьмом небе от счастья.
Когда-то вставляли заячью лапку, но сейчас она уже не в моде — не тот формат, а вот плечико от пальто — то, что надо.
Нуреев был первопроходцем по обнаженности в Ленинграде, а в Москве с ним соперничал Марис Лиепа. Как и Нуреев, он обожал свое тело и столь же решительно обнажал его. Именно Лиепа первым в столице вышел на сцену в бандаже, надетом под трико.
Мужчина или женщина?
Но самое интересное, что мужчины в ХХ веке пытались не только максимально обнажить тело, но и прикрыть. Некоторым особенно приглянулись женские балетные костюмы. Настоящий шок вызвало в России создание Мужского балета Валерия Михайловского, артисты которого на полном серьезе исполняли женский репертуар в самых настоящих дамских нарядах.
— Валерий, у кого родилась идея создать столь необычную труппу? — спрашиваю я Михайловского.
— Идея принадлежит мне.
— Ныне публику трудно чем-то поразить, но как ваши, так сказать, женско-мужские танцы воспринимались десять лет назад, когда появился коллектив. Не обвиняли ли вас в гомосексуальном эпатаже?
— Да, было непросто. Вились всевозможные сплетни. Тем не менее зрители с удовольствием нас принимают. И никаких обвинений в гомосексуализме не было. Хотя каждый волен думать и видеть то, что ему хочется. Никого переубеждать мы не собираемся.
— До вашего мужского балета что-то подобное существовало в мире танца?
— В Нью-Йорке есть труппа «Балет Трокадеро де Монте-Карло», но то, что они делают, — это совершенно другое. У них грубая пародия на классический танец. Мы тоже пародируем балет, но делаем это, владея профессией.
— Вы хотите сказать, что технику женского классического танца освоили в совершенстве?
— Вообще мы изначально не пытались заменить женщину в балете. Женщина так прекрасна, что посягать на нее не стоит. И каким бы изящным, утонченным, пластичным ни был мужчина, все равно он никогда не станцует так, как танцует женщина. Поэтому танцевать женские партии следует с юмором. Что мы и демонстрируем.
Но вначале, конечно, нужно было освоить женскую технику.
— А размер обуви у ваших юношей какой? Мужской или женский?
— От сорок первого до сорок третьего. И это тоже была проблема — женских балетных туфель такого размера нет в природе, поэтому нам их делают на заказ. Кстати, у каждого из танцовщиков своя именная колодка.
— Как вы скрываете свои мужские достоинства — мускулы, волосы на груди и всякие другие пикантные детали?
— Мы ничего не скрываем и не пытаемся ввести в заблуждение публику; наоборот, подчеркиваем, что перед ними выступают не женщины, а мужчины.
— И все же, кто-то может и обмануться. Наверное, было много всяких смешных эпизодов?
— Да, хватало. Дело было, кажется, было в Перми. Ребята, уже загримированные, в париках, разогреваются на сцене перед началом спектакля, а я стою за кулисами и слышу разговор двух уборщиц. Одна другой говорит: «Послушай, ты когда-нибудь видела таких здоровенных балерин?» На что та отвечает: «Нет, никогда, а ты слышишь, каким басом они говорят?» — «Да что тут удивляться, все прокуренные».
— А из зрителей-мужчин никто не предлагал вашим артистам руку и сердце?
— Нет. Правда, как-то один зритель, заплативший большие деньги за билет, пришел за кулисы и потребовал, чтобы ему доказали, что перед ним выступали не женщины, а мужчины мол, глядя из зрительного зала он не разобрал.
— И как вы это доказали?
— Ребята уже были разгримированы, без пачек, и он все понял.
Снято все
Вообще-то сегодня зрителей уже ничем не удивишь: ни мужчиной в балетной пачке, ни самым обтягивающим трико, ни даже бандажом. Если только обнаженным телом… Сегодня все чаще и чаще обнаженное тело появляется в коллективах, исповедующих современный танец. Это некая приманка и соблазнительная игрушка. Обнаженное тело может быть грустным, патетичным или шутливым. Такую шутку несколько лет назад разыграла в Москве американская труппа «Танцующие мужчины Теда Шоуна». На сцену выходили молодые люди, скромно одетые в коротенькие женские платьица, напоминающие комбинации. Не успевал танец начаться, как зрительный зал приходил в экстаз. Дело в том, что под юбочками у мужчин ничего не было надето. Публика в безумном желании получше разглядеть богатое мужское хозяйство, которое им неожиданно открылось, чуть ли не слетала со своих посадочных мест. Головы восторженных зрителей выворачивались вслед за танцевальными пируэтами, а глаза, казалось, сейчас вылезут из окуляров биноклей, что в одно мгновение уткнулись в сцену, где танцовщики от души резвились в своем озорном танце. Это было и смешно, и возбуждающе, посильнее любого самого крутого стриптиза.
Совсем голым выступает в одном из балетов наш бывший соотечественник, а ныне международная звезда Владимир Малахов. Кстати, когда еще Владимир жил в Москве, его жестоко избили в подъезде собственного дома (так что пришлось на голову накладывать швы) именно по причине нетрадиционной сексуальной ориентации. Теперь Малахов танцует по всему миру, в том числе и полностью обнаженным. Сам он считает, что обнаженность — это не эпатаж, а художественная образность балета, в котором он танцует.
В конце ХХ века тело в борьбе за свою свободу победило костюм. И это естественно. Ведь что такое балетный спектакль? Это танец тел, пробуждающих тела зрителей. И смотреть такой спектакль лучше всего телом, а не глазами. Вот для этого телесного пробуждения зрителей и нужна полная свобода танцевальному телу. Так, что да здравствует свобода!
— Обтягивающие трико мужчины — танцовщики (Запомните, слова балерун в русском языке не существует) носят — чтобы подчеркнуть красоту ног! Открывать ноги танцовщика придумал еще король Людовик XIV, сам принимавший участие в балетных постановках и считавший свои конечности выдающимися. Впрочем, есть еще и практическая сторона — танцевать в трико удобно. Для сравнения: попробуйте вот проехать в трико на велосипеде или же в джинсах. Выбор будет очевиден!
— У балерин обувь жесткая и называется — пуанты. Мужчины же танцуют в мягких балетных туфлях. Называть их тапочками неправильно. Как говорил выдающийся солист Большого театра Марис Лиепа, в тапочках в гроб кладут, а танцуют в туфлях. И если уж придирчиво разглядывать гардероб, то у мужчин есть специальный бандаж, позволяющий скрыть физиологию от зрителей. Больше ничего они себе в трико не кладут!
— В балете особенно красивым считается, когда у артиста большой подъем (то есть, если лежа артист вытянет «носочки», то пальцами коснется пола) и чуть иксатые ноги. Кстати, есть даже способы зрительно улучшить подъем. В специальных магазинах продают поролоновые накладки на стопу. Выглядит, кстати, очень естественно.
— Грим и некоторые детали костюма артисты балета делают … сами! Прямо как в цирке Дю Солей. Вот только никаких специальных книг с подробным описанием раскраски у них, в отличие от цирковых, нет. Так что образ получается сугубо индивидуальный.
Справедливости ради отметим, что у больших и солидных театров имеется отдельный штат и гримеров, и парикмахеров.
А во всем остальном, балет — прекрасная сказка. И вы сможете убедиться в этом сами, посмотрев галерею балета «Щелкунчик» на сайте «КП»