- Ну вот что у тебя за характер? Довела очередного…
- А они сами в «попутчики» напрашивались.))
часть двеннадцатая
Отпиши нам Мордор,
Они упорно носят чернильницу и пергамент.
- Чего ждешь?
- "Сильнейшему."
Вывожу я под красочным заголовком.
- «Последняя воля Эльфарран из Мордора.»
И ставлю жирную точку.
Теперь самое приятное: памятуя о том, что я многим, как кость в горле, спешу обрадовать оппонентов, описывая свою героическую смерть и приглашая на поминки.
После обеда заполняю извещения о смерти с черненькими розочками. Прекрасные слова о себе любимой так и льнут к бумаге - увлекшись творчеством, я не заметила как под вечер, меня посетила долгожданная гостья.
Она пришла без приглашения, бесшумно проскользнув в запертые двери, и проплыв по комнате, уселась на стул напротив.
- Приятного вечера.
Смерть, вообще очень вежливая особа.
Сняв волосок с кончика пера, я тоже приветливо улыбнулась.
- Взаимно! Чаю хочешь?
Она кивнула. Вот и отлично, я налила из серебряного самоварчика пахучий напиток, вытащила из заначки, кулек сахарных конфет и гостеприимно расположилась рядом.
Она, деликатно взяв блюдечко двумя костлявыми руками, осторожно подула на стелющийся парок и благодарно вздохнула.
- Хорошо. Такая понимающая клиентка попалась. А то, как ни приду, сразу с порога - в крик, начинают умолять меня, просить отсрочку, падать на колени, а я что могу - у меня тоже нервы не железные.
Выхлебав, пять чашек, она стыдливо сунула в карман две конфетки.
- Дома, ещё раз попью.
И засобиралась уходить, когда набравшись наглости, я попросила её, завизировать мои приглашения на похороны.
Она отопрела, но послушно взяла перо, и размашисто расписавшись, дописала внизу:
- «Все вышеизложенные факты подтверждаю.»
Помахав листочками, чтобы побыстрее высохли чернила, я предложила ей остаться на ночь, памятуя, что время сейчас неспокойное, на дорогах полно дезертиров, а смерть, тоже в какой то мере, женщина, и все может случиться.
Она грустно вздохнула и попрощалась, ночная смена только начиналась, перед битвой кандидатов тьма, всех надо обойти до рассвета.
- Бедняжка!
Подумала я.
- Тоже работает не жалея себя, и где благодарность, все, кто её видит, бывают страшно недовольны, вот и гордись своей профессией, безнадега и только.
И наконец наступил тот день, который мы так долго ждали, (я к числу «мы» не относилась). Начался он, как и положено, с утра. Зая стащила с меня одеяло и звонко шлепнула по заду.
- Вставай, соня, пришел твой последний день.
Я взбрыкнула и зарылась лицом в подушку.
- Ничего, если он настанет немного позже?
И снова попыталась заснуть.
Обвившись вокруг ноги, фрейлина сдернула меня на пол и вылила на макушку кувшин воды для умывания.
- Там твоя гибель стоит за порогом.
Она деликатно напомнила, о предстающих событиях.
Поднимайся лежебока.
- Скажи, что бы пришла попозже!
Всего час назад, я обежала войска, пообещала всем, оставшимся в живых, знатный ужин и премию в размере двух жалований.
Перепробовала свежеиспеченные пирожные, полюбовалась на праздничный торт, слизнула одну розочку с краю, за что получила половником по носу.
Мой главный повар очень не любил, когда я перехватывала что-то между завтраком и обедом. (А будет ли у меня обед?)
Проверила крылья ящеров, поссорилась с вампирами, покидала ятаган на точность попадания, повертелась перед Чаки в новом боевом костюме, что только вчера прибыл с новой коллекцией от Даера, тайно, ещё раз примерила похоронное платье, осталась довольна обоими.
Ненадолго прилегла. А она говорит - соня.
Солнце играет на новеньких доспехах орков, шлемы подобранные по размеру головы, удобно прикрывают уши воинов, я, позевывая, еду по полю на своем боевом коне.
Эльфы стоят особняком - сняв корону, я вежливо раскланиваюсь с ними. Это завтра мы снова станем врагами, а сегодня, сегодня мне нужны их меткие стрелы.
Вижу знакомые лица, хотя сказать по правде, эльфы все на одно лицо, - холодное и непроницаемо безразличное.
Тролли, те кучкуются в самом центре, почесывая бока, они громко чавкают, жуя на ходу и поперхнувшись, приветствуют меня.
Гоблины ещё спят, не желая их будить, тихо-тихо проезжаю мимо.
Гвардия в полном составе и в полной боевой готовности расступается.
Добровольцы демоны, ещё вчера выбравшие меня своим предводителем, сейчас в полголоса обсуждают технику боевого вылета.
Подойдя, я невинно взмахнула ресницами.
- Вот и все, мое дело закончено, я собрала темные и светлые силы, а теперь смываюсь, вы уж тут как-нибудь без меня, у меня на сегодня запланирована большая стирка.
- Она издевается, или у неё с утра всегда так?
Первый демон удивленно повернулся к Валентину.
- Чувство юмора у нас неординарное.
Он сразу встал на мою защиту
- Сейчас мы настроимся и начнем.
Отделившись от строя всадников, он схватил меня за плечи и, оттащив в сторону, зашептал:
- Живо в шатер и сиди там, когда понадобишься - мы придем за тобой.
- Я не хочу, я домой пойду.
Внезапно ощутив подползающий страх, взмолилась я. Упершись в землю ногами, отказалась идти.
Валентин почти насильно затащил меня за разукрашенный полог и, бросив на колени перед алтарем, грозно приказал:
- Молись лучше, молись святому Низе, сегодня ты - владыка объединенных сил Арды, а если будешь трусить или капризничать, я сам тебя убью.
И он вышел прочь.
Нескончаемым потоком потянулись наши враги.
Сквозь дырку, поеденную молью, я встревоженно глядела на поле битвы.
Как и много веков назад, опять израненное тело земли, топтали миллионы ног. Движимые обоюдной ненавистью, враги, едва сдерживались, чтобы не бросится в безобразную драку за этот мир, но обычай есть обычай: все с нетерпением ждали главный поединок - поединок властелинов.
Вампиры даже взлетели на ближайшие горные кручи, дабы насладиться занятным кровавым зрелищем и, наверное, чтобы быть первыми у планируемых луж крови.
Орки, построившись в плотное каре, неторопливо разминали мышцы ног.
Эльфы нервно переглядывались. Все они, ценя значимость момента, сурово молчали.
В главном шатре, с вышитыми гербами Мордора, я собиралась на битву и тихо паниковала.
Неподвижные назгулы, застыв в карауле, охраняли вход. В шатре были лишь мы с Чаки. Всхлипывая, он пытался заплести мне боевые косы эльфов и на свой лад утешал.
- А что с нами будет, когда тебя убьют?
Я кожей затылка чувствовала его страх и его безмерную нежность.
Прижав унизанные кольцами пальцы к подбородку, я последний раз молюсь святому Низе.
- Пожалуйста, сделай так, чтобы все было хорошо, все хорошо.
Откинув отсыревший за ночь полог, к нам входят двое эльфов.
Выбранные от светлых сил, они неприязненно косятся на дюжину черепов, что в качестве украшения разместились на полке походного назгульского алтаря.
- Эльфарран…
Это говорит высокая, закутанная в многочисленные покрывала женщина, кончик её носа предательски краснеет от смущения.
- Настал великий час славной битвы…
Покачиваясь, я стояла на коленях, в сотый раз повторяя:
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
- Сегодня ты поведешь легионы сил света и тьмы. Будь достойна великой участи, и да не оставят тебя мудрость и хладнокровие эльфов.
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
По одному из черепов ползла мушка. Находясь во власти столь ничтожной детали, я, уставившись на это насекомое, желала лишь одного, чтобы она, наконец, улетела. Но она всё ползла и ползла…
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
- Да замолчи ты.
Выведенная из себя, моим монотонным бормотанием и сбившись со своей речи, Галадриель, кажется, забыла с чего начала.
Обернувшись, она раздраженно вырвала из рук стоящего тут же эльфа, тонкий длинный кинжал.
- На получай. И смотри, не сломай! Вещь раритетная. Таких только пара осталась.
- Все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо…
Я раскачивалась все сильнее. Твердо, сжав мои плечи, Лег на мгновение обнял меня и остановил.
- Я буду рядом.
Он коротко чмокнул меня в затылок и выпрямившись застыл.
- Посторонним просьба покинуть помещение.
Ненавязчиво намекая, что их время истекло, назгулы попытались вытолкать эльфов взашей.
- Ножичек, они вишь принесли, прям акт неслыханной щедрости. Мало мы вас порвали, на прошлой войне
бычно такой безразличный, Валентин страшно волновался, и против своего обыкновения ворчал.
Наткнувшись на эльфов, он готов был уже здесь затеять ссору.
Строгое молчание лесных жителей, к сожалению, лишало его этого прекрасного шанса.
- Уходите, у нас наступает минута торжественного прощания.
- Дорогу властелину Эльфи!
Громко всхлипнул Чаки.
Тяжело упав на одно колено, назгулы склонили головы, так же низко перед мной склонились и эльфы.
Вложив в мои руки черный кривой ятаган и тонкий сверкающий кинжал, силы тьмы и света выстроились за моей спиной.
- Дальше ты уж как-нибудь сама.
Чаки, как самый близкий друг, обреченно снял плащ с моих плеч и шепнул.
- Постарайся остаться в живых. Я буду очень скучать, если что.
Оглядев коленопреклоненных воинов, я тотчас приняла самое лучшее решение… бросилась наутек.
А когда моя армия поняла, что это далеко не тактический прием, то она с возмущенными криками бросились за мной.
Войско противника сразу воспаряло духом, решив, что мы отступаем.
- Сейчас…
Крикнули парламентеры.
- Поймаем властелина и начнем.
Эх, зря я позвала эльфов!
Догнав, аранен, резко поднял меня в воздух и развернул ровно в противоположную сторону.
Ничего не замечая, я не сбавляя скорости, рванула навстречу противнику, а когда сообразила что к чему, было уже поздно.
С угрожающими криками за мной двинулось и войско. Ничего не видя от страха, я с разбегу сшибла с ног предводителя противника.
Он, прокатившись по траве, сел на землю, и потирая ушибленную спину, удивленно протянул.
- Эльфарран, верховный назгул Мордора, и по совместительству светлейшая аранель Валинора?
- Она самая.
Я остановилась и перевела дух.
- Нет, ты видел, как они со мной. Эльфы называется.
Оглянувшись, я облегченно фыркнула, видя, что мои преследователи остановились и выжидательно застыли.
- Надеюсь, что здесь они меня не достанут. Так умирать не хочется, денек то какой, просто чудо!
- В самую точку дорогуша, ужасно не хочется.
Инкуб сочувственно вздохнул.
Мы присели на корточки, возле края площадки решающей битвы.
- Ты не возражаешь? Мне так как-то легче. Это мой истинный облик, нас лепили с них.
Он принял вид огромного паука.
- Да нет, ты очень даже симпатичный паучок.
И мы опять замолчали. Собираясь с мыслями, просто не знали, что делать дальше.
Убивать такого милого противника, рука не поднималась. Хотя оба клинка весьма чувствительно покалывали меня в бока.
Неожиданно он сказал:
- А я умею сети плести из ста нитей сразу.
- А я розы выращиваю.
Мы, как заблудшие путники среди таких чужих и злобных воинов, были едины в своем одиночестве.
В ожидании смертоубийства:
- орки нетерпеливо переминались,
- назгулы недвусмысленно грозили мне мечами,
- эльфы корчили недовольные рожи.
- Проклятые духи-инкубы тоже выражали свое недовольство в протяжном свисте.
- Ждут. Падальщики проклятые.
С затаенной грустью, вздохнул паук.
- Твои, так, уже облизываются. Ты чем их кормишь?
- Мясом с кровью.
- Вот и я думал перейти с мух на мясо, но все недосуг. Жаль.
И, он закончил.
- Разнесчастные мы с тобой монстры.
Нарастающая волна нестройных голосов, сделав два круга, в третий раз покатилась по рядам обеих армий.
Звон щитов становился все более раздраженным.
- У живоглоты.
Паук осторожно, чтобы меня не задеть, разогнул все свои многочисленные ножки.
- Ну что, нельзя более испытывать терпение публики. Давай разомнемся, что ли.
- Это совсем не обязательно.
Я спотыкаясь, отошла на отметку начала боя.
В последний раз нам захотелось сказать друг другу, что-то хорошее.
- Ты, главное, по глазам не попади. Могу зараз пол войска твоего испепелить. Хотя хватает меня всего на три заряда, потом полчаса передыху, для подзарядки.
- А ты под жало не лезь, у меня там литр самого страшного яда. Могу царапнуть не заметив.
Бой начался лениво, как бы нехотя, я обреченно скрестила оба клинка с его десятью коготками, и тотчас рассмотрела жало - маленькая такая иголочка, ерунда.
Но в следующее мгновение, яростно запев, застоявшийся ятаган молнией рассек воздух и отскочил, остановленный бронированной лапой со стальными коготками.
Левой рукой, не замечая конфуза, я нанесла второй удар, погрузив кинжал в мягкое сочленение у основания передней лапки паука. Он вскрикнул.
- Эй ты там, полегче. Больно же.
- Ой извини, пожалуйста, забылась.
Он озабоченно осмотрел отрубленную лапку,
- Да ладно, у меня еще девять осталось.
И резким ударом в живот, он, согнув меня пополам, отбросил назад шагов на десять.
Я приземлилась, очень удачно - на самое мягкое место. И что самое главное, не отпустила свои клинки. И хотя мне было совсем не больно, но я тоже выговорила ему.
- Сдурел что ли. Я тебе не мужик. Думай, куда бьешь.
Он сконфузился.
- А куда тебя бить?
- Ну я не знаю, может, по лбу щелкнуть.
- Вот так?
И я отлетела ещё на десять шагов.
Паук явно входил во вкус. Поднявшись на дыбы, он размахивал острейшими когтями, и уже дважды достал меня.
Кровь, выступив на плече, закапала на кинжал.
- Наших бьют. Чего спишь, работай.
Разозленный кинжал, зашипел на ятаган.
- Ты за собой следи.
Ссрезая напрочь усики-антенны, ятаган, громко выругался.
- Рана кстати с твоей стороны.
Разъярившись и стараясь выделиться один перед другим, клинки замелькали так резво, что в следующую минуту паук, лишился ещё пяти ножек.
- Слушай, так нечестно. Я не успеваю за тобой.
- Я не виновата, это всё они.
Покатились, так пугавшие меня остро оточенные жвалы, броня подобно шелухе ореха, полетела в разные стороны.
Я сейчас напоминала белку, вгрызающуюся в гигантский орех, Удар, ещё удар. И опять я опрокинулась на спину.
Проехав, ударилась головой о камень. На мгновение потеряла, сознание. Прыгнув на меня, он собрался пустить в ход жало.
С нижнего упора, резко выбросив руку с ятаганом, я погрузила его в нежное брюшко.
Решив, что победа близка, он безрассудно раскрылся и был нашпилен как на иголку для коллекции.
Выкатившись из-под бьющегося в конвульсиях паука, я отбежала в сторону. И остановилась.
Он лежал, жалобно поджав последнюю лапку, и его черная кровь растекалась причудливым пятном.
- Ой, мамочка, что я наделала!
Разве можно меня так пугать, и вот - здрасте - получил. А такой приятный был паучок.
Вытерев нос, я только размазала по своему лицу его кровь.
Внезапно он зашевелился и, уже почти ровным голосом, произнес.
- Чего смотришь, руку подай.
Вырастая из черной крови, поднялся демон.
Великий демон.
Он оттолкнулся от земли и взмыл в небо, сбросив на меня два остро отточенных стальных пера.
Быстрой рыбкой, я ввернулась в узкую щель среди скал. Но тело пронзила резкая боль - ножи застряли в моей ноге.
В горячке я вырвала их, громко закричав эльфийское заклинание от отравленного меча.
Конечно, это были перья, но сейчас я готова была кричать все что угодно.
Зазвенев, новые ножи-перья, посыпались на камни.
- Такой интересный мужчина, а познакомишься поближе, демон демоном.
Зажимая рану, я недовольно покосилась на небо.
- Вылезай темный властелин.
Громогласный вой звучал из-под облаков.
- Вылезай и сразись со мной!
- Нашел дурочку. Была охота, под смертельный дождик, спину подставлять.
Я спешно перезарядила арбалет - каленая стрела со слюной бездомной крысы, лучший яд для демонов.
Для друзей ничего не жалко. Пугну-ка я его разок.
Высоко в небе парил демон, выбирая наиболее удобную позицию, для метания следующего пера, он уже разворачивался и ложился на крыло.
Я хладнокровно подняла арбалет.
Найдя в небе жертву, как на уроке, бесстрастно прицелилась.
- Снимем с первого раза.
Успокоила я, было заволновавшихся соратников.
Радостно запела смертельную песню тетива и стрела ушла ввысь.
- Найди его!
Крикнула я ей вслед, и, на всякий случай, приготовилась к следующему выстрелу.
Я даже не видела, как это произошло, но по звуку сладкого, удовлетворенного чмока, все поняла.
- Хорошо вошла.
Кувыркаясь, словно пьяный турман, из заоблачных высот свалился застреленный демон. Упав на мягкую траву, он дернулся и затих.
- Контрольный в голову.
Уже не торопясь, я произвела ещё один выстрел
Сломанные крылья, свернутая шея. Я надеясь, что все кончилось, но на всякий случай озабоченно потрогала его ножкой.
- Все? Больше преображений не будет?
- Будет. Будет.
Обнадежил он меня.
- Сейчас отдышусь. Пожалуйста, помоги голову повернуть.
Взяв за уши, я, резко развернув, поставила на место его лицо (оно было на спине).
Третьим преображением был великолепный золотой змей, он задумчиво свернул кольца, а затем внезапно рассыпался снопом разноцветных искр и исчез.
- Он под землей.
Еле слышно шепнуло одно кольцо.
- Ты должна его услышать.
Пояснило другое.
Упав на колени и закрыв глаза, я вся обратилась в слух. Тишина, напоенная страхом и ожиданием, эта тишина была во много раз страшнее, чем реальный противник.
Он был где-то рядом, он тоже слушал меня, жало, теперь бывшее в его ядовитом зубе, ждало жертву.
Шорох мелких чешуек в песке. Дыхание. Хотя, нет, это моё дыхание.
Застыв неподвижной тенью, я слушаю. Он ползет справа, я чувствую его движение, как морская птица (как её там… чайка), не видя, предчувствует приближение долгожданного берега. Он ползет.
Я бесшумно беру в обе руки более хладнокровный эльфийский кинжал.
Все решит один удар, и надо, чтобы он был стремительным и мощным.
Только один удар.
Лишь бы не ошибиться.
Вот он огибает меня и заходит за спину, маленький камушек попадается ему на пути, я слышу его скрежет и жду.
Застыв посреди поля с зажатым в руках клинком, перестаю дышать. Он меня не слышит.
Он слепо тычется в сторону, но, словно поняв ошибку, возвращается снова. Вскрикнул раздавленный дождевой червяк. Ничто не существует в этом мире, ничто - только движение его тела, его воля, его желание.
Он совсем близко.
Я слышу как замирает его сердце, вот оно сейчас уже под мной. Немного пропускаю вперед. Время остановилось и уплотнилось вокруг нас.
Его голова у моего правого колена.
- Сюда
Мысленно зову я и в тот же момент молниеносно погружаю кинжал в едва шевелящийся песок.
Яркая сталь вспыхивает и окрашивается черной кровью.
Обезглавленное тело бьется в предсмертных судорогах, осыпая меня песочным дождем.
Кончено! Я готова расцеловать кинжал:
- Спасибо.
- Спасибо? Нет, так дело не пойдет. У меня всего три жизни осталось.
Выплевывая песок, мой противник снова передо мной, он сосредоточенно думает.
Держа на вытянутой вперед руке окровавленный кинжал, я медленно повела им в его сторону.
Той усталости, что неизменно приходит в бою, не было, как не было и жалости. Сейчас я примитивно желала видеть эту голову на главных воротах Мордора, а если я чего захочу, то вынь и положь. Точнее подвесь.
- Хорошо, предложи иной вариант.
- Чувства, мы сразимся в тайном мире чувств. Ты далеко не та, за кого себя выдаешь, и я докажу это. Опусти оружие. Оно нам больше ни к чему.
- Хорошо.
Я опять согласилась, прикинув, что, если что, то я его и голыми руками придушу.
И вздрогнув, внезапно поразилась - на краю пропасти стояла маленькая девочка со светлыми реденькими волосенками на головке и застенчиво глядела на меня.
- Мне страшно.
Она тихо заплакала.
- Возьми меня на ручки, спаси.
Это была та девочка, что на Солеа попала под лошадь. Она молила о помощи. Я задохнулась, но странно, не почувствовала боли сострадания - дух, давя на давно забытое чувство, тянул меня к себе.
Блеснуло жадное жало, оно страстно желало меня. Сделав шаг, я остановилась, Кольца до ломоты сжали мне пальцы.
- Я не спасаю детей.
И огненный вихрь из моих глаз скрыл маленькую фигурку, я слышала её отдаленный жалобный плач, но мне было все равно.
Лишь пепел полетел по ветру.
- Солнечная…
Мне хитровато подмигнул Гимли, опираясь на свою неизменную секиру, он поманил меня пальцем.
- Пошли мифрил рыть. Я знаю такую роскошную шахту! Предлагаю как другу - честно поделим все пополам
Пятьдесят на пятьдесят. Согласна?
Отравленное лезвие хищно блеснуло… и разлетелось на мелкие кусочки.
- От друзей одни неприятности!
- Эльфарран, любимая.
Это уже Леголас звал меня. Я, покорно подчиняясь воле его глаз, сделала шаг навстречу.
- Приди, и останься со мной навсегда.
Последнее чувство, чувство любви, решило исход битвы. Я знала, что в его рукаве спрятана отравленная игла, но…
- Я иду к тебе.
Бросившись навстречу, беззаботно протянула ему руки. С мягким довольным урчанием ятаган вошел в сердце моего обожаемого мужа.
Инкуб не мог поверить, что в последний момент что-то сорвалось.
- Ты же эльфийка!
Он упал к моим ногам.
- Почему?
Вытерев измазанный черной кровью клинок о его же одежду и повернув к себе остекленевшие глаза, я ядовито прошипела:
- Я не люблю, своего мужа.
Ошибка его была в том, что он попытался связать меня самым главным чувством. Он сделал ставку на любовь и проиграл, откуда ему было знать, что у меня нет сердца.
Подняв отравленную иглу, я беззаботно приколола её на воротник - с детства не люблю разбросанных иголок, так и уколоться недолго.
- Теперь вы, ребята, ваша очередь.
Махнув своим, я послала воинов в бой, и словно прорвав пелену страха, -
- орки первыми ринулись на инкубов, с рычанием, они опрокинули первые ряды духов,
- с дальнего фланга произвели первый залп эльфы, и их стрелы быстро нашли своих жертв,
- демоны расправив крылья, ринулись на противника сверху.
- Убейте их.
Я в последний раз грозно крикнула и сорвала голос.
- А ладно, моя миссия выполнена, они сами ввязались в драку, значит сами и распутаются.
Осторожно спустившись с каменной возвышенности, нашла глазами единственную полянку и устало опустилась на траву.
Шум битвы нарастал, вой, подобный реву медных труб, грянул над толпой.
- Гоблины пошли в ход.
Равнодушно отметила я.
Ко мне подбежал запыхавшийся Чаки.
- Ты чего расселась, ещё один налет и мы подавим их.
Тяжело охая, я полезла на ящера - отбитая спина ныла не переставая. Назгул заученным жестом подставил мне под ногу свою руку и подбросил в седло. Разобрав поводья, я рысью тронула ящера с места.
войдя во вкус у карла клара
украла за истекший год
тромбон волынку вувузелу
фагот
я тихо спал на задней парте
вдруг глас раздался с высоты
сон разума таких рождает
как ты
Вся проблема в ТОМ … что все бабы ждут ПРИНЦА … а все мужики ДУМАЮТ… как бы не ВСТРЕТИТЬ … эту гребанную ПРИНЦЕССУ …
Холодильник холостяка мало чем отличается от кондиционера.
Для мужа мне 45,
для любовника 35,
на работе мой возраст - секрет,
а в переполненном транспорте я на пенсии…
уж если секс по телефону
тогда и водка по вай фай
часть десятая
Как единственного уцелевшего властелина, меня скрыли в женском общежитии ведьм.
Чаки временно, для моей безопасности, посадили в яму, служившую для хранения потерянных собаками костей. Здесь его было не найти.
Расставаясь, он, тяжело вздыхая, протянул мне свой меч.
- Позаботься о нем, он будет скучать.
Я пообещала, полировать его по пять минут каждый вечер, но тотчас забыла об этом.
Длинный ряд одинаковых, обшарпанных дверей, выходящих в полутемный коридор с туалетной комнатой в конце. Тяжеловесно переваливаясь, меня ведет вчерашняя знакомая вахтерша-кактусиха.
Кое-как ковыляя узловатыми корнями по истертому полу, она изящно покачивает разукрашенным глиняным горшком - точь-в-точь кринолин, только, вверх ногами.
Внезапно она примечает, как одна из ведьмочек переманивает осветительного светлячка, одного из тех, что сидя в коридорном плафоне, освещают нам путь. Подставив руки, девочка ловит зачарованное насекомое и оглянувшись роняет его.
Иголка, метко пущенная строгой вахтершей, возвращает светлячка на место.
Я, рассеяно скользя взглядом по крашенной еще в прошлом веке ядовито-зеленой стене, припоминаю, что ещё вчера, именно эта кактусиха, закрывая своим колючим телом проход в жилье ведьмочек, недовольно выговаривала мне.
- Да вы глаза разуйте. Какая вы девушка. Что я читать не умею. По документам - темный властелин.
А у нас посещение лицами противоположного пола только до одиннадцати.
Нет, не пущу.
Знаю я вас, потом не найдешь по комнатам.
Постыдились бы, все-таки уважаемый господин.
А все туда же, к молоденьким ведьмочкам.
Нехорошо!
И ощетинившись, она стояла как неодолимый бастион. Если бы девчонки не выкинули мне из окна ковровую дорожку, то пожалуй, я бы уже была мертва.
В вечер накануне известных событий, мы вызывали дух Саурона.
Явившись, он первым делом, как всегда, наорал на меня. От умиления, я даже прослезилась.
- Папочка. А ты совсем не изменился.
- Я же призрак - как был, так и остался. Хватит дурить, Элфани.
Собирайся на битву, прошлепала союзников, будешь отдуваться за всех.
Чего глазами хлопаешь, враг ближе, чем ты думаешь.
А за Мордор ответишь! Насажала роз!
И тут я явственно ощутила себя его дочерью.
- Мой Мордор, что хочу, то и делаю.
Он, качнувшись, начал таять. Торопясь передать мне что-то важное перебил:
- Да я в принципе ничего, ты там, это, не давай себя укокошить, ладно. Я еще на внуков поглядеть хочу, тогда вызовешь, обещай мне…
И он окончательно растаял.
- Обещаю папа.
Внуков!
Ему легко говорить, но кроме того темного эльфа, на меня никто внимания не обращал. Все считали, что с девушкой, носящей мужской титул, не все в порядке.
И вот я во второй раз иду по длинному коридору с трехлитровой банкой, на дне коей сидит печальный сирота - ротан.
Меч чертит белую полосу на линолеуме, плечи оттягивает арбалет, свернутое одеяло и подушка в другой руке.
Ятаган, за неимением свободных рук, просто держу в зубах.
- Вот здесь…
Войдя в комнату, занимаемую тремя ведьмами, что сидели на кроватях и красили ногти на ногах, кактусиха с размаху шлепнула продавленную раскладушку.
Одеяло, согревавшее не одно поколение, темных сил и подушка с пятнами жирных пирогов - моё убежище было не только удобным, но и весьма приятным.
- Уплотняемся девочки. Не обижайте новенькую.
Вахтерша, посвященная в тайну моего титула, все же считала своим долгом предупредить.
- Смотри у меня.
Ведьмочки, тотчас узнав меня, с визгом приветствовали.
- Глядите, Эльфи. Со своими харчами.
Они приняли банку за вчерашний рыбный суп.
- Мы тут поживем немного.
Я осторожно поставила банку возле ножки раздолбанной раскладушки. Сложив руки на коленях, села на табуретку и обреченно приготовилась ждать своего убийцу.
Девчонки тем временем, наведя марафет, тоже ждали, но только своих ухажеров. Вот так всегда…
В коридоре уже начиналась вечерняя суматоха. Хлопали двери. Звенела посуда. Слышался приглушенный смех.
Поминутно раздавался громкий барабанный бой в чьи-нибудь двери, и кто-то радостно кричал.
- Эрну на выход. Сесди к вам пришли. Юэль, заждались, давай быстрее.
Точно табун носился по коридору. Все счастливицы, услышавшие зов, тотчас высовывались в окно на кухне, что выходило на широкую площадку перед общежитием, махали руками и тоже кричали.
- Сейчас, сейчас, подожди немножко.
- Располагайся как дома.
Вспорхнув, последняя соседка убежала на всю ночь. Перезарядив арбалет, я нашла себе укрытие в ванной комнате за умывальником.
Сжав онемевшими пальцами верный ятаган, крупно затряслась от страха. Мыши и заблудшие приведения в ту ночь старались обходить ванную стороной.
Стреляла я на редкость точно.
- Эльфи, тебя вызывают,…
Сморщившись, в дверь прыснула молоденькая ведьмочка. Я недоуменно посмотрела на своих подруг.
Весь день, я вместе с ними провела на семинаре по новейшим разработкам в области любовной магии.
Жаль, конечно, что всю лекцию просидела под столом, свернувшись калачиком, пытаясь хоть на мгновение забыться беспокойным сном.
И наверное, мне это удавалось. Потому что девочки несколько раз деликатно пихали меня ногами в спину, когда я начинала слишком громко храпеть.
Услышав приговор, я, вскрикнув, залезла под кровать.
- Куда ты!
Девчонки попытались вытащить меня за ноги.
- Тебя на свидание приглашают, дурочка. Иди, а то раздумает.
- Это за мной убийца пришел!
Я брыкалась, держась за железные ножки кровати. Они призвали на помощь соседок. Участие в чужом счастье, доставляло им истинное удовольствие.
Меня обрядили в ведьмовские необъятные юбки, числом более восьми, любовно собранные со всей комнаты, и поплевав на красильный камень, оперативно накрасили ресницы.
- Она идет!
Подвергая свои жизни смертельной опасности, подруги наполовину высунулись из окна.
- Никуда я не пойду!
Но что я могла сделать с тремя ведьмами. Меня буквально вынесли и, вытряхнув за порог, захлопнули дверь, для верности заперев её на щеколду.
Обреченно ударив несколько раз ногой в дверь, я поняла, что назад не пустят, раньше утра, точно, не пустят.
- Дожидается. Уже час дожидается.
Из окна холла загадочно улыбалась верная защитница нашей чести и чистой совести.
Сегодня она как-то по особому была хороша. Может, во всем был виноват распустившийся у неё на макушке прекрасный цветок.
Мечтательно проведя зеленой лапкой по ободку горшка, в котором она проживала, кактусиха сладко вздохнула.
Нервно постукивая букетом полузасохших колокольчиков по согнутой коленке, темный эльф стоял привалившись к углу здания. Выглядывая из-за его плеча, к букету упорно тянулась лошадиная морда. Увидев меня, они оба встрепенулись, вырвав клок букета, лошадь моментально его сжевала.
- Это тебе.
Эльф быстро сунул мне оставшиеся цветы.
- Пошли, погуляем. Только оставь меч на крыльце.
Приметив огромный двуручник Чаки, что я не выпускала из рук, он твердо настаивал на своем. Вспомнив про ятаган под платьем и арбалет за плечами, я нехотя согласилась.
Меч придавал мне солидности и давал некое чувство защищенности. Хоть и говорят, что эльфы высоконравственны, но здесь нельзя быть ни в чем уверенным.
Оставив меч на крылечке, мы направились куда глаза глядят. Немного побродили по краю пропасти, полюбовались развалинами, постреляли в тире, выиграв главный приз - чучело росомахи, правда, уже изрядно тронутое молью и жутко воняющее.
И если бы нас не выставили на улицу, то возможно, мы опустошили бы весь призовой фонд.
Толстый плешивый демон испугавшись разорения, авторитетно заявил, что эльфам больше одного выстрела не предоставляется, и вообще, нельзя пускать нас в подобные заведения.
За что и получил чучелом, которое тут же лопнуло, осыпав хозяина опилками. Тот, громко взвыв, неуклюже опрокинулся на спину, и мы не стали ждать вызванного караула, ударившись в бега.
Затерявшись в дебрях сонного леса, легко пробежали по темным дорожкам и нашли свободную лавочку, немного влажную от предутреннего тумана.
Схватив за руку, эльф почти силой усадил меня на скамейку и, обняв, внаглую полез целоваться.
Откинув голову, я прикинула: время сейчас военное, выбирать не приходится - надо брать, что есть.
И отстранив, его жадные губы я уверенно сказала:
- Миллион фариков на личные расходы.
Мордорский гарнизон - две тысячи урук-хаев.
Семь дворцов по последней моде.
Личный ящер.
- Ты о чем?
Он уже перешел к шее.
- Как о чем? Я что сюда прохлаждаться приехала? Мне муж позарез нужен.
- Зачем?
На мгновение оторвавшись, он продолжил осыпать поцелуями мое лицо, шею, плечи. Все, что мог достать
«Вот тупой!
Подумала я.
- Нет. Ну так всегда, как что-то мне дать, так судьба посылает самые неподходящие вещи - издевается старая карга.
Я ему предложение делаю, а он, да чем он вообще занимается?»
И я продолжила свои излияния.
- Я хочу чтобы утром, мне кто-то говорил:
«Доброе утро»
А не орал дурным голосом под окном:
«Элфани, подъем, хватит дрыхнуть! Ателес восстал, через пять минут вылетаем, и прекрати кормить конфетами ящера, он опять все стойло обрыгал.»
Я хочу, чтобы когда я вернусь из боевого похода, меня дома ждал горячий обед.
А вечером кто-то почитал мне сказки со счастливым концом. Вот и все.
Я не прошу большего.
На войну хожу сама…
Угнетаю тоже…
- К назгулам не суйся, с оборотнями на заигрывай, с людьми не общайся.
И смягчившись, я смущенно закончила.
- Вдруг тебя обидят, мне будет очень неприятно. Знаешь, что я делаю с теми… Нет, пожалуй, это не в тему…
Я замолчала и с надеждой поглядела на него.
Он, похоже, совсем ничего не слышал, и найдя в темноте мои губы, только прошептал:
- Не отвлекайся. У нас мало времени.
Холодный туман, клубясь, тек молочной рекой по аллее, огибая наши ноги.
И вдруг я поймала себя на мысли, что это не так уж и неприятно - целоваться. И все же, долг важнее!
Кое-как оторвавшись, я твердо закончила:
- Минута на раздумье давно истекла. Так ты будешь моим мужем?
Прямота и стремительность предложения, видно здорово его озадачили. Но именно такую тактику я применяла в своих ночных налетах.
Никто и опомниться не успевал как уже был убит, ограблен или обложен данью, а иногда и все одновременно, смотря по обстановке, - все, в полном соответствии с кодексом темных властелинов.
Но похоже, у моего кавалера дальше поцелуев мысль не работала. Поэтому я продолжила:
- Говори, согласен?
Значит, так: после бала, ко мне в Мордор, и без возражений.
Теперь никто не скажет - бедняжка, она такая одинокая.
Я им всем покажу, что у меня тоже есть семья, хочешь, я и детей наловлю в ближайшей деревне, пару или тройку.
Уже представив себе милую картину всеобщего счастья и благополучия, я опять 5получила сокрушительный удар.
- Вообще-то, я уже женат…
Жаль, не было под рукой того прекрасного чучела росомахи…
- О нет!
Разбитый цветочный горшок на пороге общежития.
Рассыпанная земля в холле.
Кактусиха рыдает над сломанным цветком.
Меч пропал…
Я еле дотащилась до своей комнаты.
Опять разрубленная раскладушка. Только то, что все девчонки успели выскочить на свидания, спасло им жизнь.
На полу беспомощно раскрывая рот, трепыхался ротан - злодей не пощадил даже рыбку.
Расколотая банка валялась здесь же. Держа в горсти скользкое мокрое тельце, я опрометью метнулась в ванную.
Заткнув отверстие раковины первым попавшимся полотенцем, открыла кран. Рыбка завертелась волчком и, подскочив, вдруг громко крикнула:
- Горячо.
- Ой, прости.
Я запоздало пустила в раковину и холодную воду.
Движение за спиной скорее почувствовала, чем увидела. Взрыв - и от соседнего умывальника остались только воспоминания.
Следующий удар пришелся мне по макушке, но видно враг был не лучшим бойцом - ударил плашмя и лишь слегка оглушил меня.
Ятаган не стал ждать и сам прыгнул в мою руку. Я наотмашь ударила им убийцу. Удар пришелся на меч.
- Это меч Чаки.
Возмущенно вскрикнула я.
- Ты ещё и вор!
Здесь во втором мире, скрепленная клятвой неприменения силы, я была абсолютно безоружна. Поэтому, вцепившись в меч, просто закричала:
- Отдай, это моё!
- Сейчас! Я его первым нашел.
Рукоятку крепко держали цепкие лапки. Проследив по ним взглядом, я взглянула на похитителя - дрожащий вампир в инвалидной коляске.
Сморщившись, он поднял руки.
- Все сдаюсь.
- Ты что здесь делаешь?
- Ничего. Еду себе тихо-смирно, гляжу, меч валяется, думаю, дурак буду, если не возьму, вдруг пригодится, а тут из окон кричат:
«Караул, убивают!»
- И ты решил сыграть в героя. Придти на помощь беззащитным девушкам.
- Не такие уж они и беззащитные.
Вампир, рассчитывавший на явно халявную кровушку, горько вздохнул:
- Хоть бы одну убили. Я объехал все комнаты, и вот результат - получил десять раз ударным заклинанием по лбу.
Решил немного освежиться, а тут ты влетаешь: волосы дыбом, руками машешь. Я принял тебя за маньяка. Извини…
И словно усомнившись, он спросил.
- Ты точно знаешь, что ты не маньяк?
- Я эльфийка…
Заворачивая краны, я печально покачала головой.
- Но приношу только несчастья, мне надо скрыться до завтрашнего вечера, вот только куда, не знаю.
- Я знаю. У меня поводырь вчера сбежал - пошли по нищенствуем до обеда, а потом я отведу тебя к своим родственникам. Идем, то есть, едем?
- Едем.
Кажется, я опять лезла в крупные неприятности, ведь как чувствовала, что они будут, но все равно пошла.
ПРАВИЛЬНО ГОВОРЯТ - ЧОКНУТАЯ!
Найдя на разоренной кухне немного помятую кастрюлю, пересадила туда своего друга. Он, обследовав стенки нового обиталища на предмет течи, довольно кивнул.
Я пыталась с ним заговорить, но он, хитрюга, знаками показывал, что нем от рождения.
Через запасную дверь мы тихонечко выскользнули наружу. Конечно, я тут загнула, не совсем тихонечко.
Сначала я разрубила столетние запоры, и только тогда с громким возмущенным скрипом дверь, проснувшись от многолетнего покоя, выпустила нас.
Мы отправились на промысел. Я толкала перед собой инвалидное кресло, а своё оружие отдала на хранение вампиру. Он испуганно покосился на арбалет и озабоченно поинтересовался, из чего сделаны стрелы. Удовлетворенный ответом: «Не знаю», - кивнул:
- Пойдет.
Мы битый час тащились боковыми улочками к главной площади города. Высокие дома с узкими дверями (боком что ли они входят?) и, точно по шаблону выполненными, узкими окнами.
Каменная мостовая из абсолютно правильных восьмиугольников была уже изрядно укатана, и стука колес на стыках почти было не слышно.
Но вампир, все равно недовольно подпрыгивая, умолял меня везти его понежнее.
Одинаковые шторы на окнах, одинаковые дверные ручки, здесь даже домашние мышки все на одну мордочку.
- Интересно, как здесь почтальоны работают.
Окончательно запутавшись, я остановилась.
- Никаких опознавательных знаков на домах, может по нюху?
Вампир тоже призадумался, его маленькие ножки задергались не находя опоры. За окнами не чувствовалось ни единого движения. Мы попали в мертвый пустой город.
- Бежим
Внезапно решились мы и опять загрохотали по камням.
Такая же безликая площадь, обнесенная чугунными столбами. Пара закрытых лавок. Утро здесь наступало поздно и весьма условно.
Глашатай ударом серебряной кувалды по столбу громко возвещал час.
В отсутствие конкуренции (у демонов нет нищих), мы заняли лучшие места. Прикрыв голову одной из стянутых юбок, я, лежа на животе, написала табличку пожалостливее.
Ротан, не желая отставать, тоже принимал деятельное участие в сборе свободной наличности у доверчивого населения.
Скучающая нечисть, та что уже успешно отчиталась в бухгалтерии, лениво гуляла.
«Подайте на червячка рыбке, и миллионам её голодных мальков.»
Я всхлипнув, облила слезами послание и решила, что оно добавит щедрости прохожим. Ротан утвердительно кивнул и, придав рыльцу страдающее выражение, тоже пустил слезу. Если подавали, он приветливо помахивал хвостиком.
При этом исподтишка окатывал водой всех, кто шел мимо. Они вскрикивали и задирали глаза к небу, на котором не было не только туч, но даже и солнца.
Но то ли вид у рыбки был чересчур упитанный, то ли мои рыдания, что прерывались откровенным хихиканьем, не внушали должного доверия, - подавали нам мало: вся добыча - три полузадушенных мучных хрущика да кусочек недоеденной лепешки.
Последний, умиленная кульбитами ротана, троллиха вырвала из лапки своего отпрыска. Он тот час достав следующею и глядя во все два, залитых жиром глаза, на изнемогающею рыбку, снова и снова заставлял ее прыгать через подставленную палочку.
Наконец, строгая мать, заприметив продавца сухих тараканов, дернула его за пухлую ручку, и они скрылись в нарастающей толпе.
- Утю-тю, какая хорошенькая рыбка.
Это молоденькая демонесса, придерживая роскошные крылья, присела рядом с нами.
- А она желания исполняет?
Ротан подобравшись, исподтишка шлепнул её плавником - давно я не получала таких оплеух…
- Это не я!
- Кто же?!
- Рыбка!!!
- Сумасшедшие!!!
Явно разочарованная в лучших чувствах, демонесса покинула нас, и монетка, что была зажата в её изящной ручке, так и не стала нашей.
- Как не стыдно, а ещё ротан, - водяной хозяин, был бы страшно недоволен.
На другом конце площади вампир рассказывал героический эпос недавнего прошлого.
Подхватив кастрюлю, я присоединяюсь к своему напарнику. У него дела идут куда лучше - собрав возле себя кружок подростков с остро оточенными клыками, он пересказывает моргульскую битву
- … Мы закрыли все небо и бесстрашно обрушились на вооруженных до зубов людей. Вы не поверите - мы славно дрались с превосходящими силами противника и не отступили ни на полкрыла.
Да, это была величайшая битва, уцелели лишь немногие. Отяжелев от выпитой крови, мы с трудом нашли дорогу к родным насестам, и нас еще долго мутило, потому что вися вниз головой, очень трудно переваривать такое количество жидкости. Некоторых даже…
- Про что он говорит?
Спросила я, сидящего крайним вампиреныша.
- Про драку в моргульском трактире, когда трем подвыпившим вампирам выбили напрочь все зубы, только за то, что они назвали вино медвежья кровь отвратительным пойлом, не имеющем ничего общего с настоящим напитком.
Все бы обошлось, но медведи страшно обиделись.
- Вечная слава нашему вампирскому братству.
Сверкая вставной челюстью, он протянул кружку с двумя голубыми незабудками к равнодушным зрителям. И сделал круг почета.
- Не мог придумать что-нибудь поновее.
Молодежь была разочарованна.
Праздно шатающейся нечисти становилось все больше, обходя лавки немногочисленных торговцев, они приобретали на память сувениры вроде оторванных пальцев давно почивших героев сказок или пузырьки со слюной дракона - как гласила криво прилепленная к бутылочке бумажка, это очень помогает при приступах жадности (основные покупательницы - женщины).
Ротан уже расправился с хрущиками и вопросительно посматривал на пирожок. Я быстро запихала его в рот и не жуя проглотила - есть хотелось ещё с позавчерашнего дня.
- Логово после обеда все равно пустует, они такие милые, ты сразу их полюбишь, если разглядишь, конечно.
С такими напутствиями мы подошли к входу в низкую пещеру.
В пространстве теплого сумрака, ещё дышавшего полуденными снами, слышалось лишь тихое попискивание.
Просунув голову в расщелину, я поначалу решила, что попала в лавку антикварных зонтиков. Пригнувшись, мы проскользнули внутрь, при этом, дабы не испачкать чужие юбки, я придерживала их одной рукой.
- Отличное место, выспишься как у мамочки.
Вампир заводит длинный пересвист с крайним зонтиком, и кивая в мою сторону, что-то объясняет. Зонт раскачивается, и я вижу заостренную мордочку, потом ещё одну, только, поменьше.
Блестящие глазки живо изучают меня, в них и интерес, и сострадание. Затем мордочка кивает, и мне освобождают место на насесте.
Подпрыгнув, я беспомощно болтаю ногами в воздухе, чем вызываю негромкий, дружный смех.
- Не так…
Хохочут крыланы
- Надо зацепиться ногами.
Я, согнув колени, повисаю вниз головой. Пара юбок падает на лицо, остальные, прижатые ногами, остаются в более приличном положении.
Мои волосы устилают шершавый пол, закрывая грязные следы. Вампир подает мне кастрюлю:
- Смотри, не пролей во сне, жалко рыбку.
И махнув мне на прощание, он идет искать следующих жертв своих плоских рассказов.
Прижав в груди тяжеленный «аквариум», я пытаюсь забыться беспокойным сном. Мешает мелкая дрожь ротана, от которой по воде идут круги, а кастрюля немного колеблется в руках.
Ноги постепенно затекают, и перекладина уже не так больно впивается под коленки.
Я закрываю глаза - темнота, коридор, вдали мерцает маленькая звездочка. Возле горна работает гном, выковывая острый кинжал, он неотрывно смотрит на меня. Его руки безостановочно постукивают молоточком, он силится что-то сказать, но от волнения губы сводит судорога.
Вот он попадает себе по пальцу, и первые слова сами вылетают на свободу. Из темноты кто-то пихает его в спину.
Гном переходит на более цивилизованные высказывания.
- Ты это, Солнечная, рот закрой. Я говорил им - не надо, но они - давай, Гимли, не трусь, ну не убьет же она тебя…
От стены отделяется оркиха, она, опираясь на грубый меч, нагло рассматривает меня. Человек появляется сзади.
Все окружают меня.
Я затравленно верчусь в центре, и до моего понимания только сейчас доходит, что всех их я сейчас вижу вверх ногами - и гнома, и оркиху, и человека.
Непостижимым образом они не падают вниз, а только сужают кольцо.
- Сама виновата.
Ворчит гном.
- Выдумала спать как летучая мышь.
Он шарит в необъятном кармане, наружу падает кисет табака.,
- Быстрее.
Торопит его оркиха.
- Давайте, я скажу.
Лезет в разговор человек.
- Э, нет, важно сказать правильно, а ты опять напортачишь, как с приворотным зельем.
Гном переходит почти к колену.
- Шпаргалка где-то здесь была.
Оттолкнув его, оркиха кричит:
- Мы с тобой не дружим!
Волшебник дергает её за рукав
- Замолчи!
И уже сам кричит.
- Мы с тобой не дружим!
- Сам замолчи…
Они начинают переругиваться.
- Нашел! Темно здесь…
Гном щурится
- ага, вот: мы с тобой не дружим, не дружим и все тут. Слышала, можем повторить.
Они берутся за руки, и из их сомкнутых пальцев образовывается кольцо света, оно сжимается и подбирается ко мне все ближе.
Я машу руками, но светлый обруч уже охватывает мою шею, задыхаюсь, кричу и оказываюсь на полу, прямо посреди лужи. Шум хлопающих крыльев разбуженных крыланов - кажется, сейчас они обрушат потолок.
Ротан меланхолично подперев плавником толстые губы, сидит во влажной ложбинке пола.
«Тяжело быть демонической женщиной, когда с тебя под брюками сползают колготки»
- Достало всё. Я перехожу в жрущий лежим.
- Может в ждущий режим?
- Это осень. Жрущий. Лежим.
Стереотип 2.
ПРИНЦЕССА - БЕСПОМОЩНАЯ ЛЕДИ, КОТОРОЙ НУЖНА ЗАЩИТА.
Дракон украл Принцессу. В королевстве быстренько подсуетились, кинули клич:
- «Кто вызволит Принцессу из лап Дракона, тому она и достанется в жены, а в придачу и полкоролевства».
Собрался Рыцарь в поход сразу же. Очень уж хотелось ему Принцессу спасти, прямо с детства мечтал.
И вот едет наш Рыцарь сквозь чащу леса, к пещере драконьей, и думает, как там бедная Принцесса. Принцессы - они ж дамы ранимые, беспомощные!
Но наконец-то чаща пройдена, впереди виднеется искомая пещера. Рыцарь спускается с коня, достает из ножен меч и крадется к логову Дракона.
Из пещеры доносятся визгливые крики:
- ААААА! СПАСИИИИТЕЕЕЕ! УБИВАААААЮТ!
- А НУ, СТОЙ! КОМУ ГОВОРЮ!!!
Рыцарь на мгновенье замирает, прислушиваясь к воплям, затем решительно перехватывает меч и врывается в логово. И замирает.
По огромной пещере с дикими воплями бегает Дракон, уворачиваясь от летящих в него предметов.
За Драконом с боевым кличем бежит Принцесса, размахивая непонятно где найденным топором и бросая в Дракона сокровища, разбросанные по пещере.
Дракон, третий раз пробегая мимо шокированного Рыцаря, взвыл фальцетом:
- Спаси меня от этой психопатки!!! ААААААА!
- Кто психопатка, Я психопатка!!!
В Дракона полетел тяжелый золотой кубок, инкрустированный рубинами.
- Что хочешь отдам, только забери её отсюда!!! - истерил Дракон.
Наконец, Рыцарь очнулся, недолго подумал, затем, спрятав меч в ножны, перехватил Принцессу и очаровательно улыбнулся.
- О, прекрасная!
Ваша красота затмевает солнце!
Ваша храбрость достойна воспевания в балладах!
Вашему изяществу позавидуют все кошки мира!
Вы, несомненно, самая незабываемая девушка на свете!
Вы…
Соловьем заливался Рыцарь, вытаскивая из рук заслушавшейся Принцессы топор.
Дракон выдохнул и завалился на бок от усталости.
Рыцарь кивнул Дракону, что ему ничего не надо, повел Принцессу к выходу.
Они почти вышли из логова, когда Принцесса вдруг очнулась:
- Так, стоп! Я ещё не закончила! Где эта ящерица!!!
Дракон попытался спрятаться за золотым торшером.
Рыцарь мягко, но настойчиво повел Принцессу к коню, приговаривая:
- О, прекрасная!
Ваша храбрость сразила жуткого монстра!
Позвольте вашему покорному слуге сопроводить вас домой…
Они уехали.
Дракон вылез из угла, осмотрел разгром в пещере и в сердцах так треснул лапой по стене, что с потолка упала парочка сталактитов.
- Да что б я еще хоть раз сунулся к этим Принцессам!
По цензурным соображениям речь боцмана прошла в молчании.
От употреблённых накануне крепких выражений, у филолога с утра жутко болела голова.
Да и падежи мешать не следовало, конечно.
Хочу всё, сразу, много и чтобы никогда не кончалось - вот такое вот оно моё заковыристое счастье.
И, чтобы больше, а не мало,
И не кончалось никогда,
И начиналось всё сначала,
И было это так всегда.
Главное, не пресытиться, ведь тонка грань между больше и лишнее, да и лучшее, частенько, наносит ущерб хорошему …