Долго размышляла на тему ктo я: жаворонок или сова и пришла к выводу, что я птеродактиль, потому чтo с таким режимом дня, как у меня, странно как я до сих пор не вымерла…
Иногда очень хочется одарить кого-нибудь вcей своей нежностью. Или пиздюлями. Или нежными пиздюлями. Или cначала пиздюлями, потом нежностью.
Он сразу понял, что перед ним необычная девушка. Даже не мог сразу сказать, что навело его на эту мысль. То ли томик Бальмонта в моей руке, то ли томная поволока в изумрудных глазах, то ли впечатление полной отрешенности от суетного мира вокруг, то ли бюстгальтер, надетый поверх пальто…)))
Вот и долгожданный
Я нашел покой
Правда он приемный
В дурке городской
тортом быть обидно
миг среди живых
а потом внезапно
десять ножевых
Объявление: Струнам моей тонкой, ранимой и нежной души требуется настройщик…
Скрипка.Тел.Скрипачки:800−700−600−03
- Кто там?
- Откройте, мы из военкомата!
- С каким еще автоматом?
- Да не с автоматом мы, не с а-вто-ма-том!
- А, так вы с матом? Нет, не пустим, у нас матом не ругаются!
- Да кто ругается? Никто не ругается! Откройте, мы из военного комиссариата!
- Откуда, откуда?
- Да из военкомата же!
- А, из военкома-а-та! Так бы и говорили. А что вам нужно?
- Да не что, а кто.
- Ну, здесь.
- Так откройте, мы к нему.
- Зачем это?
- Так ему повестка!
- Какая еще поездка?
- Да не поездка, а повестка! Хотя правильно: сначала повестка, потом поездка.
- Какая еще поездка?
- Ну, в армию же.
- Не, никуда он не поедет.
- Как это не поедет? Все поедут,
- Таки не поедет!
- Это почему?
- А нет его дома!
- А где он?
- А за хлебом пошел!
- А когда будет?
- Через неделю.
- Точно через неделю?
- Точно, точно!
- Ну, ладно, мы придем через неделю.
Прошла неделя. Снова:
-Кто там?
- Мы из военкомата, откройте!
- А, проходите, проходите, гости дорогие!
- Спасибо! А что вы это нам с порога водку предлагаете?
- А выпейте за здоровье нашего дорогого внука, сына и брата Куфайкина Ибрагима Соломоновича!
- Нет, мы на службе! Вот вам повестка, уважаемый Иб… Ибрагим Соломонович.
- Оставьте себе, товарищ прапорщик! А вот вам мой паспорт.
- Зачем? У нас в военкомате сдадите. А пока распишитесь в получении повестки.
- Нет уж. Сначала вы посмотрите в паспорт!
- Ну, и что там?
- Да вы на дату моего рождения смотрите.
- Да чего мне смотреть? Я и так знаю, что тебе пока двадцать шесть лет. Еще не поздно долг Родине отдать!
- Да нет, товарищ прапорщик, вы число и месяц рождения видите?
- Ну и что?
- А то, что это вчера мне было двадцать шесть лет. А сегодня с утра мне - уже двадцать семь! Да вы выпейте, выпейте, не стесняйтесь.
- Ну, тогда с днем рождения тебя, падла!
Блин! Введите моду на один сломанный ноготь, что ли…
Я как Большой театр всегда… в своём репертуаре…
Вот не могу понять, нах*я писать в «графе «город Мадрид, если позади твоей морды на Аве, посёлок, и петух срет в огороде…
Подходит мужик к воротам своего соседа и стучится.
Никто не отвечает. Стучит сильнее.
К воротам тихо подходит собака и говорит:
- Мужик, не стучи, никого дома нет.
Мужик в обморок. Потом пришел в себя, смотрит на собаку и говорит:
- Ты чего, собака, гавкать не умеешь?
- Умею. Но не хотела тебя пугать.
В руке мордастого мужчины
Дымилась палка с шашлыком,
Он жадно запивал пивком
Поджаристую плоть скотины.
С ним дама непонятных лет
Сморкалась в жирную салфетку,
Нещадно впихивая в детку,
Позавчерашний винегрет.
Мужчина чавкал и хмелел.
Играла кровь и он резонно,
Забыв семейство, вожделенно
На девок молодых глядел.
Не в силах похоть победить,
Нутро, шмыгнув из оболочки,
От шашлыка, жены и дочки
Рвануло по пивной блудить.
Но только палку перегнул
Теоретический насильник,
Как дамы смачный подзатыльник
Распутника к семье вернул.
Мужчина крякнул и поник.
Жена спросила: «Что, гад, мало?»
Мужчина не хотел скандала
И молча доедал шашлык.
одна забава мне осталась
в рот пальцы да весёлый свист
сказал включая бормашину
дантист
Заказывал такси, проехали несколько мест, вернулся домой. На счетчике 666 рублей.
Таксист: - Я не хочу тебя так отпускать, постоим на рубль? И мы еще постояли за мой счет.
- Что-то шея болит, - сказала жена Василия Яськова Люся. - Продуло, наверное. Схожу в поликлинику, проверюсь.
Из больницы она пришла с диагнозом «шейный остеохондроз».
- Хотели положить, - пожаловалась вечером вернувшемся с работы мужу Люся. - Но я отказалась, сам же знаешь, мне отчет на работе надо готовить. Лягу, подведу шефа…
- Не ложись, не подводи шефа, - согласился Яськов. - Но лечиться-то надо.
- Ну так я и буду, - сказала Люся. - Мне назначили физиопроцедуры. И еще пять уколов.
- Пять - это еще ничего, - поежился Яськов, ненавидящий уколы.
- Конечно, совсем ничего, - подтвердила Люся. - Один я уже сегодня же и сделала. Там же, в процедурной поликлиники. Осталось всего четыре. И сделаешь их мне ты.
-Что я сделаю? - с недоумением спросил Яськов. - Повтори, пожалуйста, что я должен тебе сделать?
- Это не страшно, милый, ты не бойся, - убежденно заявила Люся. - По большому счету, это я должна бояться. Но я не боюсь. Ты ведь все сделаешь как надо, да, милый?
- Какие уколы? - возопил Яськов. - Ты что, с ума сошла? Как это я тебя буду колоть? Я тебя вообще хоть пальцем тронул, сколько мы живем.
- Какой это ты палец имеешь в виду? - невинно округлила глаза Люся.
- Не смешно! - продолжал возмущаться Василий. - Я тебя порой обнять-то боюсь как следует, вон ты у меня какая хрупенькая. А тут - колоть тебя иглой. Да не в жисть! И вообще, почему это я тебя должен колоть? Иди вон опять в процедурную. Им за это, между прочим, зарплату платят.
- Да мне двадцать минут только туда добираться надо, потом с полчаса ждать своей очереди - знаешь, сколько там народу? - запальчиво сказала Люся. - А потом еще на работу выбираться оттуда. Это я минимум час-полтора потеряю. А у нас сейчас каждая минута дорога, сам же знаешь.
- Ничего я не знаю! - не сдавался Василий. - Это же надо придумать такое…
- Неблагодарный! - вспылила Люся. - А кто тебя колол, когда тебя радикулит прихватил, а?
- Так ты же сама говорила, что вас в институте этому учили, как медсестер запаса. А нас в университете учили только строем ходить, деревянные гранаты кидать да автомат разбирать-собирать.
- Но это же просто, как… как чихнуть! - продолжала настаивать на своем Люся. - Вот где у нас Прошкин резиновый мячик? Проша, Проша!
Откуда-то из-под стола выскочил семейный любимец Яськовых - полупородистый щенок Проша, уже с детства выдающий себя за немецкую овчарку. Хотя даже невооруженным глазом было видно, что в свое время кто-то из его родни по женской линии легкомысленно закрутил роман с одним (а может, и не одним) из дворовых «джентльменов», и это проявилось на Прошиной внешности: при овчарочьем экстерьере хвост он мог жизнерадостно закручивать в кольцо, да и ушки у него не торчали острыми клинышками, как полагается любой уважающей себя овчарке, а были полуопущенными. И еще его компрометировало белое продолговатое пятно на брюшке. Но Проша ничуть не комплексовал по этому поводу. Вот и сейчас он радостно рычал сквозь зубы, в которых была зажата его любимая и потому неоднократно прокушенная им игрушка - резиновый мячик.
- Проша, дай мне его на минуту, а? - попросила Люся и довольно бесцеремонно вытянула из пасти щенка мяч. - Вот смотри, как это делается, Васенька.
Она взяла фломастер и нарисовала на поверхности мячика крест. Потом распаковала одноразовый шприц и прикрепила иглу.
- Да выключи ты этот дурацкий телевизор, и смотри сюда…
- Ничего я не буду выключать, - пробурчал Василий, боязливо косясь на зловеще поблескивающую иглу. - Черт, какая длинная! Подожди, а почему бы нам «скорую» не вызвать, а? Пусть приедут и уколют тебя.
- Да ну что мы по таким пустякам людей будем отрывать от важных дел. Может, в это время где-то кому-то по-настоящему плохо, а «скорая», вместо того чтобы его спасать, по какому-то пустяку поедет к нам. Тебе не совестно, а? И потом, этот опыт всегда может пригодиться в жизни, согласись.
- Нет, не совестно. И не соглашусь. Мне… страшно, - честно признался Василий.
- Ну что ты за мужик, а? - пожурила его Люся. - Что же тут страшного? Вот смотри: я разделила мячик на четыре части. Так же и ты мысленно разделишь… это… ну, одну мою половинку на четыре части. И колоть будешь в верхнюю четвертушку, которая ближе к краю.
- Мысленно… Как это мысленно? А если я промажу и уколю не в ту четвертушку? - обреченно спросил Яськов. - Можно, я хотя бы так же расчерчу и твою попку?
- Ладно, можно, - чуть подумав, согласилась Люся. - Теперь смотри сюда. Берешь шприц и вот, так легким шлепком, вгоняешь иглу в тело, до упора.
Люся протерла ваткой резиновую поверхность мячика, легко и быстро взмахнула кистью руки и игла шприца, тускло сверкнув, юркнула в глубину мяча.
- Вот, а теперь я осторожно и медленно выдавливаю лекарство… Все! Быстрым движением извлекаем иглу и тут же обрабатываем ранку спиртовым тампоном. Понял? А ну, повтори!
Только с седьмого или восьмого раза у Яськова стало получаться так, как показывала Люся.
- Молодец! Я же говорю, что у тебя все получится, - поощрительно чмокнула она Василия в щеку. - Ну, иди тщательно мой руки, а я пока приготовлю шприц. Ну что ты тявкаешь, Проша? Вот он, твой мячик, на, терзай его дальше.
Щенок, радостно виляя хвостиком, подхватил израненный мяч и умчался с ним куда-то в глубь квартиры.
- Ну, я готов!
В комнату вошел Василий, торжественно неся перед собой, как это обычно делают хирурги перед операцией, тщательно вымытые руки.
Люся прыснула:
- Может, тебе еще марлевую повязку дать?
- Давай ложись, некогда мне тут с тобой, - сурово сказал Василий.
-Ладно, - посерьезнев, ответила Люся. - Ложусь. Шприц, ватка - все на столе. Вооружайся, «эскулап»! Не забыл, как надо делать?
На Люсе был легкий халатик, а под ним, как оказалось, ничего - сразу после укола Люся собиралась лечь спать. Она скинула этот халатик и улеглась на диван лицом вниз. Василий глянул на ее узкую спину, на веером рассыпавшиеся по подушке, по спине светло-русые волосы, на соблазнительно светящуюся кругленькую упругую попку и слегка раздвинутые прямые ножки с узкими щиколотками и ступнями и трогательными ямочками под коленками, и как-то нехорошо засопел. Борясь со внезапно охватившим его желанием, он хрипло прокашлялся, помотал головой и решительно взял в руку фломастер.
- Какую половинку лучше разметить, Люсенька? - сипло спросил он жену.
- А какая тебе больше нравится, ту и размечай, - лукаво сказала Люся.
Василий присел на диван и занес было над возвышающейся попкой фломастер, чтобы сделать разметку для укола. Но, помимо своей воли, уронил фломастер на пол и стал нежно оглаживать спину, бедра Люси горячей, жадной ладошкой, снова шумно засопел и суетливо стал скидывать с себя одежду.
- Э, э, ты что это? - забеспокоилась Люся. - А укол?
- Сейчас, сейчас я тебя уколю, милая, - забормотал Василий, наваливаясь на жену. - Сейчас, сейчас… О-о!
… - Ну что это такое? - отдышавшись, деланно сердито пожаловалась Люся. - Разве можно тебя о чем-то серьезном просить? Кобель! Полечил жену, называется. Только шея снова заболела! Давай все сначала! Только без глупостей, понял?
- Шея, говоришь, заболела? - оживленно переспросил Василий. - Идея! У тебя болевой синдром!
Он набрал по телефону «Скорую»:
- Примите, пожалуйста, вызов, у моей жены сильные боли!
- Ну вот зачем? - сокрушенно сказала Люся, снова закутываясь в халат. - Мы же с тобой договорились…
В дверь позвонили где-то минут через двадцать. Василий радостно пошел открывать. На пороге стоял симпатичный молодой парень в белом халате. Правую его руку оттягивал тяжелый металлический сундучок с красным крестом на синем боку.
- Где больная? - отрывисто сказал он.
- А… это… Что, у вас женщин на «скорой», что ли, нету? - растерянно и ревниво спросил Василий.
- Да какая вам разница, - нетерпеливо ответил парень и совсем еще по-детски шмыгнул носом - видимо, был простужен. - Не отнимайте у меня время. Где больная?
- Так это… Ей уже легче стало, - пряча глаза, пробормотал Василий. - Вы уж извините. Вот.
Он даже в дурном сне не мог представить, что какой-то другой мужчина может смотреть на голую попку его Люсеньки, а уж тем более - касаться ее. При одной только мысли об этом у Василия противно заныло под ложечкой, а кровь бросилась в голову. Он даже сжал кулаки.
- Как это? - растерялся парень в белом, перехватывая свой сундучок поудобней. - Вы же, получается, сделали ложный вызов. За это вам заплатить придется.
- Сколько? - спросила вышедшая в прихожую Люся. - Здравствуйте, молодой человек. Вы уж нас извините, но мне действительно стало намного легче. Так сколько вам надо заплатить?
- Не мне, а нашей станции скорой помощи, - сердито сказал парень и покраснел под внимательным взглядом Люси. - Я не знаю, сколько это будет стоить, и как вы будете платить. Бухгалтерия наша сама все сделает. До свидания!
- До свидания! - нестройно сказали ему в ответ Яськовы. Василий щелкнул дверным замком.
- А что же ты не оставил этого парня, а? - прищурившись, спросила Люся. - Пусть бы сделал укол. Или ревнуешь, а?
- Ничего я не ревную, - проворчал Василий. - Он же совсем пацан. Не мог я доверить этому желторотику самое дорогое. Иди, ложись давай! Подумаешь, большое дело - сделать укол любимой жене.
- Но только без этих своих поползновений, ладно, милый? Хватит уже на сегодня!
- Иди, болезная моя, иди, - улыбнулся Василий. - Располагайся, пока я руки мою. А там посмотрим…