Когда я учился в пятом классе, впереди меня сидела забавная близорукая девчушка по имени Таня.
А забавная она была тем, что отвечая на уроках, она от волнения иногда очень смешно путалась. Ну вот, например, рассказывая на уроке истории про подавление восстания 1905 года, Таня, поблескивая очечками, взволнованно вещала:
- …И тут налетели казаки, засвистели копыта, застреляли нагайки!..
Мы все лежали на партах и плакали.
Но совсем Танечка убила нас, когда на уроке литературы стала рассказывать басню про кукушку и петуха. Она вышла к доске и торжественно объявила:
- Крылов, басня «ПетУшка и Кукух»…
Больше ей ничего сказать не дали.
На хохот и визг в классе прибежал даже директор школы.
- Что у вас здесь происходит? - сердито спросил Николай Данилович.
Надежда Петровна, сдерживая смех и стараясь не смотреть на тоскующую у доски Таню, что-то сказала директору на ухо.
Директор выслушал ее и с самым серьезным выражением лица сказал:
-Продолжайте урок.
Затем, окинув строгим взглядом притихший класс, вышел. И уже из- за двери мы услышали его басовитое и удаляющееся:
- Охо-хо-хо!
И класс опять грохнул.
Так Танечка стала у нас ПеТушкой. Но ненадолго - мы все же понимали, что негоже обзывать девчонку…
А от школьной любви мне осталось смешное послание
Круглым Вовкиным почерком. Май, самолетик в окно…
Мы сопели вдвоем над несносным домашним заданием
И, не выучив стих, убегали с продленки в кино.
Все бывало. Швыряло порой от небес до бессилия.
Я прощала, терпела, но втайне хотела тепла.
А от взрослой любви мне осталась чужая фамилия
И кольцо. Я с фамилией свыклась, кольцо продала.
А от этой любви даже пепла, и то не останется:
Все развеется ветром, пройдет, заживет по весне.
Снимут швы, все забуду, пойду удивленною странницей.
Ничего-то и не было. Не было, не было, не…