Горькие цитаты из дневника Корнея Чуковского
31 марта 1882 г. родился Николай Васильевич Корнейчуков, который впоследствии стал известным как писатель, поэт, переводчик и литературовед Корней Чуковский. Писатель принял Октябрьскую революцию, но довольно быстро для него стало очевидным, что лозунги, провозглашённые большевиками, оказались ложными. Его книги запрещались под абсурдными предлогами, его дочь Лидия подвергалась преследованиям со стороны властей, а зять Матвей Бронштейн был расстрелян в годы сталинских репрессий…
Несколько цитат из дневника писателя, которые переполнены болью и горечью утраченных иллюзий.
1 августа 1925 г.
Был вчера в городе, по вызову Клячко. Оказывается, что в Гублите запретили «Муху Цокотуху». «Тараканище» висел на волоске - отстояли. Но «Муху» отстоять не удалось. Итак, моё наиболее весёлое, наиболее музыкальное, наиболее удачное произведение уничтожается только потому, что в нём упомянуты именины! Тов. Быстрова, очень приятным голосом, объяснила мне, что комарик - переодетый принц, а Муха - принцесса. Это рассердило даже меня. Этак можно и в Карле Марксе увидеть переодетого принца! Я спорил с нею целый час - но она стояла на своём. Пришел Клячко, он тоже нажал на Быстрову, она не сдвинулась ни на йоту и стала утверждать, что рисунки неприличны: комарик стоит слишком близко к мухе, и они флиртуют. Как будто найдётся ребенок, который до такой степени развратен, что близость мухи к комару вызовет у него фривольные мысли!
17 февраля 1926 г.
Видя, что о детской сказке мне теперь не написать, я взялся писать о Репине и для этого посетил Бродского Исаака Израилевича. Хотел получить от него его воспоминания. Ах, как пышно он живёт - и как нудно! Уже в прихожей висят у него портреты и портретики Ленина, сфабрикованные им по разным ценам, а в столовой - которая и служит ему мастерской - некуда деваться от «расстрела коммунистов в Баку». Расстрел заключается в том, что очень некрасивые мужчины стреляют в очень красивых мужчин, которые стоят, озарённые солнцем, в театральных героических позах. И самое ужасное то, что таких картин у него несколько дюжин. Тут же на мольбертах холсты, и какие-то мазилки быстро и ловко делают копии с этой картины, а Бродский чуть-чуть поправляет эти копии и ставит на них свою фамилию. Ему заказано 60 одинаковых «расстрелов» в клубы, сельсоветы
28 ноября 1936 г.
Вчера был в двух новых школах. Одна рядом с нами тут же на Манежном. Пошёл в 3-й класс. Ужас. Ребята ничего не знают - тетрадки у них изодранные, безграмотность страшная. А учительница ясно говорит: тристо. И ставит отметки за дисциплину, хотя слово дисциплина пишется школьниками так:
дистеплина
десцыплина
и проч.
Дети ей ненавистны, она глядит на них как на каторжников. А в другой школе, на Кирочной (вместо церкви), - я попал на Пушкинский вечер. … Потом вышел учитель Скрябин - и заявил, что Пушкин был революционер и что он подготовил… Сталинскую Конституцию, так как был реалист и написал стихотворение… «Вишня». Все наркомпросовские пошлости о Пушкине собраны в один пучок.
24 июля 1943 г.
Был вчера в Переделкине - впервые за все лето. С невыразимым ужасом увидел, что вся моя библиотека разграблена. От немногих оставшихся книг оторваны переплёты. Разрознена, расхищена «Некрасовиана», собрание сочинении Джонсона, все мои детские книги, тысячи английских (British Theatre), библиотека эссеистов, письма моих детей, Марии Б. ко мне, мои к ней - составляют наст на полу, по которому ходят. Уже уезжая, я увидел в лесу костёр. Меня потянуло к детям, которые сидели у костра. - Постойте, куда же вы? - Но они разбежались. Я подошёл и увидел: горят английские книги, и между прочим - любимая моя американская детская «Think of it» и номера «Детской литературы». И я подумал, какой это гротеск, что дети, те, которым я отдал столько любви, жгут у меня на глазах те книги, которыми я хотел бы служить им.
31 мая 1960 г.
Пришла Лида и сказала страшное: «Умер Пастернак». Час с четвертью. Оказывается, мне звонил Асмус.
Хоронят его в четверг 2-го. Стоит прелестная, невероятная погода - жаркая, ровная, - яблони и вишни в цвету. Кажется, никогда еще не было столько бабочек, птиц, пчёл, цветов, песен. Я целые дни на балконе: каждый час - чудо, каждый час что-нибудь новое, и он, певец всех этих облаков, деревьев, тропинок (даже в его «Рождестве» изображено Переделкино) - он лежит сейчас - на дрянной раскладушке глухой и слепой, обокраденный - и мы никогда не услышим его порывистого, взрывчатого баса, не увидим его триумфального… (очень болит голова, не могу писать). Он был создан для триумфов, он расцветал среди восторженных приветствий аудиторий, на эстраде он был счастливейшим человеком, видеть обращённые к нему благодарные горячие глаза молодёжи, подхватывающей каждое его слово, было его потребностью - тогда он был добр, находчив, радостен, немного кокетлив - в своей стихии! Когда же его сделали пугалом, изгоем, мрачным преступником - он переродился, стал чуждаться людей - я помню, как уязвило его, что он - первый поэт СССР - неизвестен никому в той больничной палате, куда положили его, -
И вы не смоете всей вашей чёрной кровью
Поэта праведную кровь.
25 декабря 1964 г.
Гулял с Симой Дрейденом. Он рассказал мне потрясающую, имеющую глубокий смысл историю. Некий интеллигент поселился (поневоле) в будке железнодорожного сторожа. Сторож был неграмотен. Интеллигент с большим трудом научил его грамоте. Сторож был туп, но в конце концов одолел начатки грамматики. Он очень хотел стать проводником на поезде. Для этого нужно было изучить десятки правил наизусть - и сдать экзамен. Интеллигент помог и здесь. Сторож стал проводником, приезжая на юг, закупал апельсины и проч. и небезвыгодно продавал на севере. Разбогател. Интеллигента между тем арестовали. Отбыв в лагере свой срок, он воротился домой. Здесь его реабилитировали - и показали его «дело». Оказалось, что, научившись грамоте, благодарный железнодорожник первым делом написал на него донос: «Предупреждаю, что NN имеет связи с заграницей»
21 сентября 1968 г.
Вчера была поэтесса двадцати одного года - с поклонником физиком. Стихи талантливы, но пустые, читала манерно и выспренне. Я спросил, есть ли у неё в институте товарищи. Она ответила, как самую обыкновенную вещь:
- Были у меня товарищи - «ребята», - теперь это значит юноши, - но всех их прогнали.
- Куда? За что?
- Они не голосовали за наше вторжение в Чехо-Словакию.
- Только за это?
- Да. Это были самые талантливые наши студенты!
И это сделано во всех институтах.
24 марта 1969 г.
Здесь (в больнице - прим.) мне особенно ясно стало, что начальство при помощи радио, и теле, и газет распространяет среди миллионов разухабистые гнусные песни - дабы население не знало ни Ахматовой, ни Блока, ни Мандельштама. И массажистки, и сёстры в разговоре цитируют самые вульгарные песни, и никто не знает Пушкина, Баратынского, Жуковского, Фета - никто.
25 июля 1969 г.
Весь поглощён полётом американцев на Луну. Наши интернационалисты, так много говорившие о мировом масштабе космических полётов, полны зависти и ненависти к великим американским героям - и внушили те же чувства народу. В то время когда у меня «грудь от нежности болит» - нежности к этим людям, домработница Лиды Маруся сказала: «Эх, подохли бы они по дороге». Школьникам внушают, что американцы послали на Луну людей из-за чёрствости и бесчеловечия; мы, мол, посылаем аппараты, механизмы, а подлые американцы - живых людей!
Словом, бедные сектанты даже не желают чувствовать себя частью человечества. Причём забыли, что сами же похвалялись быть первыми людьми на Луне. «Только при коммунизме возможны полёты человека в космос» - такова была пластинка нашей пропаганды.
Благодаря способности русского народа забывать своё вчерашнее прошлое, нынешняя пропаганда может свободно брехать, будто «только при бездушном капитализме могут посылать живых людей на Луну».
Если бы Федора жила с Мойдодыром - это был бы замечательный симбиоз…
цензуру не прошли те главы
где пресловутый крокодил
неделю солнцем по большому
ходил
А где-то,
В жгучих степях Боливии
Идет гроза
Ну почему не налили мне-
Мне завтра
В Жигулях
Чинить тормоза.
…
Я б мог сказать, что в Гелендвагене,
Но это было бы слишком -
Я езжу на ФольЦвагенене,
Со мной еще -
Осел, Козел и косолапый Мишка
Жил на свете человек,
Скрюченные ножки,
И гулял он целый век
По скрюченной дорожке.
А за скрюченной рекой
В скрюченном домишке
Жили летом и зимой
Скрюченные мышки.
И стояли у ворот
Скрюченные ёлки,
Там гуляли без забот
Скрюченные волки.
И была у них одна
Скрюченная кошка,
И мяукала она.
Сидя у окошка.
А за скрюченным мостом
Скрюченная баба
По болоту босиком
Прыгала, как жаба.
И была в руке у ней
Скрюченная палка,
И летела вслед за ней
Скрюченная галка.
__________________________
КОТАУСИ И МАУСИ
Жила-была мышка Мауси
И вдруг увидала Котауси.
У Котауси злые глазауси
И злые-презлые зубауси.
Подбежала Котауси к Мауси
И замахала хвостауси:
«Ах, Мауси, Мауси, Мауси,
Подойди ко мне, милая Мауси!
Я спою тебе песенку, Мауси,
Чудесную песенку, Мауси!»
Но ответила умная Мауси:
«Ты меня не обманешь, Котауси!
Вижу злые твои глазауси
И злые-презлые зубауси!»
Так ответила умная Мауси -
И скорее бегом от Котауси.
_____________________________
ЗАКАЛЯКА
Стала Мура рисовать.
«Это - ёлочка мохнатая.
Это - козочка рогатая.
Это - дядя с бородой.
Это - дом с трубой».
«Ну, а это что такое,
Непонятное, чудное,
С десятью ногами,
С десятью рогами?»
«Это Бяка-Закаляка
Кусачая,
Я сама из головы её выдумала».
«Что ж ты бросила тетрадь,
Перестала рисовать?»
«Я её боюсь!»
Если мальчик любит мыло и стиральный порошок, то у этого дебила будет заворот кишок.
Еще Корней Чуковский когда-то давно написал о моей работе:
«И такая дребень целый день:
То олень позвонит, то тюлень».
Трагедия В. Шекспира в переводе
***************************
Маленькие дети!
Ни за что на свете
Не ходите в Данию
В Данию гулять!
В Дании убийства,
В Дании злодейства,
В Дании трагедии
У каждого семейства!
Будут вас травить,
Призраком пугать,
Не ходите, дети,
В Данию гулять!
* * *
Но папочка с придворными
Уснули вечерком,
А дядя Клавдий к папочке
С бутылочкой бегом.
Вот он медленно к папе подходит,
Яд смертельный в бутылке разводит,
Прямо в ухо, прямо в ухо заливает!
И бегом в свои покои убегает!
Папа в муках умирает,
Грустно музыка играет.
Вот так дяденька,
Добрый дяденька! Дядя маму вызывает
И к сожительству склоняет!
Вот ведь, дяденька,
Милый дяденька!
В свои руки власть хватает
И на троне восседает!
Вот, блин, дяденька!
Экий дяденька!
Плачет Гамлет по отцу,
Скачут слуги по дворцу:
Слезы по полу текут,
Люди с тряпкою бегут!
А мамаша-то, мамаша!
Позабыла про папашу!
Одного б только милого Клавдия
Целый день целовала да гладила.
Полюбила как коза,
Растопырила глаза!
«Что такое, почему
Гамлет грустный, не пойму!»
* * *
Но случился в Эльсиноре
Шум и гам.
Бродит призрак в Эльсиноре
По ночам!
Храбрых стражников пугает,
На убийство намекает,
Хриплым голосом кричит,
А из уха яд торчит!
Стражник на посту стоял,
Привиденье увидал.
«Куд-куда! Куд-куда!
Ты откуда и куда?!»
Только Гамлет не боится
Мертвеца,
Рядом с призраком садится
У крыльца.
Начинает с ним беседовать
Да про смерть отца выведывать.
Призрак папы говорит:
«Брат мой мать твою едрит!»
* * *
А на троне, а на троне
Клавдий весело сидит
И народу и народу
Улыбаясь, говорит:
- Проходите-раздевайтесь,
Я вас пиром угощу!
И о бракосочетаньи
С королевой извещу! Тут-то гости прибегали,
Все бокалы выпивали.
А английские послы
Напилися, как ослы: Нынче Клавдий с королевой
Поженилися!
* * *
К замку Эльсинору
Ехали актеры.
Тара-ра, тара-ра,
Развлеченье для двора!
Гамлет сразу в гримерку заходит
И коварные речи заводит:
- Покажите-ка, актеры,
Спектакли!
Чтобы Клавдий и Гертруда
Заплакали!
Чтоб убийства они устыдились,
Чтоб сквозь землю они провалились!
Нам не надо Шоу Бернарда,
Коляды и Мольера не надо!
Нам не надо «Трамвая желания»,
Покажите нам кровь и страдания!
Нам не надо ни Отелло, ни Яго,
А сыграйте нам «Убийство Гонзаго».
Вот актеры на сцене играют
И Гонзаго на бис убивают.
А Гамлет помешанный в ложе сидит,
На дядю и маму он зорко глядит.
Смотрит дядя на артистов -
Ай-яй-яй!
Видит, что-то тут нечисто,
Ай-яй-яй!
Кто артистам рассказал,
Рассказал,
Как он брата убивал,
Убивал?!
А пьеса все дальше,
А пьеса все круче,
А в пьесе король
Самозванцем замучен! Говорит тогда Клавдий Полонию:
«Надо принца отправить в колонию!
Что-то Гамлета сильно заносит,
Может быть, он от армии косит?
Я ведь, если захочу,
Даже денег заплачу!
Надо Гамлета везти,
За границей извести!»
* * *
Но вот, поглядите!..
А, нет, погодите…
* * *
Королева выходила
И сыночку говорила:
«Стыдно Гамлету реветь,
Ты же принц, а не медведь!»
Как он кинется на мать
Как давай ее ругать!
За предательство и похоть,
За измену упрекать:
- Погляди-ка на себя,
Ай-яй-яй!
Что за похоть у тебя,
Отвечай?!
Только вдруг из-за ковра
Донеслося: та-ра-ра!
Гамлет весь насторожился,
За оружие схватился.
Достает он вдруг топор
Из кармана.
Разрубает им ковер
Из Ирана!
Тут какой-то старичок,
Старичок
Вскрикнул, умер и молчок,
На бочок!
Слуги задрожали,
В обморок упали.
Стража от испуга
Скушала друг друга.
Бедный Йорик
Помер от колик.
А Офеля, вся дрожа,
Так и села на пажа!
* * *
Ах, Офелия-душа,
Будто нимфа хороша!
Будто нимфа, будто нимфа,
Будто нимфа хороша!
Нимфа к озеру пошла,
Нимфа смерть свою нашла.
Вот по озеру Офелия плывет,
Вся раздулась, будто старый бегемот!
Ох, нелегкая это работа -
Доставать из воды бегемота!
За Офелией ныряли -
Буль-буль-буль!
Из воды ее достали -
Буль-буль-буль!
Стали в саван ее заворачивать
И ногами вперед поворачивать.
Положили тут Офелию на воз
И галопом, и галопом - на погост!
А на кладбище могильщики поют,
Из могилы старый череп достают.
Ну и череп, вот так череп,
Замечательный!
Гамлет череп тот берет
И такую речь ведет:
- Может быть, уже не быть? -
Говорит.
- Может быть, ещё пожить? -
Говорит.
- Может быть, пойти в кровать?
И в кровати лечь поспать?
И во сне увидеть что-то?
Ох и трудная работа
Принцем быть! -
Говорит.А Лаэрт, что Офелии брат,
Страшной смерти сестрицы не рад!
Разыгрался, расшалился
И в могилу провалился!
И кричит, и ревет, как медведь,
Я с Офелией хочу умереть!
Я того, кто с нею был, не прощаю,
Я того, кто с нею был, повстречаю!
Я его на дуэль позову,
На дуэли ему пасть я порву!
Не стерпел
Гамлет,
Заревел
Гамлет,
И на злого врага
Налетел
Гамлет!
Вот рапиры взяли в руки -
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
Фехтовали по науке -
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
Друг на друга - оп! - надвигаются!
Друг от друга - вжик! - разбегаются! А Лаэрт-то не шутит!
Перед Гамлетом шпагой отравленной крутит.
Шпагу острую Гамлету в тело вонзает,
И в Гамлета яд попадает!
Гамлет даром, что принц, а не хнычет!
Он в Лаэрта шпажонкою тычет!
Подбегает он к врагу,
Шпагу подменяет
И ему на всем скаку
Сердце протыкает.
Сразу стали соперники корчиться:
Помирать-то, конечно, не хочется!
Вот Лаэрт лежит, преставляется,
Ну, а Гамлет не унимается!
Умирая, холодея,
К королю он подскочил
И злодея,
И Клавдея
Острой сталью замочил!
Он пронзил его отравленной шпагою,
Как рулон с туалетной бумагою!
А Гертруда-то, Гертруда
Дорвалася до сосуда!
И глотает, и лакает
Ядовитое вино.
И не знает, и не знает,
Что отравлено оно!
Гамлет криком кричит:
«Ты не пей вина!»
А Гертруда молчит -
Умерла она.
Ах, отравлено вино,
Да-да-да!
Королеве не смешно,
С ней беда!..
И сказала скалка:
«Мне Гуртруду жалко».
И сказала чашка:
«Померла, бедняжка!»
И сказали ложки:
«Протянула ножки!»
И сказали утюги:
«Яд подсыпали враги!»
Много крови тут пролито…
Вызывайте Айболита!
Потому что Айболит
Всех героев исцелит!
Вдруг откуда ни возьмись -
Из-за плюшевых кулис,
Выбегает Айболит
И смеется, и кричит:
«Привет эльсиноровым жителям!»
И те, кто собрался уже умирать,
Вскочили и весело стали плясать!
«Да здравствуют, здравствуют все доктора!
Приехал, приехал! Ура! Ура!» И бежит Айболит к королеве,
Операцию делает в чреве.
То-то рада, то-то рада
Королева, принца мать!
Нету яда, нету яда!
Можно прыгать и скакать!
И бежит Айболит за Полонием,
Исцеляет его благовонием.
Айболит в него касторку вливает,
И Полоний на глазах оживает!
А доктор Лаэрта украдкой
Угощает большой шоколадкой,
А Гамлета гоголем,
Гамлета моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем,
Гоголем-моголем потчует!
А утонувшей Офелии
Отвязал он от ног две гантелии.
И развязная девица начинает шевелиться,
И пускает пузыри
Ти-ри-ри, ти-ри-ри!
Штуки три!
Вместе с Гамлетом Офелия пляшет
И тяжелыми гантелями машет! И бежит Айболит к самозванцу,
И делает клизму поганцу.
И Гильденстерну,
И Розенкранцу,
И Фортинбранцу!
А для полного счастливого конца
Вызывает доктор призрака-отца!
Ухо ваткой прочищает,
С того света возвращает,
Папу за руку берет
И на трон его ведет!
«Я тебя освободил
И злодея исцелил.
А теперь, как говорится,
Предлагаю помириться!»
И с убийцей король побратались
И друзьями навеки остались!
И пошли они смеяться,
И плясать, и баловаться!
И смеются, и хохочут, заливаются,
Так, что в Дании дома сотрясаются!
И суровые стражники пляшут
И большими алебардами машут!
Бедный Йорик прикатился кувырком,
А за ним и все могильщики бегом!
И смеются, и хохочут,
Будто череп им щекочут!
Тут Горацио вприсядку пошел
И запрыгал, и запрыгал, как козел!
До софитов он подпрыгивает,
Добрым зрителям подмигивает:
«Ах вы зрители,
Вы ценители,
Вы в ладоши нам похлопать
Не хотите ли?!»
А какой-то режиссер-мужичок
По стаканам разливал коньячок.
Тара-ра, тара-ра!
Пляшет труппа до утра!
Нынче «Гамлета» в театре
Поставили!