Ты снизошла поднявшая с постели,
Твой нежный взгляд меня боготворил
И в красках дивных старой акварели,
Я образ твой рисуя оживил.
Помады красной блеск манил чаруя
Прохожих… всех, - идущих по домам.
А солнца луч наигранно танцуя
Спешил прижаться сладостно к устам.
И от любви потерянный мальчишка
Пытался о тебе стихи писать
В кафе напротив, прикрываясь книжкой,
Он научился искренно мечтать.
Да что мечтать, он даже брал уроки
У скрипача, у старой мостовой…
И к музыке вставлял свои он строки,
Написанные любящей душой.
Вот ночь, вот день, вот ты и я
И в каплях нежного дождя
Манящий шёпот, губ услада…
И поцелуй… бокал вина,
Ты мной была в ту ночь пьяна,
Под шум листвы ночного сада.
А дождь идёт, стучит, скользят
По телу руки, счастья взгляд…
Летишь, как пленница отрады…
И блеск в глазах от фонарей,
Там дождь и тысяча огней
И мимолётные преграды.
Как будто всё не явь, а сон
Слова и дождь вновь в унисон,
Летят, как птицы, душу грея…
А сердце бешено стучит,
Да так, что кажется, кричит:
-«Колдунья ты моя и фея.»
А может это просто дрожь,
Иль та слеза, что душу гложет…
Стоит калека…- кто поможет?
Но слышно столько: «Фу, не трожь.»
А он, с протянутой рукой,
Молитву «Отче наш» читая
И глаз своих не поднимая
Всё ждёт, когда придёт покой.
Лет тридцать пять, но весь седой,
В лохмотьях, лишь медаль сияет,
А кто такой, ни кто не знает…-
Его, с протянутой рукой.
А он стоит, как-будто пьян,
На исхудавших скулах шрамы,
Той жизни прошлой боль и драмы,
Калека, - вот его изъян.
Изьян судьбы, той жизни след…
Война, в осколках его тело
А вы вот так, а вам то дело,
Когда несёте в спину бред???
А может это просто дрожь,
Иль та слеза, что душу гложет…
Стоит калека…- кто поможет?
Но слышно столько: «Фу, не трожь.»
Лучшая цитата та - что прожита жизнью, а не услышанная с чужих уст.
Она одна, как свет во тьме,
Как солнца луч в морозы.
Она одна, как жизнь в огне,
Прекрасная, как розы.
И, как жасмина дивный цвет,
Богиня дней, как сказка…
Как миг любви и, как рассвет,
Как ветра нежность, ласка.
Она одна мой океан,
Мой путь, моя отрада…
Она одна, как ураган,
Как сладкая прохлада.
Она одна души глоток,
Как муза вдохновенья…
Как самый лучший лепесток,
Прекрасного творенья.
Не ласкай меня, прошу, не надо
Нежным словом на закате дня…
В аромате стонущего сада,
Сладким вздохом и теплом маня.
Не зови меня, душа разбита
На осколки, словно зеркала…
А любовь, как пленница забыта,
С чувствами сгоревшими дотла.
Не буди меня лучами злата,
Я уже не тот и ты не та…
Ждёт меня коварная расплата,
Тень домов и всюду пустота.
Не кричи мне вслед, слова ведь колки,
Жизнь и так, как пленница судьбы
Тычет в сердце ржавые иголки…
От тревог устал я и борьбы.
И не надо повторять, что любишь,
А потом бежать куда-то вдаль…
Ты судьбу мою коварно губишь,
Исписав на теле слово - «жаль».
И не надо слёз, прости, не верю,
Ведь в слезах есть правда и обман…
Я давно стою в тени за дверью,
С ног снимая жалости капкан.
Дрожала ночь, дрожал и день,
Дрожит листвы густая тень
И на исходе лет дрожат… и руки…
А там где властвуют «князьи»,
Где «королевы» и «ферзи»,
Бесились с жиру «чёртовые суки».
Старик седой, грудь в орденах,
Когда-то был в профессорах,
Был ранен, но дошёл он до Берлина.
Теперь он так, теперь никто,
Он будто «клоун с шапито»,
Живет, как подзаборная скотина.
Живёт, как «вошь» за жалкий грош,
А те, ему кричат не трожь,
А те, кто с жиру бесится, смеётся.
Ну, а старик, седой старик,
Совсем на старости поник
И на щеках слеза от грусти льётся.
За что скажите, господа
Ему вся старость, как беда,
Что было, то прошло и всё забыто?
Теперь он так, теперь никто,
Сидит в замызганном пальто,
Ну, а душа законами разбита.
Дрожала ночь, дрожал и день,
Дрожит листвы густая тень
И на исходе лет дрожат… и руки…
А там где властвуют «князьи»,
Где «королевы» и «ферзи»,
Бесились с жиру «чёртовые суки».
Мне без тебя и больно, и тревожно…
И жизнь, как лабиринт, где света нет.
В которой всюду знаки «Осторожно»
И слышен лишь один ненужный бред.
И раны прижигаю свои солью,
Пытаясь ну хоть как-то позабыть,
Тебя… но даже с этой дикой болью,
Я продолжаю верить и любить.
И очень часто в мыслях представляю, -
Вот ты, вот я и миром правит тишь…
Где лишь слова любви я повторяю,
А ты в улыбке ласковой молчишь.
Мне без тебя и больно, и тревожно…
И даже если скажут: «Ну и пусть.»
Я точно знаю, жить так очень сложно,
Где сердце гложет стонущая грусть.
А старый клён тихонько молится
Да за окном,
Листвой зелёной к низу клонится
Да перед сном.
Да где-же ты моя любимая
Устал я ждать,
Душа моя тобой ранимая
Грустит опять.
А ведь когда-то ветви нежные
Твои я грел,
Потом в те зимы белоснежные
С тобой болел.
А по утру с лучами первыми
Стихи читал,
Да со снегами в поле белыми
С тобой мечтал.
Не углядел, прости любимая…
От ветра я.
Сломал тебя он враз родимая,
Сгубил шутя.
Теперь стою и в небо лунное
Тебе кричу:
-«А где-же «тело» твоё чудное" -
Я всё шепчу.
А старый клён да слёзы горькие
Роняет вновь,
Поёт он песни с ветром звонкие
Да про любовь.
А мне представь сегодня не до сна.
Смотрю я вдаль качается сосна,
А там какой-то идиот
Всё тупо песенки поёт
Про то, что мне сегодня не до сна.
И вот в моих руках уже тротил.
Мне слушать песни нету больше сил
И я бегу, как Рембо в бой,
А он текать, ему я: «Стой!»
Мой голос эхом ветер возвратил.
И я, как та сосна, взял тупо встал,
Всё думу думал кто же, стой!, кричал.
Пока стоял, он убежал,
В моих руках тротил дрожал,
А я всё думал кто же мне кричал?
И вдруг услышал голос я жены.
-«Чего стоишь, надел бы хоть штаны»,
А то задует труселя
И будет всё там виселя
И понял я всему виною сны.
Тебе шептал… Тебе одной шептал:
-«Тебя люблю!!! Ты только не грусти.»
А дождь, холодный дождь слова скрывал,
Ты даже не услышала… Прости…
Тебе писал… Тебе одной писал,
Летели строки в призрачную даль,
Но почтальон конверт мой потерял,
А мне сказал: «Прости мой друг, мне жаль.»
К тебе бежал, к тебе одной бежал,
О скалы ноги в кровь, немая боль,
А ветер подгоняя всё шептал:
-«Не лёгкая твоя брат вышла роль.»
Тебя люблю! Тебя одну люблю!!!
Тебя люблю, ты только не грусти,
Душой я Бога за тебя молю,
Ты лишь услышь меня, услышь… Прости…
Я губ твоих коснусь-волнуясь,
И жарким шёпотом в туман:
-Тобой живу, тобой любуюсь.
Я не мираж и не обман.
Я пред тобою на коленях,
К груди ладони я прижму,
Тебе без всякого сомненья,
Скажу как сильно я люблю.
Твои глаза, уста и руки,
Твоя краса как ночь и день,
Мне не прожить ни дня разлуки,
Я рядом буду там где тень.
Я буду ветром, буду светом,
За зеркалами… У двери.
Я буду ласковым рассветом,
Лишь ты люби меня, люби.
И в красоте как в лабиринте,
Я заблужусь в потоке дней,
Я лишь прошу, прошу скажите.
Что вы согласны быть моей.
В одной руке держал я розы,
В другой кольцо и этот стих,
Твой я, твой… И счастья слёзы
Застыли на щеках моих.
Ещё живой, ещё дышу, смеюсь,
Ещё не поздно всё начать с начала,
Мелодия дождя сотрёт всю грусть
И те слова, что ты мне прокричала.
А вольный ветер, листвой ломая тишь,
Ковром раскрасит дивные картины,
И будто спросит: «Что, опять грустишь»?
И в высь погонит - в небо, паутины.
Где серебристый иней на траве,
Оставит след, как будто преступленье,
А шёпот губ: «Прошу вернись ко мне»,
Напомнит вновь ту девушку-виденье.
И буду я бежать за тишиной,
В осенний сад, где вновь тебя я встречу.
-Прошу одно, останься ты со мной,
Ведь время эти раны не залечит.
Друг другу впредь мы не нужны:
Ты - тишина, я - буйный ветер,
Ты - яркий луч, а я не светел.
Скажу, что даже не заметил
Как были в чувствах мы смешны.
А помнишь в сумерках весны
Читал тебе стихи о воле
И о своей нелёгкой доле,
Как грусть скрывал, кричал я в поле
В лучах загадочной луны?
Но в чём вина, а, может, сны?
Или во мне, скажи ты, Боже?
Гублю я всех, кто так дороже.
Потом судьба всю душу гложет
Огнём придуманной войны.
И вот у края тишины
Стою, колени в кровь и слёзы.
Прошу простить, сжимая розы,
Надеясь, что всё просто грёзы,
Что всё лишь сон и нет вины.
И в ярком свете звёзд, луны
Я вновь свои стихи читая,
От чувств любви к тебе, летая,
Скажу: «Любимая, родная,
Ведь мы друг другу так нужны.»
Когда твердят о чём-то ни о чём
И за окном метелица танцует…
Я просто вспоминаю о своём, -
Про ту, что так божественно целует.
Я просто вспоминаю, а метель
На улицах пытается резвится…
Из снега разложив свою постель,
Всех заставляет петь и веселится.
А я всё вспоминаю о своём,
О чём, о той, - что сердце покорила…
Когда, тогда, стояли мы вдвоём,
Она теплом мне душу оживила.
Из шёлка шарф маячил на ветру,
В домах соседних огоньки мерцали,
Тогда я помню листья по двору
Ветра, как мяч порывисто гоняли.
А в комнате нас ждал горячий чай,
Короткое, но дивное свиданье…
А где-то тишину рвал звонкий лай
И первое тогда мне до свиданье.