Не посылайте меня к чертям!.. Я с ними обязательно скооперируюсь,
мы вернёмся - и тогда вам мало не покажется!
- иz -
В тихом омуте черти водятся,
В покер режутся до утра,
Хлещут виски, по пьяне ссорятся
(Заходила к ним вчера)
В тихом омуте черти - девочки
Пьют шампанское до зари,
Красят губки, рисуют стрелочки,
Строят глазки, грустят о любви.
В тихом омуте секс, наркотики
И бульвары ночных фонарей.
Купидоны играют в дротики,
Попадая опять в людей…
И не целясь, стреляют пьяные
И кайфуют на земле…
Лечат раны на сердце рваные
Пострадавшие по весне…
Пока ангел молвит слово - черти уже договорятся.
В каждом ОМУТЕ… водятся ЧЕРТИ!.. Пошла я… своих ВЫГУЛИВАТЬ!..
Ко мне сегодня заходил опять
чОрт.
И, улыбнувшись, протянул в руке
- ВотЬ)
Спасибо, говорю, но не тебя просил, и не о том, рогатое
А он мне в уши дует. знает ведь когда зайти, кудлатое
И снова дальше от Тебя душа стала
И снова стопы жжёт от раскалённого металла
шепчут черти со дна: «нет, ты не одна».
вместо улыбок со мной пять
пустых бутылок…
Как-то раз в одном лесище
Собралась толпа чертей.
Разожгли они кострища,
Чтобы было пострашней.
Там вино течет рекою,
И чертовки хороши.
Пляшет нечисть и хохочет,
Веселится от души.
На кострах стоят котлища,
И вода в котлах кипит.
Черти варят бормотуху,
Очумелый сброд вопит.
Бродит черт с огромной ложкой
И мешает дрянь в котлах,
Зелье варит по рецепту,
Что известен в их кругах.
Вот попробовал он зелье
И поморщился слегка.
Знать чего-то не хватает,
Почесал свои рога.
Взял огромную бутылку,
А в бутылке этой кровь.
Вылил ровно полбутылки,
Забурлило зелье вновь.
Из-за черных клубов дыма
Не видать уже луны.
Доварили черти зелье
И разлили в стаканы.
Залпом выпив по стакану,
И проклятья прокричав,
Повалили черти в пляску -
Будут прыгать до утра!
Иногда, возникает желание - нырнуть в омут некоторых и передавить там всех чертей… Да так их жаль становится…
Как же тогда они, гадкие людишки, жить-то смогут!
Мой тихий омут давно иссох, а черти превратились в тараканов…
В тихом омуте, чем черт не шутит.
Вымажьте Ангела сажею… Крылья сожгите дотла… Станет он обезображенным, но не служителем зла… Черта одень во все белое… Дай ему крылья - лети… Только добро он не сделает на сумасшедшем пути.
Весь в солярке, не вынимая,
От зари до зари колхоз,
Есть в деревне пора такая,
Называется сенокос.
Бригадир матюком ругает,
На рубахе сплошная соль,
А под вечер меня срубает
Разбодяженный алкоголь.
А под утро звенит будильник,
Я к скотине бегу в попыхах,
Уберусь, дам быку подзатыльник,
А потом на жену кое-как.
Понеслось колесо с размаху,
Набирая свой оборот,
Вытру пот я со лба рубахой,
Ветер в поле меня найдет.
Сенокос нам добром ответил,
Пригласил я к себе друзей,
Пили так, что у дома встретил
Я весёлую пару чертей.
Он стоял предо мной с отравой
И поясничал, что есть сил,
Я ж ему через руку с правой,
Как с плеча я его срубил.
А второй убежал с испугу,
Ничего. И его накажу.
Я же вас за свою супругу,
Как скотину на цепь посажу.
А наутро моя с водицей
«Что ж ты, дурень, вчарась натворил?
Ты к соседу ступай в больницу
Ты по што его эдак избил»?
Прибежал я к нему уже бодрый,
Он лежал и чуть еле дышал
И сказал я: - «Какой же я добрый!!!
За вторым я ведь не побежал»!!!
Чернотою белой бес
Убедил, что нет чудес.
И твердит, хвостом виляя:
«Не ищите люди рая.
Ведь не страшен вовсе ад,
Люцифер вам будет рад.
Пир устроит в вашу честь,
Тьмою тьмущей яств не счесть.
Водка, пиво и коньяк,
Конопля, гашиш и смак.
Девы дивной красоты
Утолят все ваши сны.
Культуристы-юноши
Обласкают по-уши.
Все, что требуется с вас -
Наслаждаться жизнью всласть.
Сердцем не стремиться к Богу
И грешить всем понемногу.
Будем верить, будем ждать,
Будем с радостью встречать».
Диву дивится народ,
Превращаясь в адский сброд.
Час посмертный все ж настал,
Ад с любовью всех встречал.
Возмущенью нет предела,
И толпа вмиг отрезвела:
«Почему горят костры,
На кострах стоят котлы?
Где обещанное чудо?
Девы где? Напитки, блюда?»
Ад залился громким смехом,
А огонь пылает с треском.
И кричит бес: «Я актёр,
Забирайтеся в котёл».
Вкусив Жемки сладостный дурман, в голове моей таракашки танцуют кан-кан!
Не отстают от них и черти, в танце умаялись до полусмерти…