Конечно, наше мнение бесценно,
И чтобы им кого-то не пленить,
Мне кажется, должны мы непременно
Стараться при себе его хранить!
Как многие, и я грешила раньше,
Спеша его озвучивать другим,
Но опыт жизни горек — став постарше,
Не тороплюсь теперь делиться им!
А я сегодня не живу…
Моя подруга — депрессуха
Слова пустые шепчет в ухо
Про бытиё не наяву.
И темнота, и маета
Под крышкой душной табакерки…
Как пшик чужого фейерверка,
И ночь какая-то не та…
Напрасно растеряв свой звон,
Растаял соль-диез капели…
Весна в холодной колыбели
Ещё последний смотрит сон.
А где-то, заглушив артрит,
Строка заныла на погоду…
Мне не понять её природу:
Не родилась — уже болит.
И стих не стих, и грусть не грусть,
Не жемчуг, так… китайский бисер.
Ещё чуть-чуть…ещё две мысли…
И… в одиночество сорвусь.
Я смог в чужих землях пройти через бурю и штиль,
И мне удалось переплыть океан
Препятствий, которыми Бог сгоряча наградил
Раба своего. Он «плыви, капитан!»
Сказал на прощанье, махнув всемогущей рукой.
Крестился, смеялся, как будто хмельной,
Вручил горизонт вместо карты и компас хромой —
Чертяку шального с нелёгкой судьбой
Отправил домой. О, Господь! Как же тесен мой мир,
Где горы взирают с небес на людей,
Где красками море сошло с айвазовских картин,
Где розе поёт по весне соловей.
Чуть раньше, чем судно причалит к знакомым местам,
Я выйду на мостик уставший, седой,
Но жутко счастливый. Я всё осознал, капитан!
Лишь сердце подскажет дорогу домой.
От настроя многое зависит,
Главное по совести и чести
Жизнь прожить… и правильные мысли,
Чтоб в них места не было для мести…
Сколько проживём — никто не знает,
Только Бог… лишь Он… и не иначе,
Пусть, живущий, жизнь воспринимает,
Как луч солнца временный, удачу…
От настроя многое зависит,
Возраст наш — не суть… мы это знаем,
Основное — берегите близких,
Их по глупости, порой, теряем…
Главное — по совести и чести
Жизнь прожить и радовать словами,
Чтоб в них места не было для мести,
Нам дружить, естественно, с мозгами
Всем необходимо — честь по чести…
В начале жизни. мир кажется огромным.
Людей много. друзей много…
Но. идешь. идешь. первое безразличие, предательство. подножка. падение на дороге.
И. вроде людей много. а рук. чтоб помогли подняться единицы.
И ты. сужаешь свои границы.
Пара десятков — что могут друзьями числиться.
Горе делят, беду. а радость не могут вынести твою..
Вот. еще нескольких съела зависть.
И ты опять круг сужаешь…
До тех немногих. что в радости и горе.
Рядом. а не параллельно с тобою.
Вот появляются семьи. дети.
Ветер судьбы. раскидывает по планете.
И… так бывает.
О тебе. забывают…
И ты. свой круг уплотняешь.
И понимаешь..
Как мало. на самом деле. тех. кого можно назвать «свой»
С кем хочется разделить выходной.
С кем хочется говорить. молчать.
И знать.
Что они есть у тебя. ты есть у них.
И пока крутится эта земля.
Берегите своих…
Минувшей юности своей
Забыв волненья и измены,
Отцы уж с отроческих дней
Подготовляют нас для сцены.-
Нам говорят: «Ничтожен свет,
В нем все злодеи или дети,
В нем сердца нет, в нем правды нет,
Но будь и ты как все на свете!»
И вот, чтоб выйти напоказ,
Мы наряжаемся в уборной;
Пока никто не видит нас,
Мы смотрим гордо и задорно.
Вот вышли молча и дрожим,
Но оправляемся мы скоро
И с чувством роли говорим,
Украдкой глядя на суфлера.
И говорим мы о добре,
О жизни честной и свободной,
Что в первой юности поре
Звучит тепло и благородно;
О том, что жертва — наш девиз,
О том, что все мы, люди, — братья,
И публике из-за кулис
Мы шлем горячие объятья.
И говорим мы о любви,
К неверной простирая руки,
О том, какой огонь в крови,
О том, какие в сердце муки;
И сами видим без труда,
Как Дездемона наша мило,
Лицо закрывши от стыда,
Чтоб побледнеть, кладет белила.
Потом, не зная, хороши ль
Иль дурны были монологи,
За бестолковый водевиль
Уж мы беремся без тревоги.
И мы смеемся надо всем,
Тряся горбом и головою,
Не замечая между тем,
Что мы смеялись над собою!
Но холод в нашу грудь проник,
Устали мы — пора с дороги:
На лбу чуть держится парик,
Слезает горб, слабеют ноги…
Конец.- Теперь что ж делать нам?
Большая зала опустела…
Далеко автор где-то там…
Ему до нас какое дело?
И, сняв парик, умыв лицо,
Одежды сбросив шутовские,
Мы все, усталые, больные,
Лениво сходим на крыльцо.
Нам тяжело, нам больно, стыдно,
Пустые улицы темны,
На черном небе звезд не видно —
Огни давно погашены…
Мы зябнем, стынем, изнывая,
А зимний воздух недвижим,
И обнимает ночь глухая
Нас мертвым холодом своим.
1861
Снова мудреем за теми ошибками,
Что временами преследуют нас.
Вновь, рассыпаясь простыми слезинками,
Грусть отойдёт от нахмуренных глаз.
Мы чтим внимание и обаяние
Со стороны незнакомых людей,
Но оценить порою сознанием
Близких, надёжных не можем друзей.
Нужно беречь и хранить очень важную,
Связь дорогую, что милее душе.
Не оставляйте свою многозначную,
Роль актуальную в своём кураже.
Когда душа твоя устанет быть душой,
Став безразличной к горести чужой,
И майский лес с его теплом и сыростью
Уже не поразит своей неповторимостью.
Когда к тому ж тебя покинет юмор,
А стыд и гордость стерпят чью-то ложь, —
То это означает,
что ты умер…
Хотя ты будешь думать, что живешь.
ЕРЕСЬ
И верю, и не верю я,
Но всё-таки надеюсь:
За ложь и лицемерие
Ответят, как за ересь —
Дела лихие, тёмные —
Пусть и не очень скоро:
Мечты, порой, нескромные,
Сворачивают горы.
Я встречала реально таких —
Лицемерных, корыстных, чужих,
Ведь… страданья… в глазах их — нытьё,
И, бесспорно — «болит» лишь своё…
Им, конечно, на всех «наплевать»,
На проблемы все ваши «чихать»,
Ведь внутри вместо сердца — лишь лёд,
Кто встречал на пути — тот поймёт…
Доказать либо — что… смысла нет,
Не поймут… будет «скользким» ответ,
Я встречала реально таких —
Лицемерных, корыстных, чужих…
Жизнь не копейка, - в карман не положишь…
В человеке важна не внешность,
Не душа, не черты лица.
А малюсенькая погрешность,
Не узнать его до конца.
Каждый день открывать туннели
И ходы бесконечных фраз.
Ведь неровности в нашем теле
Так же значимы как цвет глаз.
В человеке важна не внешность,
А его бесконечный ход.
И порой так сложна успешность,
Где идей будет полон рот.
Его мысли пока закрыты,
От других, очень жадных рук.
А на тело натянут свитер,
Просто социум как паук.
Да и холодно в этом мире,
В каждом действии вновь сквозняк.
Человек не спроста в эфире,
Когда подан был важный знак.
(11.10.2017)(00−25)
Померк пустой весенний день,
Лишённый солнечного света,
И на стекле косая тень —
Ветвей запутанная сетка.
Распутай сеть ветвей и строк,
И там, и там замёрзли птицы,
Луны заброшенный клубок,
И чувств неясных вереницы!
Душу не оголяй.
Для этого есть ноги.
Голову не опускай…
Горшки обжигают не Боги.
Ошибками к истине выстлан путь.
Начисто жизнь пишем.
Черновика не предусмотрено.
Будь
Лучше. смелее. чище.
Не возомни себя — гордыня грех.
Но и не опускай планку ниже.
Мудрости учись у глубоких рек.
Чем глубина больше — тем текут тише…
Шуму никогда не быть музыкой.
Крик. проявление слабости.
Важное все. всегда тихое.
Молчание уютное — высшая степень близости.
Раздеваться до сердца. очень большой риск.
Но. обжигаясь. все же хотим пылать.
Различать своих. в потоке не тех учись.
Ноги. иль душу. тебе решать…
Когда тщеславцы устают
— взбираясь на гору Олимпа,
другие по следам бредут,
— жаждущие величие нимба.