Все очень просто - сначала ты выбираешь небо. И небо в список рекламных акций включает все - оно смеется, станцуем, детка, станцуем, бэйба, и теплый ветер по переулкам тебя несет. Ты привыкаешь глядеть на землю с лихим прищуром, ты привыкаешь к тому, что грозы тебе поют, как божья птичка, живешь от флэта до перекура, поэт обязан, нахлынут горлом, и вери гут.
Ошейник сдавит, но это позже, почти не больно. Ты так подсела, что губы сводит от немоты. И ты в строю, но стоишь пока что по стойке «вольно», а если вольно - то это, детка, почти что ты. Ты в каждой строчке, ты в каждой букве ему перечишь, свободу слова ты ищешь в сексе, вине, траве, а небо мягко легло на руки твои и плечи, и нежно гладит тебя по ветренной голове…
…И рукава завязали туго, стянули руки, и ты кричишь, вырываясь - Господи, пощади! За что, пустите, ведь я писала всего лишь, суки!
И - отпускают. И тихо, в спину - Восстань! Иди!
И ты стоишь, заслонясь неловко от тьмы и света, нелепый Лазарь в рубашке с ангельского плеча… И человека ты лепишь медленно из поэта, и вверх не смотришь. Но ты не можешь не отвечать.
Жизнь к тебе благосклонна, походка легка.
Ты дождался фортуны кивка поплавка.
И, конечно же, можешь ты плюнуть на всех…
А как все в тебя плюнут? Утонешь в плевках.
Мир полон пороков, в нем каждый - злодей,
В природе нет зверя страшнее и злей.
Запомни и ты - на земле нашей грешной
Рождается горстка не подлых людей.
Одним всего дороже могущество и власть.
Других по этой жизни ведет к наживе страсть.
Запомни, если хочешь к удаче в милость впасть -
Нельзя все яйца сразу в одну корзину класть.
Сломанная кукла у моих дверей,
С выжженными глазками, в платье перепачканном.
Глупая забава маленьких детей.
Их они ломают тысячами, пачками.
Руки выворачивают, сбрасывают вниз.
из своих уютных, тепленьких квартирок.
Это лишь забава, маленький каприз
Это просто куклы со следами бирок.
а потом попозже так же и с людьми
выбросить на улице - разве преступление?
Это просто люди, в карусели тьмы,
Если захотят то вымолят спасение.
Сломанные куклы у моих дверей
Сломанные жизни маленьких игрушек.
Глупая забава маленьких детей.
Горькая отрава в их некрепких душах
Тихая поступь зимы,
Близится скорость заката,
От одиночества мы,
Прячемся как и когдато…
Скоро спадает листва,
Кроны ветра обнажают.
Также бывает слова
Жизнь нашу
преображают.
Мы облачаемся вновь
В теплые вещи зимою,
Если не греет любовь,
Душу слезами омою…
Часто бывает теплей,
Просто от доброго
взгляда.
Только молю не болей
Сердце от злобы злой яда.
Ты, жизнь начиная дитём златокудрым,
Запомни, что будет твой путь многотрудным.
Трудам в облегченье, знай, правило есть -
Дары застилают глаза даже мудрым.
В ее глазах война Миров
Закат последний луч отдавши,
Позвал ее в свой плен из снов,
Где звезд холодный отблеск слаще.
В ее словах ответа нет.
И непонятны рифмы-строки.
Она устала без побед -
Ее глаза так одиноки…
Сто поцелуев, сто объятий,
сотня слов
И вновь бескомпромиссно
вспыхнут чувства.
Столь явно притяжение полов,
Нет в этом ни полета ни искусства.
Но если вспомнить слово -
человек,
Любовь на век души земной
мерило,
Нам небо это чувство
подарило,
Нам верность в дар от Господа
дана.
Жизнь соткана всемирной
паутиной,
Рутиной дней нам кажется
порой
То счастье что в мечтах наших
картиной
Замазали небрежно по второй.
Горой завалы мыслей, тени
мнений
И нет сомнений, миру не до нас!
Не рвутся цепи коль они без
звений,
Бог не оставил одичавших
масс.
Узды натяг ослабишь - конь горячий взбрыкнется.
Неправильно поставленное дело - гикнется.
Свет к недостойным уваженьем не проникнется.
Ведь, как аукнется, то так ведь и откликнется.
Заблудишься если - людей поспрошай.
Любую задачу - бери и решай.
Бери, что достанешь, что можешь - хватай.
На Бога надейся, а сам не плошай.
Тяжесть вязкой смолы в аромате мечтает излиться,
Аромат навсегда в смоле затвориться готов.
И мелодия просит движенья и к ритму стремится,
И торопится ритм к перекличке певучих ладов.
Ищет смутное чувство и форму, и четкие грани.
Форма меркнет в тумане и тает в бесформенном сне.
Безграничное просит границ и тугих очертаний,
И предел растворяется вновь в беспредельной волне.
Кто в веках утвердил законы старинного спора:
Созидание - в смерти, в покое - огонь мятежа?
Все стесненное молит свободы и жаждет простора,
А свобода - ищет жилища и ждет рубежа.
кого оплакивает небо…
в день жаркий, зной и духоту…
но дождик летом был, как не был…
исчез, оставив чистоту…
кого оплакивает небо…
осенним днем клин журавлей…
поля, что колосились хлебом…
и быстротечность кратких дней.
кого оплакивает небо…
час расставания иль встреч
быть может быль, а может небыль.
но это надо все беречь.
кого оплакивает небо…
быть может уходящий день…
костер, что превратится в пепел.
пусть плачет, раз ему не лень…
Кто хочет быть овцой, покрытою паршою?
Хотят иметь все удовольствие сплошное!
И под себя гребут, забыв лишь об одном -
Большому кораблю - крушение большое.
Для жаждущих любви, зачем, я не пойму,
Вверять оценку страсти женскому уму?
Отравлен он сомнениями ядом.
Коль станет размышлять, не даст, знай, никому.