Жизнь перед Смертью -
как девочка перед женщиной.
Девочка Жизнь простодушна.
Цинична женщина Смерть.
Жизнь, по мненью Смерти,
заражена сантиментщиной.
Смерть лишена сантиментов -
попробуй умилосердь.
Старость, болезни, голод,
пули, ножи, веревки,
бомбы, стул электрический,
водка и луминал,
колеса автомобильные,
засасивающие воронки -
это оружие Смерти,
это ее арсенал.
Смерть то уколет душу
ржавой иглою сплетни,
то неудачами сдавит
горло, как будто петлей,
то заразит безволием -
страшным микробом смерти,
то перепилит совесть
надвое
пилой.
Что помогает Смерти?
Трусость, расслабленность духа,
Наши самообманы,
наши 'авось', 'как-нибудь'.
Смерть обмануть не стыдно.
Смерть - это старая шлуха.
Девочку Жизнь позорно
в чем-нибудь обмануть.
Не умирайте при жизни.
Не помогайте Смерти!
Смерть - королева снежная.
Xолоден ее плен.
Вы помогайте Жизни,
будто бы девочке Герде,
расталкивающей холод
яблоками колен…
Лежат блокнот и ручка на столе,
Все ждут тобой назначенной минуты.
Им стать стихами иль сгореть. В золе -
Мучений и сомнений атрибуты.
Свидетели несбывшейся мечты
И счастья, заблудившегося где-то,
Ожившей в нежных строках красоты,
Запечатленной трепетно поэтом.
Не оборвись начатая строка
Живительною влагой стань для многих,
Пусть будешь ты приятна и легка,
Заблудшим душам будешь свет в дороге.
Говорят от любви неземной,
Строк написано много прекрасных.
Дай мне муза душевный покой.
Чтоб не маялось сердце напрасно.
Не боюсь - оборвется строка,
Значит так предначертано Богом.
Но все так же к бумаге рука,
Тянет мыслей моих сутолоку.
Где-то доброй прольются рекой,
Где-то хлестко ударят по нервам,
Я в стихах попрощаюсь с тобой,
И признаюсь в любви, жаль не первой.
Привыкли мы делить животный мир
на плотоядных и травоядных.
Одни едят себе подобных,
для вторых, травка целый пир.
Среди людей, всё тоже неоднозначно,
одни на мясо падки, вторые вегетарианцы.
А если в мир растительный нам заглянуть.
Казалось бы растения еда, но жуть.
Там в природе мудрой, иногда,
есть хищники, для них животные еда.
Вот например Росянку если рассмотреть,
красивое и необычное растение, такое есть.
Обрамлены листочки у неё ворсинками,
на конце ворсинки, капельки росинки.
Росянка выделяет сок липкий, едкий,
Пчела летит собрать нектар, нередко.
И видом привлекает безобидным, вроде.
Приняв, тот, сок за угощение природы,
Сев, на Росянку вязнут лапки у пчелы,
и хочет вырваться из плена, оковы тяжелы.
Погибает пчёлка. польстившись на наживу.
Съедает хищница Росянка её заживо!
Не всё в природе, так безобидно, с виду!
И осторожность, никому не помешает.
Что б, не таить на хищников обиду!
Поймал ты бабочку, и красотой её пленен,
Трепещет бабочка в твоей руке, живая,
И всё в твоих руках, ведь ты силен,
Она, лишь, хрупкое и нежное создание.
Захочешь сжать сильней ладонь, когда,
То, бабочку сгубить не стоит и труда,
Вина её лишь в том, она прекрасна,
И хочется тебе коллекцию, украсить.
Захочешь бабочку на волю отпустить.
Жалостью, не долго жизнь её продлишь.
Любуясь, ты сжимал её, творил насилье!
Ведь, побывав в руках, она помяла крылья.
Не стоит бабочек ловить и мучить,
Когда силен, гуманным быть гораздо лучше!
Это только кажется,
что быть
счастливым сложно.
Усложняем жизнь
себе мы сами.
Загружая часто, ложно,
жизнь свою
никчемными мечтами!
Только добрались
до пункта А,
возникает сразу Б.
Так бредём мы,
от мечты к мечте,
счастье оставляя,
позади, ничего
не видя впереди.
Говорим себе,
когда же счастье
постучится?
А оно уже мелькнуло
синей птицей.
Улетело вдаль,
крылом махнуло.
Ты его и не заметил даже,
призрачное,
оно, счастье!
Для того что бы его увидеть, ощутить!
Просто надо жить,
счастливым быть!
Горит костер
несбывшихся надежд.
Там кораблей
уплывших мачты.
Несбывшейся
мечты останки.
Сгорают бытия
крупинки.
Сжигаются, там
в прошлое мосты.
Где молодая я,
и молод ты.
И в этой жизни
нет пути назад.
Когда-нибудь,
покинув жизни ад,
И соблюдая
вечности закон,
Я опущусь
на о*блака ладонь.
И глядя вниз
увижу мир иным,
Всё вдруг,
откроется пустым.
Я улыбнусь,
бесплотными губами,
И унесусь,
гонимая ветрами.
И будет суета
царить внизу,
и подчиняться
времени капризу.
Я смело в мир
иной шагну,
и тайну вечности
постигну.
Я медленно учился жить,
ученье трудно мне давалось.
К тому же часто удавалось
урок на после отложить.
Полжизни я учился жить,
и мне за леность доставалось -
но ведь полжизни оставалось,
я полагал,
куда спешить!
Я невнимателен бывал -
то забывал семь раз отмерить,
то забывал слезам не верить,
урок мне данный забывал.
И все же я учился жить.
Отличник - нет, не получился.
Зато терпенью научился,
уменью жить и не тужить.
Я поздно научился жить.
С былою ленью разлучился.
Да правда ли,
что научился,
как надо, научился жить?
И сам плечами лишь пожмешь,
когда с утра забудешь снова:
не выкинуть из песни слова
и что посеешь, то пожнешь.
И снова, снова к тем азам,
в бумагу с головой заройся.
- Сезам, - я говорю, - откройся! -
Не отворяется Сезам.
Человек пошел один по свету,
Поднял ворот, запахнул полу.
Прикурил, сутулясь, сигарету,
Став спиною к ветру,
на углу.
В парк вошел. Зеленоватый прудик.
В лодках свежекрашенных причал.
Отломил, посвистывая, прутик,
По ноге зачем-то постучал.
Плюнул вниз с дощатого помоста.
Так, лениво плюнул, не со зла.
Ничего и не случилось, просто
Понял вдруг:
а жизнь-то ведь прошла.
Ведь можно Ангелом казаться, - восхищать.
А душу Дьяволу давно продать за три копейки.
Но в тихих омутах порой Чертей не сосчитать.
А в душах чёрствых слышим трели канарейки.
Он любил в этом времени года
Побродить по дорожкам в парке…
Если солнечная погода -
Здесь так тихо, не очень жарко…
Он любил посидеть с ноутбуком
На скамейке, один с природой,
С отключенным на время звуком,
Окрыленный такой свободой.
Все работа, дела, заботы…
Ни семьи, ни детей, ни внуков.
Что ж, бывают судьбы повороты
По вине одного из супругов…
Разбежались пути и дорожки,
И в душе ничего не осталось,
В прошлом ножки, подружки, рожки,
Залечилось все, залаталось.
Он привык к состоянью покоя,
К одиноким просмотрам фильмов,
Избегая веселья людского,
Не умея общаться мобильно…
А такие прогулки воскресные,
И особенно осенью - нравились.
Эти запахи листьев чудесные,
Что слетали и медленно ржавились…
И когда подошла эта девочка
И подсела тихонько на лавочку,
Чем-то очень напомнила белочку
Или нежную яркую бабочку…
Ей лет пять или шесть, было может,
Белокурые кудри под шапочкой.
И минуту, чуть может больше,
Он сидел с этой милою лапочкой…
И вдруг дрогнуло, дернуло, сдвинулось,
Провернулось внутри, застучало.
Будто небо с землей опрокинулось,
Что скрывалось в душе и молчало…
Он смеялся, рассказывал что-то,
Волновался, глотая слова,
Как устал, что достала работа,
Что сменил в ноутбуке «дрова»…
А девчушка сидела и слушала,
И кивала ему головой…
И его разговор не нарушила,
Лишь погладила руку рукой…
Вдруг вспорхнув, подняла листочек,
Положила ему на ладонь,
Просто желтый такой цветочек,
Словно теплый живой огонь!
И, махнув ему на прощание,
Побежала к другим ребятишкам…
Удивительное создание
В золотистом пушистом пальтишке!
Он ходил сюда снова и снова,
И опять неземной ангелочек
Улыбался на каждое слово,
Язычок свой, закрыв на замочек…
Он рассказывал много про детство,
Про собаку, что взяли кутенком,
И про друга, что жил по соседству,
И все сказки, что знал ребенком…
А малышка, сидевшая рядом,
Улыбалась, брала за руку,
Неотрывно следила взглядом,
Доверяя, как лучшему другу…
Как-то раз подошла к ним старушка,
К их скамейке, нарушив беседу,
Протянула малышке игрушку:
«Где ты ходишь, моя непоседа?!
Вы простите её, что мешает!
Она добрая и неплохая!
Только вот убегает, бывает,
И с рождения… глухонемая…»
Сумерки - такое время суток, -
краткая меж днем и ночью грань,
маленький, но емкий промежуток,
когда разум грустен, нежен, чуток
и приходит тьма, куда ни глянь.
Сумерки - такое время года, -
дождь долдонит, радость замерла,
и, как обнаженный нерв, природа
жаждет белоснежного прихода,
ждет, когда укроет все зима.
Сумерки - такое время века, -
неохота поднимать глаза…
Там эпоха тащится калекой,
человек боится человека
и, что было можно, все нельзя.
Сумерки - такое время жизни,
что заемным греешься огнем,
но добреешь к людям и Отчизне…
При сплошной вокруг дороговизне
сам ты дешевеешь с каждым днем.
Сумерки -- такое время суток,
между жизнью и кончиной грань,
маленький, но емкий промежуток,
когда взгляд размыт, печален, чуток
и приходит тьма, куда ни глянь.
Нарисуй мне иную судьбу,
Чтобы в будущем что-то светило…
Я немедленно вместе сгребу
Все остатки и воли, и силы;
Я сломаю колеса недель,
Изменю и привычкам, и мерам -
Лишь была бы достойная цель,
Да хотя бы немножечко веры.
Нарисуй мне иную судьбу,
С этой всё: или вниз, или дальше…
Так прискучило пяди во лбу
Напрягать к примирению с фальшью!
Надоела привычная клеть,
И короткие жирные думы -
Очень хочется что-то хотеть,
Но не литры, не метры, не суммы.
Нарисуй мне иную судьбу,
В самом деле, ну ты-то ведь можешь!
Обойдусь без красот Малибу
Без Канады с Австралией тоже;
И не в том дело, что предпочесть -
Дело в том, для чего ты и с кем ты…
Я и здесь бы остался как есть,
Но не в качестве эксперимента.
Просто что-то здесь очень не так,
Просто это отчаянно долго…
Если биться за каждый пятак,
То от жизни ни проку, ни толку.
И лежать будет стыдно в гробу
После этих сражений постылых…
Нарисуй мне иную судьбу,
Чтобы все впереди еще было!
Своё люблю я прошлое и настоящее,
Какое бы ни было, стоящее или не стоящее.
А если мрачные наступят дни,
Мне посмеяться над собой, повод дадут они!
Не перепишешь жизнь, как ни старайся,
Всё, что в ней было, при том и оставайся.
Нет в жизни дневников с отметками,
Оценивать жизнь можно, только поступками.
Не надо судить, о поступках других строго,
В этой жизни у ситуаций разная дорога!
Каждый поступает, как подсказывает совесть.
Судить обо всех, со своей колокольни, банальность.
Плохое со временем из памяти сотрется, как сон.
Надо стараться, с хорошим быть в унисон.
Как бы не била жизнь, терпеть и не сломаться!
Иначе можно на самое дно опуститься, и не подняться!
Когда на небе звёздном полнолуние,
Во мне вдруг пробуждается безумие,
И вырывается на волю спящий бес,
Я просто ведьма, под влиянием небес.
Меня так и подмывает всем дерзить,
Друзьям всем правду в лицо говорить,
Все старые обиды им вспоминать,
И дикие порывы не могу в себе сдержать.
Но дело сделано и не вернуть покой,
Страдаю я как дикий зверь лесной,
И не могу друзьям в глаза смотреть,
Я плохо поступила, мысль мне не стереть.
Но всё прощают мне, спасибо им, друзья.
Знают, то была не я, а полная на небе луна.
В душе моей, рождающая страстные порывы,
Не виновата я, рождена под созвездьем рыбы!