Книга детства…
Разве ж я забуду
Ту хозяйку с каменною вазой,
Чьи глаза - два чистых изумруда
Смотрят в душу, увлекая в сказы…
Колобки с Емелями на полке,
Буратино с курочкою Рябой,
Змей Горыныч рядом с серым волком,
Накормили кашей дед да баба.
Не спасает Золушка от скуки,
Волшебство порастеряли сказки -
Их теперь мои читают внуки,
Восхищеньем зажигая глазки.
Рукавицы выбросив ежовы,
Веру в чудо их я не нарушу.
Что поделать, если я Бажовым
До сих пор свою спасаю душу.
Всё брожу по тем местам уральским,
Где Данила-мастер резал камни.
Поглядеть, хотя бы, мало-мальски
На цветок тот самый,
Да куда мне…
Бытие, на дни набросив сети,
Сторожит капканами, зараза.
Сказки днём пускай читают дети,
Ну, а я брожу ночами в сказах…
Мне колодец доброты Синюшки
Даст хрустальной чистотой напиться,
Оленёнок ёлочной игрушкой
Постучит серебряным копытцем.
Травяная манит западёнка,
След теряя меж берёз и сосен,
И запляшет рыжею девчонкой,
Огневушкой-поскакушкой осень…
Спит Хоттабыч, спит Шехерезада,
Всё равно я их не внемлю зову.
Звали в рай, но мне туда не надо -
По ночам я ухожу к Бажову…
Половинкой жёлтою, растущей
Сонный месяц смотрит удивлённо,
И глядят печально и зовущее
Изумруды ящерки зелёной…
Любовь, не ставшая судьбой,
судьба и жизнь длиной в разлуку.
Кричат ветра наперебой,
что мы с тобой нужны друг другу.
И пробивается трава
сквозь панцирь холода наружу.
Так и во мне твои слова
болят, вычерпывая душу.
Я умирала много-много раз,
Полуживая провожала близких,
И жизнь моя, почти лишившись смысла,
Придумала чужие воровать,
Отогреваясь у чужих костров,
Чужие судьбы к сердцу прижимая,
На верность новым целям присягая,
Под пристальным вниманием врагов.
Я улыбалась много-много раз
Назло тупой, невыносимой боли,
Но ни о чем я не жалела, кроме
Жестокости отдельно взятых фраз.
Умереть - не страшно. Страшно бросить
эту жизнь на произвол судьбы.
Упадёт с небес однажды проседь
в чистые зеркальные пруды,
обовьёт неласково, порочно
лунную осколочную медь.
Умирать - не страшно и не срочно.
Жить страшней, чем взять и умереть.
Наш мир, осатаневший от прогресса
И виртуозно-тонких технологий,
От терроризма, выборов и стрессов-
Такой великий! И такой убогий.
И новый век, в отрепьях штукатурки
Ушедшего, без сцены и поклонов
Транслирует сонаты и мазурки
Сигналами мобильных телефонов.
А мы в своих продвинутых полётах
И в депрессивно- праздничном экстазе
Не замечаем грустной фальши в нотах,
Наивно веря в сотовые связи…
Я помню, как в детстве ватагой кричащей
В «замри-отомри» мы играли легко.
Сегодня сумею ли крикнуть несчастью:
«Замри!» - и спокойно уйти от него?
Хочу, чтоб считались с игрушечной властью,
Как в детстве далеком, враги и друзья.
«Замри!» - приказала сегодня бы счастью…
Но к «замершим» ведь прикасаться нельзя!
Когда б судьба не корчила нам рожи,
Возможно, мы могли бы стать добрее.
Ведь если призадуматься, тревожат
Не чистые абстрактные идеи,
А прыщ на лбу, по службе продвиженье
И паутина пыльная в углах.
Судьба - всего лишь наше отраженье
В расставленных повсюду зеркалах.
От одноразовой тарелки
До одноразового домика-
Кругом дешёвые подделки.
Эрзац! Крепчает экономика.
Чтоб люди время зря не тратили,
Уже достигли соглашения
Об одноразовости матери
Для суррогатного рождения.
А впрочем, стоит ли печалиться,
Взывать к забытой воле разума?
Как ни крути, но получается
Вся жизнь, по сути, - одноразова.
Я не отпряну. И не струшу.
Взглянуть спокойно хватит духа,
Когда в зеркальной гладкой стуже
Вдруг улыбнётся мне старуха.
В кольчуге черепахи вечной
И с паутиной вместо кожи…
(Когда-то я была беспечной.
Когда-то я была моложе…)
Но ни на что не поменяю
Я прядь с седеющей волною.
Всё ближе к сумрачному краю.
Я становлюсь сама собою.
То ли ты меня не понял,
То ли - я не поняла…
Накалилась в нашем доме
Атмосфера добела.
То ли осень виновата,
То ли - нынешняя власть…
Озираясь воровато,
В мир угроза пробралась.
То ли кончилось терпенье,
То ли доводы не те…
Уступает постепенно
Пламень вечной мерзлоте.
Раздраженья обертоны,
Звон разбитого стекла…
То ли ты меня не понял,
То ли - я не поняла.
А время переходит на галоп,
Сопротивляться темпу бесполезно.
Годами обозначенный маршрут
Становится привычным и простым.
Но я не принимаю никого,
Предполагая встречи неуместность.
Настенные часы безбожно врут
И в чашке чай жасминовый остыл…
Я прячусь за критический сарказм,
Наивности не оставляя шанса.
Сегодня я не буду вспоминать
Ни разочарований, ни причин.
Сегодня мне надежда - не указ,
Хотя её не принято лишаться,
Сегодня я забуду имена
Души моей коснувшихся мужчин…
Детство закончилось. Сказки прочитаны.
Жизнь бесподобна в своих проявлениях.
Яркие перья Жар-Птицы ощипаны
И разлетелись во всех направлениях.
Красная Шапочка выросла. Бабушке-
Светлая память и вечный покой.
Кто там печет на кефире оладушки?
Вот он - «Мак-Дональдс» - всегда под рукой!
В марте далёком Снегурка растаяла.
Елки не пахнут: синтетика чистая.
Бусы, гирлянды, шары из Китая
Грустно роняют фольгу золотистую…
Мальчик над чьей-то оторванной лапой
Больше не плачет уже почему-то.
Знает, что дяде- «волшебнику «папа
За вертолёт заплатит валютой.
Ах, Колобок! Да куда ему деться?
К свежему чаю жареный пончик…
Всё хорошо. Только дёрнется сердце
Раненой ласточкой. Сказки - закончены.
А я живу легко! Не стоит упиваться
Страданьями и мучиться душой.
И дни мои летят, звенят, искрятся,
Хоть жизнь, конечно, праздник не большой.
А я - не прима в россыпи оваций.
На многое, пожалуй, вышел срок.
Но из великой школы эмиграции
Я вынесла существенный урок:
Коль хочешь жить, то не ходи топиться,
А лучше по течению плыви.
Локтями не толкайся. Не пробиться.
Не ной, но двигайся. И веселей живи!
И лодочка моя, стремглав, помчалась.
А я себе работала веслом,
И, чтобы не заплакать, улыбалась.
Так и живу с тех пор- легко! Себе назло…
Пройдут года. Оплакивая маму,
Посмотрят дети в небо высоко.
… А я им дам оттуда телеграмму:
«Держитесь! Я- в порядке. Мне- легко. »
Ангелы не поют, демоны не тревожат.
Жуткая пустота сковывает, пленит.
Скажут другие: блажь, жаловаться не гоже,
Скажут и оборвут повествованья нить.
Кажущийся задор истины им дороже,
Что им моих потерь вечная мерзлота,
Что им вчерашний день, коли не ими прожит,
Что им за интерес душу мою латать…
Стая седых дождей в небе стеклянном тает,
Сердце задел, шутя, солнечный шустрый луч.
Вот она красота: искренняя, простая,
Кто научил его доброму ремеслу…
Меха. Шелка. Горячий шоколад -
Какая роскошь! Карусель времён
Умчит меня стремительно назад,
В далёкий век, где строгий почтальон
Мне принесёт изысканный конверт,
В котором звёздной россыпью стихи…
Там - кресло у камина. Мягкий свет
Сквозь шторы льётся. Терпкие духи
На столике. Но… карусель замрёт,
Игру с веками растворив в ночи.
Духи кончаются. Пришёл по почте счёт
За телефон. А шоколад- горчит.