Люди не знают, кого выбирать, потому что нельзя же выбрать кого-то из никого.
* * *
А собственно, за что мы боремся? За то, чтобы президентом был тот, а не тот? Лично я без иллюзий. Главное, выбрать такого, чтобы можно было переизбрать. Чтобы не впился во власть снова на десять лет и не пересидел человеческое терпение.
* * *
Власть же, как плазма, она дрожит, растекается, меняет очертания и цвет, обволакивает, всасывает и вновь приобретает те самые формы.
* * *
Вообще мне кажется, вся наша жизнь - это ожидание худшего и надежда на лучшее.
Каждому поколению снятся свои кошмары.
* * *
Ужас не в том, что что-то изменится, - ужас в том, что все может остаться так же.
* * *
То, что происходит теперь в мире, - это кошмар, что приснился человечеству. Потом его назовут Историей и приплюсуют к предыдущим кошмарам.
* * *
У нас на каждую проблему можно лечь и уснуть. Проснуться через сто лет - а она все та же.
Идем по кругу, как смирные лошадки в топчаку истории, ударяя в той самой ступе то же масло.
Мы думаем, что это у нас благородная толерантность, а это у нас воловье терпение.
Как будто Гоголь все предвидел
Писал рассказ свой про обитель
Где собиралась нечисть вся
Воскреснет в наши времена
Все вурдалаки, воры были
И в граде Киеве служили
Там Янукович старший был
И всем жульем руководил
Но время смутное настало
Кому-то стало очень мало
И совершен переворот
«Вий"-Порошенко власть берет.
Собрал он проклятую рать
Чтобы с народом воевать
Средь них знакомые все лица
Одна из них была девица
Она как панночка красива
Коса Грузина так пленила
Что «Сукашвили» обалдел
На помощь Юле прилетел
Грозились Русь испепелить
И войска НАТО попросить
Пожечь всех атомом, огнем
Все то, что пахнет «москалем»
Другой Арсений Яценюк
Был проповедник и пастух
Умел стада людей пасти
Чтобы всех в омут увести
Турчинов более хитер
Тот напрямую редко пер
Интриги так умел плести
Чтобы всегда бывать в тени
Ляшко попал и был один
Зато со всех сторон любим
Умел всей власти угождать
Он знал, кому и где как дать
И закрутилось колесо
Всю банду просто понесло
Бандера стал для них родной
фашист - защитник и герой
Был дан приказ в народ стрелять
Обама будет помогать
Забыли, что и он уйдет
А месть врага всегда найдет
Вам не простят Донбасс, Славянск
И помнить будет вас Луганск
За сыновей, детей, сирот
Ответ и пуля вас найдет.
Наш Брянский Автор.
На крыше хаты, около трубы:
- Санта, ты что тут делаешь?
- А ты, Мороз, как думаешь?
- Я вижу у тебя мешок - подарки небось?
- Какой ты догадливый, дедушка, у самого-то мешок тоже.
- Да, у меня много подарков - это потому что я люблю моих украинских детишек.
- Какие детишки, дед? Ты плохо информирован - здесь живет толстый сорокалетний хохол. Между прочим, русофоб и активист майдана, так что гуляй отсюда, дед, он тебе будет не рад.
- Это для тебя, Санта, он сорокалетний хохол, а для меня он украинский мальчик Коля, он мне еще в садике с табуретки стишок читал, так что это ты гуляй.
- Твое время прошло, Мороз, теперь цэ Европа - моя вотчина.
- Это твое время прошло, Санта, Рождество было 25-го, а сегодня 31-е, гуляй.
- 25-го этот жлоб елку не поставил, он только сегодня ее притащил, привык к вашим дурацким традициям, совок недопеределанный.
- Вот и гуляй - здесь наши традиции. Коленька по нашим стандартам будет празник отмечать. Ваш евростандарт идет лесом.
- А ты мне не указывай на мой стандарт. В любой день могу Мыколу поздравить. На Рождество я приличных бюргеров поздравлял, а сегодня вот до унтерменшей олени довезли.
- Сам ты унтерменш, Санта, гуляй говорю, все равно ты не любишь Коленьку, а я люблю - я и поздравлю.
- А мне не нужно любить чтобы поздравлять, у меня работа такая, вот ордер на поздравление и я его выполню!
- У тебя ордер? А у меня письмо - вот!
- Что это?
- Это письмо от Коленьки!
- Оно у тебя тридцатилетней давности.
- Нет! Оно у меня за этот год!
- Не может быть! Этот жлоб что, до сих пор в нас верит?
- В меня - верит!
- Нет, не убедил, у меня ордер из Брюсселя, со штампом, а у тебя на письме есть штамп?
- Ах ты немецкая морда! Не добили мы тебя с твоим штампом в сорок пятом!
- Ах ты русиш морозиш швайн!
- Ну что, разберемся? Ты и я! Давай - кто кого?
- Да не буду я с тобой биться, нашел дурака.
- Тогда вали отсюда.
- Вот брошу подарок и свалю.
- А что у тебя за подарок?
- Евро!
- Да ладно?
- Да! А у тебя?
- А у меня… у меня уголь…
- Ха! Тоже мне! Уголь на Рождество…
- На Новый год!
- Да какая разница?
- А что такого?
- Какой дурак уголь в трубу на Рождество кидает?
- Уголь в трубу - самое оно! Там внизу камин, Коленька придет домой, замерзший, растопит камин и ему станет тепло, он меня так просил.
- С твоего угля ему будет тепло один день, а с моих евро он купит столько угля, что ему будет тепло целый год!
- Твои евро упадут в камин и Коленька их сожжет!
- Не сожжет, он их вынет!
- Ну тогда бросай. А я сверху угольком присыплю…
- А это уже будет на твоей совести (открывает мешок)
- Что это, Санта?
- Сам не видишь что ли?
- Санта, это совсем не похоже на евро.
- А на что же это похоже?
- Это похоже на маленькую покрышку и бутылку с бензином.
- А что ты хотел? Большая покрышка в трубу не пройдет.
- Ты же говорил, что у тебя там евро!
- А это и есть евро.
- Какие же это евро, когда это покрышка и бутылка с бензином…
- А вот Мыкола пойдет с ними на майдан, сожжет злочинну владу и тогда у него будет много евро.
- Коленька год назад уже ходил на майдан, теперь у него нет ни евро, ни гривны.
- Мыкола не ходил на майдан, он в фейсбуке весь майдан просидел, в коментах срал.
- А мне сказал, что ходил.
- Нет, не ходил.
- Вот видишь - значит не хочет он твоих евро, гуляй отсюда.
- А давай мы его спросим, кого он хочет - тебя или меня?
- А как мы его спросим?
- Ну вот труба же… давай покричим…
- Давай! Коленька! (кричит в трубу) Коленька, это дедушка Мороз! Борода из ваты! Уголек тебе принес! Продолжение помнишь?
- Мыкола! (кричит в трубу) Мыкола! Слава Украине! Ще не вмэрла!
В гостиной зажигается свет, снизу из трубы слышны голоса:
- Муки, Муки! Кажется к нам на крышу залезли террористы!
- Сарочка, не волнуйся, сейчас я позвоню…
- Муки! Ты говорил мне, что Петро наш человек, тогда скажи мне, почему у нас при нем на крышу стали залезать террористы?
- Сарочка, не волнуйся, дорогая, я сейчас разберусь…
- Муки! Видит Бог, при русском Вите такого не было!
- Сарочка, это какое-то недоразумение… сейчас я им скажу…
Кричит в трубу:
- Здесь живет помощник депутата Николай Варваштян! Это частная собственность! Немедленно покиньте крышу!
Мороз:
- Нихрена себе!
Санта:
- Пойдем отсюда, Синий, здесь без нас чудеса…
Я попрошу тихонько в Новый год
для моей милой, ридной Украины,
чтоб самый замечательный народ
не превращали медленно в руины…
И я не знаю… Санта, Николай,
Иль дедушка Мороз меня услышит?!
Спасите мой родной, любимый край!
Пусть миром каждый дом сегодня дышит!
Пусть слёзы детские останутся в былом…
И «Град» отныне будет только градом…
И за заснеженным, узорчатым окном
Салюта лишь взрываются снаряды!
Чего так возбудился весь народ
по поводу событий в Украине?
Накинули б платок себе на рот:
не нам решать судьбу чужую ныне.
Но все кричат: «Погубит вас свобода!» -
как муж жене, добившейся развода.
Ах, как шикарны были бы рога,
наставленные нам былой супругой,
когда б она в объятиях врага
была б счастливой любящей подругой.
Но ей при муже бывшем синекура
дороже, чем свобода… Ну и дура!
Надо, чтобы Украина не самостоятельной стала (она всё равно самостоятельной не станет, попав в дружбу к Западу), а чтобы поняла, как можно стать самостоятельной, побыв в зависимости от Евросоюза и Америки.
Вечера на хуторе близ Диканьки или всё почти по Достоевскому
Мне 43 года. Возраст уже не мальчика. Я вырос в ВЕЛИКОЙ стране. И искренне благодарен ей за то, что она была. Она растила меня, лечила и учила. Мама моя родом из Москвы, но родился я в Одессе. Во время войны их эвакуировали из Москвы. Дед мой Аркадий Тимофеевич Шнайдер прошёл всю войну. Дважды был ранен, но возвращался на фронт. А мой дядя, молодой инженер авиационщик, так и не вернулся с войны. Говорят, пропал без вести, под Сталинградом. Пусть им обоим земля будет пухом.
Мама моя в девичестве Жанна Аркадьевна Шнайдер, еврейка по национальности, работала музыкальным работником в детском саду, отец проработал много лет гальваником. Не скажу, что мы жили богато, но не бедствовали. Детство моё прошло в однокомнатной квартире в коммуне. Правда, всего одна соседка. Сейчас спустя столько лет, когда её уже нет в живых, я, к сожалению, не помню, как её зовут. Помню только, что говорила она только по-украински и то, что по дому она передвигалась, опираясь на палку. Одной рукой. Второй просто не было. По локоть. Родом она была из-под Львова. Жила в селе. Из всего села выжила только её семья. И сотворили это не немцы. Вечная ей память.
Но тогда, мне розовощёкому карапузу было не до войны. Ребёнком я рос беспокойным, но весёлым. И хоть в моей стране не было Диснейлендов и Мак-Дональдсов, я не чувствовал себя обделённым. Кино, море, цирк. Всюду с дедом. Дед был товарищем по играм, учил меня плавать, рассказывал пусть и скупо о войне. О том, как вернувшись, восстанавливал город и фабрику. Ту на которой работал пока хватало сил и за которую болел всей душой. Всё было хорошо. До тех пор пока я не попал под машину. Перелом позвоночника в двух местах со смещением секции. Больше года в постели. То, что я хожу, а не прикован к инвалидной коляске врачи до сих пор считают чудом. Повторную операцию, которая мне сейчас бы не помешала, на Украине делать уже не берутся. А тогда взялись, правда, мне повезло, в это время по обмену опытом в нашей Еврейке был какой-то профессор из Москвы. Не могу сказать, что моим родителям это нечего не стоило. Конечно, стоило, конечно, они благодарили. Но все было в рамках того, что они могли себе позволить.
В школу я пошёл поздно, но зато ещё до школы я умел читать, писать и считать. И читал я при этом запоем, а что ещё прикажешь делать, если весь твой мир сведён к кровати? Мальчиком я стал более спокойным и рассудительным. Правда, болезненным. После травмы любая зараза липла ко мне как банный лист к мокрому месту.
К чему я это рассказываю, спросишь ты. Отвечу. Видишь ли, мальчиком я был слабым и домашним. Драться не умел, не любил и если честно не умею и не люблю сейчас. Зато придумать или продумать - это ко мне. Кое-каким артистизмом бог вроде не обидел. Да и кое-что из мальчишеских забав не минуло и меня.
Предки мои из московских купцов обладали характером непоседливым и беспокойным. Часть его передалось и мне. И не только характер. Посмотрев на меня можно и цыган найти, и татар, и не только их. Человек я контактный, и характер вроде не сильно склочный. Всегда был лёгок на подъём, хотя с годами и немного отяжелел.
Потому исколесил весь Союз. Да и в Европах тоже побывал. Никогда не забуду улочек Берлина. Первая поездка заграницу. Всё такое новое и вместе с тем знакомое. Я просто ходил по улицам, смотрел на прохожих, заходил в магазины или просто глазел на витрины. Немцы относились к русским по-разному. Чаще всего я слышал «Найн». Я думаю, многие знают, что это означает. Но были и исключения. Никогда не забуду небогато одетую немку, торговавшую домашней выпечки тортом. Торт был вкусный. Денег так и не взяла. Как не просил.
Ленинград, Москва, Вильнюс и Таллин. Я везде был дома, везде встречали как родного. Мы и были родными. Мы все были одной страной. Правильно Путин сказал, тот кто не жалеет о развале Союза не имеет сердца. Но тогда., тогда ещё никто и в мыслях не держал, что великая страна может пасть.
Но время шло, и к власти пришёл Горбачёв. Перестройка-перестрелка. Лихие 90. Нет, не то, чтобы я не вписался. Вписался и довольно не плохо. Мне даже нравилось. Торговал книгами, стоял на валюте, потом были компьютеры и прочее-прочее.
Мишура и блеск. Гласность! Гулаг! Сталин ел младенцев на завтрак!!! Ленин по ночам ходит по Мавзолею!!! Рука Москвы.
И, как финальный аккорд - развал Союза. Вопреки всему: Конституции. Закону. Желанию людей. Огромная страна связанная экономическими связями, кровью и потом, была развалена одним росчерком пера. Развалена на отдельные удельные княжества, с князьками во главе. Решившими, что так будет проще и кормушка жирнее.
И ведь у Украины были все шансы.
Развитое сельское хозяйство. Хорошая научная база. Энергетика. Тяжёлая и лёгкая промышленность. Неплохая сырьевая база. Флот. Все долги СССР остались России.
Ну, все предпосылки, что бы жить в шоколаде. Где шоколад? У Пети наверно. 23 года, а толку…
Но не будем забегать вперёд. Лучше заглянем в 2004 год. Майдан. Ах, сколько в этом слове… Скажи - так. Геноцид! Голодомор!!! СБУ совместно с ФСБ отравило Ющенко. Ци руки ничого не вкрали.
С самого развала Союза я не могу назвать себя патриотом Украины. Но и сильно недовольным я себя назвать не могу. Скорее я любил свой город. Я вместе с ним приспособился. У Одессы был свой колорит, чисто одесский. Он был у неё всегда. Что-то неладное, проявилось с возвращением Гурвица. Я помню первое его мэрство. Он реально старался, что-то сделать для Одессы. Да конечно не без пуха на лице, но и попытки были на лицо. Второй заход был явно хуже. А на фоне разворачивалась эпическая картина развала страны. Полотно расцвечивали - битва между президентом и премьером, полная не сыгранность команды и замечательный газовый контракт.
Тут надо отмотать чуток назад. Дело в том. что ещё до третьего тура, когда уже было ясно, что Ющенко выдавит таки себе место на троне, спешно и специально под него из президентской республики Украину превратили в парламентскую. При полном нарушении Конституции. То ли, что бы пасечник не наломал дров, то ли что бы напихать побольше палок в колёса.
Но, так или иначе, пасечник дал всем прикурить. Тогда же, ещё при нём, появились первые ростки национализма или это я их только тогда заметил, не знаю. Это же надо приравнять воинов УПА к ветеранам Великой Отечественной Войны. И знаешь ведь дали. Это так повелось - ну что я могу сделать, не согласен, но помолчу.
Многие считают, что это было первой репетицией. Но всё имеет свой конец. И это тоже. Князёк слез с трона. И новый владыка объявил, что бюджет пуст. Это вообще национальная забава такая. Каждый следующий садясь на трон объявляет. что предыдущий был мошенник и вор и просрал все полимеры. Цари меняются, но рожи всё те же.
Но вернёмся к Януковичу. Честно царёк из него вышел такой себе. Но мне не мешал. Я к тому времени начал подымать свой очередной бизнес. Начинал с нуля, практически без денег. Но исправно платил налоги, впрочем, как и все 23 года. Государство мне не чем не помогало, впрочем, не мешало и то хорошо. Ближе к 2010 появилась ещё и работа, от которой я не мог отказаться.
И я зачастил в Киев. Собственно очередной майдан меня можно сказать там и застал. Нет, я не стоял на Майдане. Мне хватило ещё первого раза, что бы понять к чему это приводит.
На улицах замелькали колоритные товарищи. А я вернулся в Одессу.
События начали ускорять свой ход. Аааа… мы не вступили в Евросоюз. Аааа… Плевать, что никто не спросил, а хотим ли мы в Евросоюз. Нет-нет-нет. Мы хотим сегодня, нет-нет-нет, мы хотим сейчас. Что мы не готовы? Страна не выдержит? Аааа… куда смотрел премьер!!! На кол премьера!!!
Студентов разогнали. Показательно жёстко. Как по заказу. Что было до того как разогнали? Да ничего. Ну, ментов побуцкали. Ну, так слегка. А так ничего. Но это было только начало.
Забегая вперёд, хочу отметить. Каждый раз, когда градус замирал, обязательно случалось, что-то, что подымало его только выше. Только так и никак иначе. Только вперёд.
Толпа разрасталась и чем больше она становилась, тем меньше в ней было человеческого. Вот уже кто-то заверещал со сцены, чаёк, печенюшки. Все дела.
Украина це Европа!!! Чуть ли не вместе с толпой скандирует американский посол.
Що, не крычав? А так отчётливо был виден. Что мне надул это в уши Киселёв? Точно? А кто раздавал печенюхи? А к кому там три богатыря попеременно бегали? Какие три богатыря? Ну эти которые Кролик, Боксёр и этот мордатый. К Януковичу? А помимо?
А в это время в лучших традициях Европы запылали костры, полетели бутылки с зажигательной смесью. И Крым первый раз заявил, что с него хватит. Или это было раньше. Чёрт не помню. События уже неслись такой чехардой, обгоняя друг друга, что уже и не упомнишь всего. Вот только вчера было объявлено, что поход в/на Европу ПРИОСТАНОВИЛИ. А уже сегодня кричит на Майдане толпа.
Что делал я? Я МОЛЧАЛ. Я СМОТРЕЛ…
Нет я всё понимаю. Обещали. Не пошли. Законы от 16 числа. Хотя стоп. А что законы?
Мне они не мешали. Что в масках нельзя ходить? Помилуйте, какие маски? Вандалить нельзя? Так я не вандалю. Я законопослушный гражданин. Фашизм и фашистскую символику запретили? Так снова не ко мне. Государство пыталось защитить себя. Как умело. Пусть косо, пусть криво. Как могло.
А тем временем градус повышался.
Уже заспивала ясновельможна пани Фарион. Уже застрыбав майдан. Москалив на ножи.
Виселица в Ивано-Франковске для зрадныков Украины. Уже во Львове захватывают ОДА, да и Киев не отстаёт. Взята военная часть. Львов не признаёт власть Киева. И голосом разума звучит на фоне всего повторное предупреждение Крыма. Но никому нет дела.
Рэволюция набирает ход. Три богатыря уже прочно оседлали бал вакханалии. Кролик кричит про кулю в лоб. А Боксёр уговаривает ментов побуцкаться на камеру. Щёлк. И новый эпизод. Боксёр получает в морду струю огнетушителя. Всё. Уже никто никого не контролирует. Главные участники пьесы уже просто плывут по течению. Парубий вывозит снайперку с майдана. По беркуту и майдану стреляют снайпера. Ставя финальную крапку.
Победа! Уже мелькает улыбчивая физиономия Парошенка. Рыбой-луной вплывает в кадр Турчинов. Этакий спикеро-президенто-генералиссимус. Кролик теперь с портфелем премьера. Уже строчат первые законы при полном народовластии. В смысле наплевав на него.
Ты спросишь, а где же я? Ведь рассказ должен был быть о том, как я дожил до жизни такой. Погоди, чуток. Это лишь декорации. Они уже расставлены, сцена подсвечена. Теперь можно и обо мне. Я молчал. Молчал до тех пор, пока не случилось покушение на памятник Ленина в Киеве. Почему? Объясните мне кто-нибудь почему? Чем, чем вам блядь помешал Ленин? Вы устраивали революцию? Так он же тоже! Он в Европу вас не пускал? Я езжу во Львов протестовать против ваших героев? Нет. Он мало сделал для вашей страны? Не было бы его, не было бы Донбасса. Памятники ему это, то немногое, что осталось от моей страны. И добро бы вы их аккуратно снимали. Нет. Вы глумились над ними как могли. Это было для меня последней каплей. После этого я УЖЕ НЕ МОГ МОЛЧАТЬ.
Я не обязан ничем вашей Украине.
НИЧЕМ. И я вышел. Я НЕ МОГ НЕ ВЫЙТИ.
А национализм и беспредел только набирал свой ход. Вот захлёбываясь кричит Фарион. Вот уже по городам маршируя, идут толпы, крича, что Бендера придёт порядок наведёт. А в моём городе под ОДА стоят женщины и дети, а напротив них строятся колонны людей в бронежилетах и с дубьём.
Я БЫЛ ТАМ. Я ВИДЕЛ. Я не конфликтный человек. Который, НИКОГДА за 23 года не выходил на улицу из-за политики. ВЫШЕЛ. Впервые. Никто из тех, кто стоял рядом не планировал захватов ОДА. Люди просто хотели добиться того, что бы у них в городе не началось. Мы разошлись. Это был первый раз, когда Одесса нагнула голову. Ещё только нагнула. Но начало было положено. Нас слили. Иначе я это назвать не могу. Одесса ещё надеялась договориться. После этого я впервые уехал в Крым. Просто посмотреть.
Я люблю Крым. Если бы можно было перенести Одессу в Крым, то я бы нигде больше жить не хотел. Это было ещё «до». Но я отвлёкся. Крым был готов. Для Крыма, как и для меня всё было однозначно. Эта не его Украина. Не та.
Мы понимали друг друга. Молчаливый диалог улиц и мыслей совпадал. Мы думали в унисон. Сонные улицы, закрытые кафе. Молчаливый порт. Готовый к бою организм. Один город на весь полуостров. И один человек. Вы когда-нибудь были в городе перед войной? Я был. Я ВИДЕЛ. И УЖЕ НЕ ЗАБУДУ.
Не забуду кучек татар. Улыбок друзей. Водки на подоконнике. И тлеющих сигарет.
Не забуду медовухи, припрятанной совершенно к другому случаю кем-то из друзей. Медовухи, которую я варю сам. Я пробыл в Крыму недолго. Но мне хватило. Нам хватило. Нам обоим. Я уехал. Оставив Крыму злость. Она ему была нужнее. Мне тогда ещё нет. Я вернулся в Одессу. Лагерь на Куликовом поле уже стоял. Уже набирались дружины. Я записался. Пришёл на первый сбор. Знаете, из кого состоял отряд «боевиков»? Из стариков и детей. Под громким названием - Народная дружина - собрались старики и дети. Первый сбор вылился в муштру. Колона по два. Колона по три. Равняйсь. Смирно. Для чего? Зачем? Не знаю. Может так надо. Возможно, стоило остаться. Но я не остался. Я приходил. Я был на многих маршах. Я подрывался, когда приходила информация, что к нам придут. Я приходил не против, я приходил за. Если бы не ваш национализм, замешанный на русофобстве.
Если бы не ваши публичные люди типа той же Фарион. Если бы вы слышали кого-то кроме себя. Я бы простил. Тогда ещё да. Даже тогда я выходил не против вас. Я ХОТЕЛ, ЧТО БЫ КТО-ТО ИЗ ВАС УСЛЫШАЛ, услышал, что есть другие. Кто не хочет ТАКОЙ Украины. Но курс уже был определён. Те, кто подсадил на трон новую власть, уже не хотели остановки. Марш уже начался.
Я уезжал в Крым и приезжал обратно в Одессу. Крым встречал меня. Успокаивал и заботливо провожал обратно. Два мира. Два таких разных мира. Думаете, Крым отделился в марте? Нет, панове. Крым отделился раньше. Референдум был лишь констатацией. Я был на нём. Я ВИДЕЛ.
Говорите это всё русские? Нет. Очереди, что бы проголосовать никто не сгонял. Не было аккуратных стопочек бюллетеней. Люди шли сами. А кто-то и не шёл. Не потому что был не согласен. Просто не шёл. Потому, что работал. Потому, что дом. Таких было не много.
Забегая чуток назад. Хочу сказать. Да, ВВЛ помогли, не спорю, но Крым был готов. Он бы справился и без них. С кровью и потом. Измазавшись в грязи, вгрызаясь в камень. Об этом говорили глаза людей. Беркутовец лежащий в больнице. Он не говорил, он был просто знаком. Напоминанием. Крым смотрел на него и понимал всё. Молча. Без слов. Потому что такое нельзя стерпеть. Искусанные по-детски пухлые губы. Бинты в пол лица. И плачущая мать. Именно поэтому, а не из-за Путина ушёл Крым. А вы тем временем продолжали стрыбать. И кричали слава Украине!!! Кричали, а Крым стоял и слушал и хмурился.
Он-то уже знал, на чём зиждется ваша слава. Уже вернулись автобусы с Киева. Точнее люди. Кому повезло. Уже первые 300 дошли. Уже сгущался и тяжелел воздух, как и в Одессе. Только в Крыму он тяжелел от укора, а в Одессе его наполняла ненависть. Ненависть была повсюду. Она обволакивала дома, тихо крадучись проникала в головы и души. Уже по Пушкинской шла толпа, неся красно-чёрные флаги. Уже звучало чужеродное тут файно вместо гарно. А на Куликово предчувствуя беду, все плотнее друг к другу жались люди.
Старики и дети, гопота и нефоры. Ролевики и истфехи. Одесситы. Русские. Даже если татарин или цыган, молдаванин или румын, казак или еврей. Одна нация, один народ.
А как же оружие? Как же русские боевики? Я не знаю. Я НЕ ВИДЕЛ. Не потому, что не хотел. А потому, что не было. За пару дней до 2 мая к нам как-то ночью пришли. Их никто не трогал. Не бил. Просто стала шеренга между ними и женщинами. Молча. Они ушли. До финала уже недалеко. Но тогда ещё об этом никто не знал. Я боролся с ненавистью, как только мог. Чёрный список достиг 80 человек. Я практически перестал читать новости.
В Крым я уезжал всё на более долгое время. Думал ли я тогда переехать совсем? Не знаю.
Я не помню, когда первый раз подумал об этом. Я помню только, когда окончательно решил - и двух мнений уже не было. Я уехал в Крым перед вторым мая. Как раз второго вернулся. Уставший с дороги я пришёл на Куликово. Одесской дружины нет. Казаков купили, они уехали на 411 батарею. Контраст. Радостные люди в Крыму. Демонстрация. Чистота. Набережная Севастополя. Торговцы флажками, шариками, флагами и прочим. Люди с георгиевскими ленточками и кое-где пусть и редко с жёлто-синими. Не потому, что нельзя. Потому что большинство уже всё поняло. Только в детстве я помню такие демонстрации, только в детстве. Когда выходили не за галочку. А потому, что праздник. Крым радовался. Просто радовался жизни, не глядя назад. Потому, что для него позади не осталось ничего.
Я ушёл спать. Пришёл на площадь я около 2 часов. На площади были старики, женщины и дети. Забегая вперёд - скажу. НИКТО ИЗ НИХ НЕ СТРЕЛЯЛ. Ни кто из них даже в центре не был. НИКТО. Озабоченные лица. Тревога. Отставной моряк пенсионер, хромой и с палочкой. Старушка с сумкой. Всего около 400 человек. И шёпот. В центре бой. Город перекрыт. Говорят одесская дружина всё начала. А где народная? Ушла на помощь. Ой, не надо было наверно. А что бросить их там одних? Провокация. Такое простое слово. Только одно. На всю площадь.
Как я не ушёл в город я не знаю. Чудом наверно. А ещё потому, что на площади были женщины, дети и старики.
И Толя. Анатолий Калин. Среди ролевиков известен был как Мерлин.
Я зачастую называл его Мэром. Светлый, очень незлобивый человек. Хороший товарищ. Нас было немного. Мы встали в дозор. И уже уйти было нельзя. Просто нельзя. Никак. А что шановне панство. Вы бы ушли? Кто бы ушёл?
Но ведь ватники, колорады. Начали первые. Ну? Давайте. Скажите мне кто бы ушёл?
Я уходил на площадь и возвращался на пост. Знал, что если начнётся месиво, в лучшем случае мне светит больничка. Астма, позвоночник, много раз ломаная ключица. Ну, какой с меня боец? Но уйти я не мог. Ни один человек не ушёл тогда с Куликова. По уму бы надо было, уйти. Схорониться.
Переждать. Но то по уму. На самом деле уйти не мог никто. Все понимали, что будет. Но уйти нет. Строили баррикаду, через которую можно было перешагнуть. Готовили бинты и аптечки. Делали что-то ещё. По дозору передали, что в случае чего отступаем в Дом Профсоюзов. Не знаю, кто был этот стратег. Потянулись люди с центра. В бинтах, в крови. Шли группками. Те, кто вырвался. Кто уцелел. Было ли мне страшно? Было. До усцычки. Череда понурых людей. И где-то там, в городе, идущая сюда толпа.
Идущая убивать. Через минут сорок они пришли. С моей стороны. Я побежал. Мне надо было успеть. Предупредить. Так быстро я не бегал никогда. В здание я не пошёл. Чудом. Почему? Не знаю. Как удержал кто. А Толик зашёл, что бы остаться там навсегда. Всего две четырёхзначные цифры 1976−2014.
Всего две даты.
Нас таких не зашедших было двое. Нет, наверно, были ещё. Не знаю. Мы обошли здание. С чёрного хода, через внутренний дворик к забору бежали двое. Дедок в пиджаке с планками орденов и женщина. Попытались перелезть. Колючка мешала. Помогли. Это были те немногие, кто уцелел. Из-за здания выбежало двое. Один тащил покрышку. Увидели нас. Бросили и убежали. Через минуты три вырулили обратно. Уже человек шесть. В конце аллеи стояли менты. Бросились к ним. Сначала не хотели пропускать. Прорвались с криками: «Свои» За нами гнались. Парня затолкали за толпу ментов. Меня прикрыл собой мент.
Подбежали трое. Потребовали отдать. Кричали, что мы сбежали из Дома Профсоюзов. Милиционер затолкал меня в автозак, и прикрыв собой дверь посоветовал им идти на хуй. Так и сказал. Медленно и чётко. Почти по слогам. Так я остался живой. Меня отбили менты. А из-за здания подымался дым. Ветер приносил какой-то стук, крики и звон стёкол. Дверь в автозак никто не закрывал. Поэтому я слышал. Меня отвезли домой. Отвезли на патрульной машине. Молодой курсант. Ехали молча. Он продежурил до утра. Кто из нас кого спас, я не знаю. Ночью мне позвонили. Мэрлин пропал. Телефон не отвечает. Я звонил до утра. Пока не сел телефон. Его телефон. Я не спал всю ночь. Шерстил интернет. Искал хоть что-то. А на меня лилась грязь. Вот кучка уцелевших, а вокруг толпа. Вот заталкиваемый обратно человек с криками: «Русский гори!» Вот знакомый мне Александр Даманский, он же «Мамонт», он же «Следопыт» хвастается в контакте, что он был на Куликово и просит фоточки покрупнее. Жареные калорады в собственном соку. Вот что писали в сети. И ЭТО Я ТОЖЕ ПОМНЮ.
Третьего числа уцелевших пошли вызволять. Центр города оцепили. Шеренги милиции поперёк Советской Армии. Со щитами, в шлемах и брониках молчаливо стаяли менты. И вдруг как гром среди ясного неба. Первый вышел из строя и о булыжник зазвенел брошенный щит. Потом был второй, третий, четвёртый. Щиты падали один на другой звеня набатом. Звон летел к небу, отражался от него, ударялся о дома. Срывая щиты и погоны, украинская милиция превращалась в русских парней. ОДЕССИТОВ. Тех, кто иначе не мог. Тех, кто помнил, кому он присягал. Это был последний громкий жест Одессы. Последний громкий. Но когда тебе скажут, что Одесса сдалась, что бузит только Донецк, Луганск, не верь. Они врут. Более того я тебе скажу, часть тех кто пришёл тогда на Куликово поле уже никогда не станут в их ряды. Всё больше людей просыпается, обретают разум и понимают это путь в НИКУДА.
Я был там, на Куликовом, огромное выжженное здание. Полное пепла, гари и боли. Заходил него десятки раз. И всякий раз, когда я был внутри, волей неволей выпрямлялась моя спина, втягивался живот, дыхание становилось ровнее, а шаг твёрже. Я заходил десятки раз и часами бродил слушая тишину. На видео, в сети и статьях. И НИКОГДА В РЕАЛЕ. Так и не смог Толика хоронили шестого мая. Я пошёл. Сказать, что пришло много людей это не сказать ничего. Были те кто знал его по Куликово и те кто раньше. Разных политических взглядов, конфессий, национальностей. Разные люди с одним горем на всех. Осталась теряющая зрение жена и дочка. И память.
Девятого мая я уехал в Крым. В 22.40 поезд оттолкнулся от перрона. А во дворе на Канатной осталась не брошенная бутылка. Второй этаж. Большой балкон. Так легко попасть.
Я уезжал. Навсегда. За окнами, где-то там позади догорала моя Хатынь. Я ещё буду несколько раз возвращаться в Город. Может быть, я приеду в него потом. Крым исцелил меня, в который раз. Молча. Спокойно. Заботливо. Потихоньку вынимая ненависть. Я уже более-менее нормально сплю. Мне не мерещится запах гари. Я не выделяю в толпе людей в камуфляже, с короткой стрижкой или в спортивном костюме. Но из дома пустой не выхожу. Никогда.
Вместо послесловия.
Я с удовольствием встречу кого-то из вас в Крыму, если приедете с миром. Проведу по городу, свожу на пляж и по магазинам, поставлю на стол русских пельменей и бутылочку украинской горилки. Или своей медовухи. С удовольствием посижу с вами, глядя на моря. Помолчу и повспоминаю то время когда Украина была
Я готов говорить с вами о мире, не о том который вы хотите навязать. Одинаковом. Сером. Но о том, в котором мы бы смогли жить все. Потому, что за этот мир мы заплатили кровью и гарью. Но если вы придёте сюда качать права… Я не буду колебаться. Я пойду добровольцем. Да, скорее всего я не дойду до Берлина.
Но постараюсь уйти ни один. Кого-то я прихвачу с собой. Если бог даст, то и не одного. Я ПОМНЮ. Я ГОТОВ. Я ЖДУ. Отступать мне некуда. Позади Москва.
Кое-что осталось за кадром. О чём то, я могу рассказать в личку, о чём то, не расскажу никогда.
Педагоги украинской школы -106 в Запорожье на Украине превзошли всю имеющуюся на сегодняшний день украинскую патриотическую истерику. На уроках в начальных классах учителя призвали детей спасать зимой от голода синиц и уничтожать снегирей…
По мнению педагогов, синица, имея жёлто-голубую раскраску символизирует собой Украину, а красногрудый снeгирь олицетворяет имперское, красное зло по имени СССР и его правоприемника - Россию.
- Каждый снегирь у кормушки, сделанной руками украинского ребёнка - отбирает у синички (Украины) еду. И по этой причине снегирей желательно не кормить. И если прогнать или например, застрелить снегиря из пневматического оружия, это будет особо символичным жестом в борьбе за победу всего Украинского. - сообщает источник из популярного запорожского чата.
Многие родители в шоке от инициативы детей, которую они принесли с урока природоведения. Причем, пока никому не понятно, что делать с другими птицами, не имеющих политической раскраски. Например с воробьями или воронами?
Министром иностранных дел Украины решили назначить коалу из Киевского зоопарка. Разницы никакой, а так хоть прикольно.
В Верховную раду на рассмотрение внесен проект об отмене «Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Украиной и Россией», сообщается на сайте парламента.
А мы живем, друзья, в такой стране,
что истину искать здесь бесполезно…
Уж лучше, чтоб она была в вине
по крайней мере вкусно и полезно.
То, что происходит на Украине - очень страшно. Америка создала мир «зазеркалья», где простому украинскому народу и даже некоторым людям с других стран трудно отличить «истину» от реалиев. Пользуясь своим превосходством, властью, силой, «верхушка» Украины манипулирует своим народом, заставляет бояться и подчиняться, хотят того люди или нет. Люди Украины забыли о том, что власть их боится, что народ и есть самая страшная сила, особенно когда она неуправляема.
Самое ужасное это то, что власти травят свой народ негативом, злом, разжигают ненависть в сознаниях людей. Но по сути кроме этой их власти украинскому народу никто зла не желает. Очень хочется сказать той стороне мышления, тем людям, которые знают «правду», патриотам и простым людям Украины: Россия не хочет вам зла, мы простые люди, не хотим войны, не хотим оружия, ненависти, крови… Мы хотим мира и мы не хотим чтобы нас ненавидели и не хотим ненавидеть сами. Мы любим свои семьи, занимаемся своими интересами, стремимся сделать свою жизнь интереснее, развиваемся. Но что же делаете вы? Почему вы позволили, допустили к власти таких людей? Вы стояли на майдане, хотели справедливости, хотели лучшей жизни. А что в результате? Искалеченные судьбы ваших братьев с Юго-востока, огромное кол-во смертей, дети гибли, старики, женщины… И вы после всего этого хотите открестится от Донбасса? Хотите того или нет, это ваши братья и вы нам не чужие. У меня у самой есть друзья на Украине, которые поддерживают майдан. И я понимаю что всё это временно, что это сойдёт со временем, что будет туман в ваших головах и опустошение, когда время изменится.
Отключите наконец вашу злобу и попытайтесь разобраться в произошедшем сами! В противном случае беда может коснутся и вас, ибо запущенная болезнь сама не проходит.
Говорят, смех продлевает жизнь. Вчера почитал новый учебник истории, написанный в Киеве. Наверное, теперь я буду жить вечно.