я буду твоей зажигалкой, я буду твоим светом.
Дай мне каплю своего тепла. Всего ОДНУ! Ведь тебе от этого не станет холоднее, а я согреюсь…
Признаюсь честно, со своими соседями по подъезду мы практически не общаемся. Наш дом, как и сотни других столичных многоэтажек, как-то не располагает к близкому знакомству. Так и живём: открыл чипом парадную дверь, молча кивнул попавшемуся навстречу знакомому лицу, да и нырнул в свою квартирку-ячейку.
В один из промозглых вечеров, возвращаясь домой, возле почтовых ящиков увидела мужчину, закутанного в тулуп армейского образца. Поначалу испугалась, а присмотревшись, узнала в нём соседа Семёна Викторовича, то ли с десятого, то ли с одиннадцатого этажа. Знала о нём только, что живёт он один, давно на пенсии. Привычно кивнув, мужчина подождал, пока я пройду, и молча притворил вторую дверь парадного, которую я по небрежности оставила открытой."Холодно ведь", - улыбнувшись, ответил он на мой недоуменный взгляд.
У дверей квартиры меня встречает младший сын, торопливо натягивающий на себя куртку.
«Пойду деду Семёну помогу, он тепло у нас в подъезде караулит. Ведь входим все, а дверь за собой не закрываем. Вот дом и промерзает. Он сегодня с утра там сидит», - быстро объясняет он мне. Справившись с домашними делами, решила спуститься на первый этаж, посмотреть, как дела у караульщиков. Оказалось, их уже пятеро: вокруг Семёна Викторовича притулились подростки из нашего дома. Сидят, жуют батон хлеба, а тот им ещё и истории рассказывает. Одну подслушала:
«Однажды сёстры общины Матери Терезы подобрали на улице умирающего нищего. Истощённый от голода и болезней, утративший надежду, он стоял на краю пропасти, у черты, за которой больше нет солнца и свежего воздуха, только мрак и забвение. Добрые сердца миссионерок буквально вдохнули жизнь в бродягу, постепенно он поправился физически и душевно.
„Я хочу освободить предоставленное мне место в палате для других людей, - сказал он в одно утро, - может быть, кто-то сегодня нуждается в помощи, как несколько недель назад нуждался я“.
Вскоре он устроился на работу, по-новому начал свою жизнь. Каждый раз, получая зарплату, он вспоминал о тех, кому крайне нужна поддержка, и отправлялся им помогать: делиться тем немногим, что имеет. Для каждого, кого он навещал в приюте общины, у него всегда было доброе слово и маленький подарок».
Слушали мальчишки, надо сказать, открыв рот. И исправно вскакивали, заботливо закрывая за приходящими с работы соседями распахнутые двери подъезда. А сосед продолжал:
«Мать Тереза верила, что даже самое маленькое дело, сделанное с любовью, освещает мир и дарит тепло. Тогда поднимется и расправит плечи грязный нищий, остановит руку убийца, вернётся из мира теней наркоман. Сегодня мы наш дом согрели. Ерунда вроде бы… Но теплее-то стало!»
Действительно, постояв пару минут, поняла, что, выходя из квартиры, напрасно набросила на плечи пальто. В нашем доме тепло. Его согрели представители двух поколений: мальчишки и дедушка Семён, увлёкший ребят рассказами о добрых делах.
Иногда так надо, чтобы он был просто рядом и держал меня за руку.
Храни…
Тепло воспоминаний…
И радость ласковых признаний…
Всё, что бывает так нечасто…
Что называют люди - счастьем!
Храню твоё нечастое тепло,
Как милые записки… как стихи в тетрадке…
Что перечитывают в непогоду иногда.
И, оживляемые памятью моей,
Они разглаживают в сердце складки,
Что, кажется, зарубцевались навсегда.
Ты мой гомеопат… любимый лекарь мой…
Как много б я дала, чтоб рядом быть с тобой.
Но всё стирает череда неразделённых дней…
Неразделённых с памятью твоей…
В доме стало тихо,
Не шумят игрушки,
Дали отопление,
Кошка греет брюшко.
Батарейка теплая,
Лучшая лежанка.
Киска нынче томная,
Греет спинку, лапки.
Чтобы продлить лето нужно всего лишь осенью слетать в тёплые края!
После мрачных
Дней осенних,
Вышло солнышко взглянуть,
Как твое там настроенье?
Не скучаешь ли ты, друг?
Дождливым осенним вечером Бабуля сидела в кресле-качалке и вязала разноцветные варежки своим внукам. У ее ног уютно устроился маленький Ангел. Бабуля за вязанием всегда разговаривала сама с собой, а Ангел очень любил слушать эти разговоры. Подслеповатая Бабуля не замечала Ангела - она была уверена, что у ее ног греется ее пушистый белый кот.
Бабуля вспоминала теплые летние дни, когда внуки приезжали к ней на дачу. Она рассказывала, как жарила по утрам вкусные оладушки, как смазывала зеленкой детские ссадины и ушибы, как учила внуков собирать грибы, как рассказывала им сказки по вечерам.
Ее слова были такими теплыми, а в каждой буковке жило столько любви и нежности, что Ангел буквально грелся под бабулиными рассказами.
- Жаль, что внуки не могут также согреться бабулиной любовью, - подумал Ангел, и тут его взгляд упал на пушистый клубок шерсти.
Бабуля продолжала свой рассказ, но маленький Ангел теперь не сидел без дела - он вплетал в шерстяную нить теплые бабулины слова.
Наступила зима. В этом году она выдалась особенно снежной. Сколько же радости было детворе - снежки, санки, снежные бабы. И не один раз за длинную зиму внуки с благодарностью вспомнили: «Какие же теплые бабулины варежки!»
В квартире … дуба можно дать!!! … 15 градусов … Холодрыга!!! Хорошо хоть в семье … ТЕПЛО!!!))
Простое человеческое тепло приятнее холодной красоты иллюзий.
Вот бы взять и улететь,
С птицами в далекие края.
Где тепло, зимы где нет,
Где вокруг лишь яркие цвета.
Крылья распахну, примкну к ключу,
Посмотрю на землю с неба.
Осознаю, что иного я тепла хочу,
Что иного жажду света.
Мне тепло любви всего важней,
Той, что душу согревает.
Без фальшивых, показных страстей,
Той, что все проблемы побеждает!!!
Как же нам не хватает тепла -
Согреваемся словом, как чаем.
Кто сказал, что любовь умерла?
Это мы её не замечаем.
Это мы, замыкаясь в себе,
На себя её - как одеяло…
В бесконечной исходим борьбе,
Отдавая так скупо, так мало.
Улыбка и искренний смех дорогих и близких сердцу людей наполняют душу солнечным светом и теплотой…