Сибирские, дремучие туманы,
спускаются по - утру с синих гор,
а огоньки не знают, что обманы,
пересекают в ночь меридианы,
выискивая новые изъяны,
чтоб предъявить Галактикам укор.
Смотри, какое чудо в поле русском!
Там клевер, чистотел, лохматый мак
и хочется запеть на древнерусском,
сказать: «Конец!», всем жутким перегрузкам,
набрав лукошко беленьких моллюсков
и танцевать кадриль с природой в такт.
Могучие стоят тут ели, сосны,
бежит речушка памяти полна,
а Мать - Природа моет свои космы,
под звуки увеличенной септимы,
а чаянья души неуязвимы,
когда на небе появляется луна.
Тайга - великое богатство нашей жизни,
природы живописные места,
тут возрождаются уверенность и мысли,
о том, что вечна эта красота…
и здесь душа становится чиста,
и вдруг свершается заветная мечта!
Кемерово - Кузбасс
Власть это садовник, который окультуривает сад посаженный прошлыми поколениями. Но Россия это тайга…
ГЛУХАРИ
- Ну, ты удумал - глухари!..
Какие ноне глухари вам?!
Ты пробегись-ка сам по гривам
Да острым глазом посмотри! -
Отрезал мне старик Исай,
Стянув ремнём штаны потуже.
- Ишь… Понаехали… И тут же Царя тайги им подавай?!
- Да ладно, дед, ты не ворчи.
А кто рассказывал соседу,
Что видел сам, как утром в среду
Глухарь уселся в кедрачи?
- Соседу?.. Я?! Ну… ты… жучоок…
Ну, ладно, Вовка… собирайся,
Свожу… В потёмках подымайся!
Ужо открою тайничок…
Сиял промёрзший лик луны…
«Союз» считал свои парсеки…
Мы - в шалаше, у лесосеки,
В объятьях стылой тишины.
Звезда, склонившись, щурит взгляд,
Восток желтеет… И тут, робко
Глухарь прищёлкнул неторопко…
И сел на снег… Смотрю назад,
А за спиною: «Ко… Ко… Коо…»
Так это девушка - глухарка!
На вид - обычная кухарка,
До леди явно далеко.
Но как он хвост-то распустил!
Как перед лебедем-царицей!..
Я любовался танцем… Птицей…
А дед… А дед перекрестил
Последний свет родной земли
И прошептал: «Спаси их, Боже»…
Текла слеза… Я плакал тоже…
И пели с выруба «Штили».
Прим. «Штиль» - импортная бензопила.
.
Я был нахален и проворен,
Когда нехитрую уду
Забрасывал в амурском створе
Беспечной рыбе на беду.
Гулял и в Тынде, и в Сучане,
Где тонкогубая заря
В заиндевевшем лунном чане
Варила кашу января.
Ел оленину в Салехарде,
Пил над Надымом звездный дым,
Где наугад, а где по карте
Судьбы накручивал следы.
Пренебрегал дешевым флиртом,
Хотя, бывало, и грешил.
Чистейшим медицинским спиртом
Врачуя пролежни души,
Прошел чухонский край и Кольский,
Искал отдушину в стихах,
Меня учил гитаре Дольский
В холодном питерском ДК.
На скалах Сикачи-Аляна,
По берегам большой воды
Моих ночевок и стоянок
Поныне теплятся следы…
Пусть я давно москвич бессрочный,
Горжусь, что прыть мою кляня,
Весь гнус тайги дальневосточной
Считает кровником меня.