..и я опять обречена скучать
без редких и случайных появлений,
и не испытывать болезненных сомнений,
что не дают душою застывать…
. и я опять обречена скучать
без слов простых, без радостных улыбок…
И сохранять покой, настолько зыбкий,
что в нём успокоенья не сыскать…
…и я опять обречена на боль,
сжигающую веру в правильность решений,
и в искренность нелёгких отношений…
… молчать, не выясняя ничего с тобой…
Встреча, сюрприз судьбы… кому плечо, а кому крест.
Судьба дарует нам желаемое тогда, когда мы уже научились без него обходиться.
Одинокий рыцарь
Опять среди развалин
Мелькнул твой силуэт,
Но ветер разметает
В ночи случайный след…
Ты вновь кого-то ищешь
И вновь кого-то ждешь,
Но крик души уставшей
Услышит только дождь.
И только дождь разделит
Безмолвный сердца плач,
Слезами орошая
Тяжелый черный плащ.
Ты - рыцарь темной ночи,
И жизнь твоя - тоска
По той, чья песнь младая
Замолкла на века…
Давно уже истлела
Та юная краса,
Но грозное проклятье
Наслали небеса:
На вечные скитанья
Судьбой ты обречен…
Но манит в мрак свой снова
Разбитый старый дом!
Copyright: Анастасия Сайко, 2005
Фаина Георгиевна не оставила мемуаров. Одному издательству удалось было уговорить её засесть за воспоминания, был выплачен аванс. Но Раневская вернула деньги, а наброски будущей книги уничтожила. Через несколько лет подруга уговорила её вновь взяться за работу, но закончить её актриса уже не успела.
По всем публикациям о Раневской разбросаны упоминания об обидах и несправедливостях, которые выпали на долю актрисы. Ничтожное количество ролей в кино, одиночество, горечь отчаяния - рассуждения на эту тему давно стали хорошим тоном и общим местом. Но что и как происходило на самом деле, кто играл - как это принято выражаться - «неблаговидные» роли, порой уходит из кадра. Точнее, остается за полями той книги, которую так и не написала Фаина Георгиевна. Предлагаемый фрагмент рукописи (хранящийся в РГАЛИ и не публиковавшийся ранее - по крайней мере, в широкой печати), разумеется, лишь отчасти дает представление об одном из самых драматичных периодов в жизни великой актрисы.
*****
*Не буду писать книгу о себе. Не хочется делать свою жизнь достоянием публики. И к тому же у меня непреодолимое отвращение к процессу писания. Лепет стариковский, омерзительная распущенность, ненавижу мемуары актерские.
*Книга должна быть написана художником или мыслителем. Гений - это талант умершего.
*Вот почему порвала мой опус.
*Скромность или же сатанинская гордыня! Нет, тут что-то другое… Не хочу обнародовать жизнь мою, трудную, неудавшуюся, несмотря на успех у неандертальцев и даже у грамотных…
*Вновь вспоминаю точные слова Ларошфуко: «Мы не любим тех, кем восхищаемся».
*Недавно перечитывала «Осуждение Паганини». Какой ерундой все это представляется рядом с травлей этого гения.
*Я никогда не испытывала того, что называется «травля». Видимо, это и есть то самое. Людей, самых различных по своей натуре, вкусам и воспитанию, можно легко спаять, крикнув им: «Куси!» И тогда начинается то, что так любят охотники. У всякого человека, тем более актера, есть в его среде недоброжелатели, мелкие завистники, а когда это все собирается воедино, подогреваемое начальством, - тут надо устоять одной против всех. Трудно это с грудной жабой в 60 лет. Молю об одном: «Господи, дай мне силы!»
*Спазмы сердца и в голове начались после того, как я узнала, что обо мне было собрание, на которое меня не позвали, чтобы я не могла оправдаться во всех взваленных на меня обвинениях. Приходил Оленин, мучил несколько часов нотациями, потом приходил Мордвинов и тоже мучил упреками в заносчивости, зазнайстве, в том, что я завладела машиной, лучшей гостиницей, что меня встречают аплодисментами, что я всегда лезла вперед фотографироваться, что во Львове я вышла на одно собрание, где меня вызывали в президиум, на аплодисменты, относящиеся к Сталину, чтобы своим появлением сделать вид, что аплодисменты относились ко мне…
*На меня вылили помойное ведро, и никто не встал и не сказал, что это все результат недовольства отдельных актеров: одному не сказала похвальных слов, с другим не хочу играть в концертах, третьему не сказала, что он хороший артист, четвертого разозлило, что меня встречают хлопками, а его нет, с пятым не общаюсь (было неинтересно), шестого обругала за то, что не профессионален, на репетициях не собран, распущен, не работает сам дома
*Предместкома сказал в кругу своих приятелей, после того как довели до припадка: «Пора кончать этот Освенцим Раневской».
*Оленин инкриминировал то, что я, входя на собрание, сажусь в первый ряд!!! Значит, должна сидеть сзади. Что в каждом моем шаге - моя нескромность и самоуверенность. Говорят, черт не тот, кто побеждает, а тот, кто смог остаться один.
*"Дни моей жизни под конец.
Sapienti sat".
*"Здесь прах почиет той, что славы и сребра
Средь мира тленного в сей жизни не снискала".
Державин
Прошу иметь в виду для надгробной эпитафии.
*Сегодня Л., с которой мы гуляли в Ботаническом саду, шлепая по лужам, сказала: «Я хорошо понимаю то, что вы теперь постоянно вспоминаете детство, эти воспоминания - «грезы старости».
*…Последний вечер в Малеевке, будь она трижды проклята. Доконали симпатиями, восторгами, комплиментами, болтовней. Живу в домике на отлете. Сторожей нет, горланят хулиганы из деревни. Прибежала соседка-криминалистка - пишет диссертацию. Посоветовала опасаться родственников и хороших знакомых, которые главным образом и убивают близких!
*Никогда еще так не уставала, как на отдыхе в Малеевке.
*…Жаль, что не писала, не записывала.
*А знаю многое, видела многое, радовалась и ужасалась многому.
*И еще одна неудача - дай Бог последняя - в моей неудачливой, окаянной жизни: «летний отдых». Ниночка (Сухоцкая. - Д. Щ.) по свойству ее характера видеть «прекрасное» во всем описала мне предстоящую райскую жизнь в августе на даче со всеми удобствами (кошмар со всеми удобствами). Ушла бы пешком домой, но там никого нет, кто поможет и мне, и моей больной собаке.
*Встречи, встречи, письма, письма, письма, письма - это после показа моих старых пленок. Неужели так мало сейчас хороших актрис?
*…Звонила Маргарита Алигер, хвалила, хвалили ее друзья, знакомые. Маргарита сердилась, даже ругала за то, что я не рада успеху, велела радоваться, а я не могу радоваться, не получается. Наоборот - тоскливо ужасно. Нет рядом Павлы Леонтьевны - и все в этом.
*У меня сегодня особый счастливый день. Позвонил Райкин.
*У меня теперь «жизнь в искусстве» - когда читаю жизнь и творчество Станиславского в четырех томах. Театр? Его нет - есть пародия на театр.
…Весна в апреле. На днях выпал снег, потом вылезло солнце, потом спряталось, и было чувство, что у весны тяжелые роды.
*Книжку писала три раза, прочитав, рвала.
*…Меня терзает жалость. Кто-то сказал: «Жалость - божественный лик любви». Ночью болит все, а больше всего - совесть. Жалею, что порвала дневники, - там было все.
*Есть имена, как душные цветы,
И взгляды есть, как пляшущее пламя,
Есть тонкие извилистые рты
С глубокими и влажными углами.
Есть женщины, их волосы, как шлем,
Их веер пахнет гибельно и тонко.
Им тридцать лет. Зачем тебе, зачем
Моя душа - Спартанского ребенка.
Марина Цветаева
Почему, почему мне пришли сейчас на память эти стихи молоденькой Марины? Стала учить старую пьесу Островского и вспомнила эти стихи. Откуда, зачем, почему? Ничего не понимаю и не пойму. Помню, как Марина читала, ни на кого не похожая, нездешняя. Потом вспомнила Марину старую, после Парижа, после гибели мужа. Я помогла ей чем смогла. Потом война, я ее потеряла. Потом ее гибель.
*…Скверно все, ненужно.
*…Была Катя Дыховичная, без голоса, потеряла голос. Как же она, бедняга, будет теперь работать редактором на радио. Хочется мне записать на радио Лескова - «Полуночники».
*Тоскливо. Книгу писала три года, потом порвала. Аванс выплатила наполовину, вторая - за мной.
*Тоскливо, нет болезни мучительнее тоски.
*Кому это пишу? Себе самой.
*Как жестоко наказал меня «создатель» - дал мне чувство сострадания. Сейчас в газете прочитала, что после недавнего землетрясения в Италии, после гибели тысяч жизней, случилась новая трагедия: снежная буря. Высота снега до шести метров, горы снега обрушились на дома (очевидно, где живет беднота) и погребли под собой все.
*…Как же мне одиноко в этом страшном мире бед и бессердечия.
Не стоит обижаться на судьбу,
Последними словами проклиная,
Раз жив - пусть и стоишь у края,
Под грязным небом, закусив губу.
Да, было так давно заведено -
Жизнь никогда нам не простит ошибок,
Один прокол - и сразу на отшибе…
Закон исправить прав нам не дано.
Жесток урок. Учителя рука
Наверное, покажется тяжёлой -
Ты в первый раз не чувствуешь опоры:
На месте тверди протекла река.
Не утони. В волнах не захлебнись,
Запомни, жизнь - слезам совсем не место:
Она не примет жидких манифестов.
Так легче? Что ж, смотри, не обманись…
Пойми, нет места «если да кабы» -
Случилось то, что и должно случиться,
И если есть, чему здесь поучиться,
То не спеши заталкивать в гробы
Причины оглушительных проблем:
Чуть вбок на шаг - ну что, теперь увидел?
Да, понимаю, что ответ обиден -
Себя увидеть явно не хотел.
Но было так - увы! - заведено:
Причина всех твоих ужасных срывов
Ты сам. Присядь, подумай… сделай вывод -
Чтоб грабли не встречались с головой.
Проехал по жизни зайцем.
Был осужден лисой и Мотал срок с волками.
В детстве закладывается 99,9% проблем человека. Другой вопрос, что с точки зрения восточной философии мы не случайно попадаем в ту или иную семью. Мы именно эти проблемы должны были прожить и извлечь из них уроки. И тем не менее, детство - это такая удивительная пора, когда мы можем повлиять в том числе на нашу судьбу.
Судьба любит дарить одним то, за что другие готовы отдать душу, и отбирать то, за что и жизни не жаль…
Только Боги и люди способны играть всерьез - одинаково плохо в своей и чужой судьбе…
Не смей! Ни в коем случаи не смей жаловаться на свою судьбу.
Люди, разговаривающие сами с собой, всегда внушали мне странную, замешанную на жалости симпатию. От хорошей жизни не будешь искать собеседника в себе - страшный это собеседник, беспощадный.
На самом деле, в наших руках находится слишком многое… а мы по глупости, незнанию, из-за непонимания, нежелания, лени, страха - скидываем всё на судьбу… всю ответственность за происходящее и за произошедшее
Судьба одинаково поражает и сильных и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка - тихо.
Как странно, как непостижимо играет нами судьба наша! Получаем ли мы когда-нибудь то, чего желаем? Достигаем ли мы того, к чему, кажется, нарочно приготовлены наши силы? Всё происходит наоборот.