В объятиях огня и страсти мы вчера купались.
На теле отпечатки от косаний губ и рук уже не смыть.
Не забыть, как смятая постель нас нежно согревала.
И двум персонам разрешила отдышаться и слегка остыть.
Внутри пожар остановить мы не смогли.
Желание и слабость взяли верх над нами.
Я твою душу попыталась изучить,
А ты мою согрел обеими руками.
Ты встретил меня на вокзале,
Один в стороне ты стоял.
И розу в руке сжимая,
Ко мне на встречу бежал.
Прижалась к тебе щекою,
Целую твои глаза.
И так мы с тобой очумели,
Что передать нельзя.
Нас ждало такси у входа.
Не помню, что было со мной.
К себе меня прижимая,
Туда… устремился рукой.
Все тело мое трепетало,
Как будто мы были одни.
Я сглатывала и шептала,
Что ты у меня один.
Ты крепко сжимал мне руки,
И нежно меня целовал.
Очнувшись в улыбке краснея,
А ждать нам не было сил.
Мы так об этом мечтали!!!
И вот уже дверь заперта…
О боже,… как мы любили…
А дождик в окошко стучал.
Близки душой две половинки,
Душа волнуется с тобой,
Она поёт, когда мы близки,
И наслаждается игрой,
Она, как бурный ветер страсти,
С порывистым и ласковым огнём.
Утихнем мы, как две напасти,
И рано утром жизнь с любви начнём.
Эротографомания - разновидность графомании в виде непрерывного составления любовных писем.
Сорви с меня одежду, я прошу!
Руками обхвати мой хрупкий стан.
Губами до потери пульса зацелуй
И нежно заласкай, чтоб не осталось ран.
Возьми меня в свой страстный плен!
Я обещаю быть твоей рабой покорной.
Войди в меня, почувствуй мою дрожь.
И ублажи, чтоб я была довольной.
Мне нравится, как ты меня целуешь.
Нежно пальцами по коже мое тело гладишь.
Ласкаешь грудь мою, потом руками
Жестко сверху на свой пенис садишь.
Мне хочется от удовольствия кричать.
Адреналин в крови бушует в моих венах.
Больше не могу себя сдержать.
Ногтями я царапаю на стенах.
Проходит время, хочется опять.
Всего тебя попробывать на вкус.
Продлить прекрасные минуты счастья,
Когда я ощущала губ твоих укус.
.
У нее были вечные низкие джинсы «Lee»,
слишком длинные ноги, какой-то тайфунный ветер
в темно-рыжей башке… И глаза без команды «пли!»
расстреляли тебя, и отпели, и погребли
под обломками представлений об этом свете,
да надежно, чтоб не отрыли, не отскребли…
У нее был какой-то безумно зовущий взгляд,
хладнокровные точные пальцы, как нежный скальпель…
По таким, как она, умирают, но не тоскуют и не болят.
Перед теми, к кому они временно благоволят,
разверзаются бездны, и с радостным «опускайте!»
жертву тянут туда легионы смеющихся дьяволят.
У нее был какой-то муж… То ли ассистент,
то ли режиссер на одной из заброшенных киностудий.
Был скрипучий диван, интерьеры из голых стен,
и вакхический месяц… И темный, и вместе с тем,
неожиданно светлый, как первое утро без жара и слабости при простуде
с ощущением полной готовности всех систем…
У нее были страсти - «Житан» и ямайский ром,
и она, как напалм, выжигала любого постельного дзюдоиста…
И, когда на рассвете, нежданно, как зимний гром,
уходя навсегда, опершись о косяк бедром,
оглянулась и протянула «asta la vista»,
ты смотрел на нее, как смотрел на пылающий Рим Нерон.
ПЛЯШЕТ ОГОНЬ В КАМИНЕ
Вечер сгустил шифона лёгкие занавески,
Звёзды сплетали вечность смальтою арабески.
В чистых слезах поленьев пламя играло рондо, -
Ты на моих коленях… грешница и Джоконда.
Тени лозою вились… бился огонь в камине…
И распахнулась бездной… ночь… глазами твоими.
Грешница и святая… плакала и смеялась…
В страсти любви сгорая… жаром меня касалась…
Утром угли раздую и подложу поленья.
Болью шипы пронзают… роза… твои колени…
Кофе остынет в чашке… гуща… смотрю, что будет.
Сон… Я тебя заждался где-то средь серых будней…
Руки на плечи,
Щека к щеке,
Губы к губам,
Нога на ноге,
Пальцы меж пальцев,
Живот к животу,
Грудью к груди,
- Прильнёшь?
- Прильну!
Вздохом на вздох…
Ответ на вопрос.
Я безрассудна?
И ты не прост!
Как змеи, локоны твои распались
По ниве счастья - по твоей груди.
Мои глаза от страсти разбежались -
Скорей оправь прическу, пощади!
Когда же ветер, овевая ниву,
Заматывает волосы в клубки,
Я тотчас же в тоске своей ревнивой
Тебя ревную к ветру по-мужски.
1842
Страсть, вскипание любовных чувств даётся, может, для того, чтоб после, как буря утихнет, открылось спокойное и прозрачное озеро любви.
Хочу тебя видеть, слышать, касаться… Хочу твою нежность и сладость и ласку… Хочу твои губы и руки и тело… Хочу чтоб в глаза ты мне посмотрел… Хочу тебя нежно, безумно и страстно
В истоме сладкой легкой дрожи -
почувствовать дыханье кожей.
Сливаясь в страстном поцелуе -
услышать возглас: Аллилуйя!
И наслажденью нет предела,
когда она в глаза глядела,
тебя всего окутав страстью -
шептала тихо: счастье. счастье…
Забывшись улететь в нирвану.
качаясь, словно путник пьяный,
До исступления, безумства.
сгорать и возрождаться в чувствах…
Все мои частички впитывают твой демонический вкус, он наполняет меня, превращая в демонессу.
Сгорали мы в пылу страстей,
От чувств былых теперь зола.
Страшит холодная постель,
Зачем, любовь, ты умерла?
Зачем в агонии своей
Посмела навсегда истлеть.
Зачем ушла ты в мир теней,
Не дав нам до конца сгореть.
Не дав сакральный миг испить
Ты нам в безумии страстей.
И грех, и святость всю вкусить
Любви и раствориться в ней…