Мне надоело… не хочу писать стихи.
То ли устала… то ли так… неможется.
Душа остыла и покрылась кожицей,
Чтобы словами не царапали они.
И - тишина… и нет очарованья дней,
Желания и предвкушенья нового…
И мир как будто кем-то расколдован,
И ожидаем в суете простой своей.
Но хоть сто раз я буду это повторять,
Разве могу я ждать их подчинения?
И дела нет им до такого мнения,
Они без спроса появляются опять.
Уж скоро год с завидным постоянством
Плюю на все глобальные проблемы,
Не ощущая зуда мессианства,
Пишу лишь на избитейшие темы.
И, выставив точеные колени
Из нежной пены, сладостно смакую,
Как парадоксов друг - мой чудный гений
Быть другом им не хочет ни в какую.
Смотря на россыпь трещин потолочных,
Как на прообраз своего предела,
Я понимаю - было бы порочным
Желать весь мир стихами переделать.
Сейчаззз!
Вскочу!
Начну орать Вселенной:
«Я твой поэт!»
Когда такое было?
Ори иль не ори - осела пена,
Звезд не зажглось, зато вода остыла.
Задумчиво водя станком подмышкой,
Сама себе кажусь довольно странной…
…На бортике - забрызганная книжка,
А в ней стихи, написанные в ванной.
Свежо предание… а Германа все нет.
Ах, не вините меня в том, что… странною любовью…
Итак, она звалась… Петра творенье!
Не жалею, не зову, не плачу… просто я твоей красотке выцарапаю глаза!
Если я заболею… лучше валенки подшить.
Коня на скаку остановит… а мне всей правды так и не сказал!
Каким ты был, таким ты и остался… предатель - ветки хлещут по лицу!
Я тебя слепила из того, что было… из слез, из темноты, из бедного невежества былого…
В саду, где стужей веет от земли… ягода малина нас к себе манила.
А ты такой холодный… а я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь!
До чего же хочется, братцы… к единственному, нежному…
Крокодил не ловится… а мне мама целоваться не велит!
Знаю: скоро тебя потеряю… а мне не надо от тебя ни нежных слов, не обещаний!
Прощай! И ничего не обещай… мне бы только от луны бы дольку…