Не надо заверений,
Не надо громких слов,
Красивых выражений
И утренних звонков.
Не надо сожалений -
Былого не вернёшь,
Полна душа сомнений
И не приемлет ложь.
Бывает так, что, полюбив,
На пьедестал Его возводишь.
И мелкие грешки простив,
Ты недостатков не находишь.
Тебе он мнится идеалом,
И ты сомненья гонишь прочь.
Теперь готова с опахалом
Стоять над ним и день, и ночь.
И это чувство ты лелеешь.
И думаешь, что ОН - Судьба.
Потом однажды охладеешь
И скажешь: «Дурой я была».
Я - рассеянный взгляд и остывший чай,
Тремор в пальцах, бессонница, в горле ком;
Я всегда наготове тебя встречать,
Я готова бежать к тебе босиком
По холодному снегу, в кромешной мгле,
И жучками кириллицы в проводах,
Мы совпали по времени на Земле,
Остальное - детали, по городам,
Как по станциям глобусного метро
Мы скользим, лишь пейзажи меняют цвет,
Я всегда ощущаю тебя нутром,
Будь ты в Риме, в Париже или в Москве.
Ты - улыбка, способная плавить льды,
Взгляд, таящий истоки исконных будд,
Ты течешь между пальцев, скользишь как дым,
Не удержишь… So deeply, so fucking good…
Лишь горячая нежность в крови кипит,
И царапает стенки сердечных вен,
Каждый, кроме меня, от тебя привит,
Носит впаянный в сердце защитный ген.
Врали детские сказки, но прав был Фрейд,
Сублимация, вот тебе мой салют:
По бумаге пускаю в запретный рейд
Сотни фраз, заменяя одно «люблю».
Это ноцебо милая, это сейчас пройдет… Мы же не связаны больше, чем просто болью. В венах, еще не остывших от страсти, ты видишь - лёд, рваные раны на сердце не лечат солью.
Плохо? Не плачь, ты привыкнешь, а я уйду… Это иллюзия смерти, мы снова найдем себя… только отвыкнуть от морфия не могу, да от холодных дождей прошедшего октября. Это побочное действие первой слепой любви, выставленной в витринах, смеющейся на показ, разве что мы за нее заплатили кровью… Выпили, не пролив… Да неизбежностью лживо-красивых фраз…
За стеной раскалился рожденный огнем рассвет и земля поутру красна, не по ней ходить…
Может быть солнцем разбуженная весна снова напомнит, что мы еще дышим и можем жить…
Из гибких линий, под терпкий виски - не признавая ваниль портвейна -
Сплетать сетей первозданный искус в недооплавленности мгновений.
Инстинкт изучен, объявлен низким - прижмись же ниже. Бросок отточен.
Казаться больше, чем очень близко. Касаться больше, чем просто очень.
Необъяснимо стремленье к небу - но есть стремленья, что так понятны…
Из липких грез паутины web-a - на простынях расцветают пятна.
Под дуализмом «тычинка-пестик» уход в себя - виртуальный сольник.
Казаться больше, чем больно вместе. Касаться больше, чем просто больно.
И все же двое - всегда предтеча, основа, сцепка слепых иллюзий.
Архетипичность слияний вечна - и вечен повод задраить шлюзы…
Чем дальше - ближе, на грани взгляда, на грани взрыва недобесстрастья.
Казаться больше, чем насмерть рядом. Касаться больше, чем просто насмерть.
Тебя любовью награждать
Придётся, видимо, другой.
Я ухожу чтоб побеждать -
Не надо сплетен за спиной.
Готова всё была отдать,
Чтоб разделить с тобою путь,
А ты сумел любовь предать.
Ведь это легче, чем рискнуть.
«Мне с тобой неуютно
И на сердце - прохлада.
Притворяться нетрудно.
Но зачем это надо?
Ложь наверно приятна,
Только вышел наш срок.
Не вернусь я обратно,
Пусть хранит тебя Бог".
Видно так воспитали…
Не хочу жить прошедшим.
«Эта леди из стали» -
Кто-то в спину прошепчет.
Я улыбки не пряча
Одеваю пальто.
Поздно ночью поплачу,
Чтоб не видел никто.
Откололся кусочек сердца,
стылой льдинкой скатился, растаял…
от судьбы никуда не деться…
а судьба она, сука, злая…
Откололся кусочек… и всё тут…
не слепить его и не склеить…
нам осталось всего-то заботы -
разучиться друг другу верить…
Мой! Навеки!
И любовь не подвласна годам
Самый любимий…
Мой! Никому не отдам…
Жду, тебя и днем и ночью
И во сне и на яву
И скучаю очень очень…
И тебя боготворю
И что будет дальше
Известно лиш Богам
Я знаю что я Твоя любимая звезда
Я верю в любовь,
И верю мечтам…
Ну разве найдеш
Моего двойника)))…
Было ли это когда-то? Не знаю.
Да, или нет? Вопрос не решён.
Только намедни мне снился и снился
Очень красивый, радужный сон.
…
Будто стою я, не я в луговине,
Солнечный день, и такой антураж:
Луг предо мною, как на картине…
Яркий, насыщенный, русский пейзаж.
Зелены травы. Цветы луговые,
Ветром колышась, поклоны кладут.
Что-то жужжит и стрекочет, чудные
Птицы руладами песни поют.
Чуть вдалеке, возвышаясь над лугом
Цепью зелёной, лиственный лес,
Словно на страже, встал полукругом,
Ветви дерев сомкнув у небес.
Есть в этом что-то, чем стоит гордиться,
Что-то, в чём кроется суть бытия.
То, что даст фору любой загранице,
То, чем так славится наша земля.
Что-то исконное, русское, наше:
Мудрость, прошедшая сквозь года,
Древняя, может былинная даже,
В горе и в радости - навсегда.
Что-то родное, знакомое с детства,
Что-то, что делает душу добрей,
То, что, встревожив ранимое сердце,
Биться его заставляет сильней.
…
Словом: растрогала эта картина
Душу мою… и не только меня,
Но и того, кто один терпеливо
Ждёт на лугу средь белого дня.
Кто он такой? Самому интересно.
Вижу: усы поправляет рукой…
Вижу: мундир, не мундир… неизвестно,
А на плече - эполет с бахромой.
Сразу замечу, что вижу и слышу
Я ровно столько же, сколько и он.
Взгляд изнутри, наблюдателя нишу
Занял. Не я так решил, это - сон.
То есть: он руку поднял - я увидел
Перстень на пальце, рукав, обшлага.
Голову вниз опустил - я заметил
Сабли эфес и носок сапога.
Ну и так далее. Делаю вывод:
Мой персонаж - настоящий гусар,
Статен и строен, подтянут и молод,
К слову: и я еще, в общем, не стар.
Что он здесь делает? Ведь не случайно,
Прихоти ради сюда он скакал?
Видно тому есть причина, и тайна
В этом какая-то есть? Угадал?
Да, угадал. Очень скоро от леса
Прямо к нему, и прямо ко мне,
Всадница скачет… не без интереса,
Скачет по сочной душистой траве.
…
Вмешаться в события сна я не волен.
Они неизменны, их ход предрешён.
Гусар смотрит влево, гусар смотрит вправо,
Я следую взглядом туда же, что он.
Смотрю на пейзаж… тот, что выше и ниже,
На ту красоту, что так радует глаз,
На всадницу ту, что всё ближе и ближе,
И чувствую радость, и даже экстаз.
Волшебное чувство, забытое мною,
В жизни забытое, но не во сне.
Там я и гусар, ослеплённый Любовью,
И всадница та, что к нему и ко мне
Спешит на свидание… смелая птица,
Гонит по лугу лихого коня,
Знаю, что любит гусара красавца,
А вместе с ним и частичку меня.
…
И я, и не я… в ожиданье томящем,
В плену своих чувств, неподвластных извне,
И здесь в моём сне, и там - в настоящем,
От близости счастья немею, и мне
От этого так хорошо и приятно,
Так сладко Любовный вдыхать аромат,
Как будто, пусть это звучит непонятно,
«…в меня запихнули и улей, и сад».
Так мог бы сказать безнадёжный романтик,
Стрелою Амура сражённый пиит,
Любовной конфеты, завёрнутой в фантик,
Вкусивший кусочек… и вот он творит
Шедевр за шедевром, но речь не об этом.
Всё ближе и ближе в том сказочном сне,
По лугу, согретому солнечным светом,
Барышня скачет на белом коне.
Сказать, что я рад, или очень доволен -
Равно, что совсем ничего не сказать.
Я счастлив Любовью, Любовью я болен,
Мне хочется мир весь руками обнять!
Глазами своими, глазами чужими,
Хмельной без вина, весь во власти Любви,
Ловлю каждый миг, и чувства чужие
Воспринимаются мной, как свои.
Грань между сном и реальностью тает,
Кажется: всё это лишь для меня,
Мне одному … и она подъезжает…
Прямо у ног осадила коня.
Чувства, как солнце повисли в зените,
Птицей, вспорхнув, воспарила душа.
Взгляд устремлён на Неё. ПОЩАДИТЕ!
Ну, до чего же она хороша!
Небо в глазах растворилось с избытком,
Родинка-мушка над верхней губой.
Господи Боже, что за улыбка?!
Да за такую, наверно, любой
Всё позабыв, побежит на край света,
Сон потеряв и душевный покой.
Я бы уж точно всё отдал за это,
Если бы только улыбки такой
Был удостоен… не, как наблюдатель,
Здесь: в моём сне, где я, и не я,
Там: в настоящем, где, как обыватель,
Жизнь прожигаю сам за себя.
С перьями шляпка и ленточка-змейка -
Новая в женской одежде деталь,
Что-то ажурное, как паутинка,
Что-то воздушное, словно вуаль.
Всё атрибуты дамского платья:
Ленточки, бантики, с рюшами ткань.
Пышность, присущая ходу столетья -
Моде Парижской щедрая дань.
Очень красиво, изысканно, сладко,
Может не всё, но большая часть.
Бог мой! А, что у неё за лошадка?!
Сразу видны и порода, и масть.
Явный потомок арабской «Сметанки»,
Графом Орловым созданный «стих».
Разных коней и разной огранки
Мне довелось повидать, но таких?!
Длинная шея, высокая холка,
Всё гармонично: и грудь, и спина,
Мышцы играют, а в целом осанка
Очень изящна и очень стройна.
Сказка, не конь… молодой и горячий,
Прыти и резвости не занимать.
Точно Орловской породы рысачей.
Очень красив. Хоть картины писать.
…
Снизу и вверх, как вассал на царицу
Смотрит гусар, подхватив удила,
Нежно берёт за осиную талию,
И вынимает Её из седла.
Собственно, тут и кончается сон мой.
Жаль. Даже имя её не узнал,
Но про себя, почему-то и сразу,
Барышню ту Наташей назвал.
Странная штука она: память наша.
Что-то замкнулось, и дальше пошло.
Имя могло быть любым, но Наташа…
Как-то и сразу ей подошло.
Было ли это моим озареньем,
Или удачной догадкой моей?
Так ли, иначе, но тем сновиденьем
Я упивался несколько дней.
Перелистал все альбомы и фото,
Сходство искал… Не нашёл ничего,
Впрочем, а что я хотел? Это было,
Если и было, то очень давно.
…
* «…запихнули и улей, и сад»
А. Грин «Алые паруса»
Взлетают в небо самолёты,
Уходят в море корабли.
А кто-то всё кладёт на счёты,
Меняя жемчуг на рубли.
Играет музыка на сцене,
Поют актёры о любви.
А кто-то ничего не ценит,
Меняя звёзды на угли.
Стремятся люди к Богу ближе,
Полны надежд их экспозиции.
А кто-то думает он выше,
Меняя чувства на амбиции.
Есть женщина одна, но только ей,
Твоей тоски поручено молчанье.
Есть женщина, которой нет верней,
Есть женщина - разлука,
и прощанье!
Есть женщина, - в вагонах поездов,
Под стук колёс - тревога и печаль.
Есть женщина - заложница звонков,
Безмолвная, холодная, как даль.
Есть женщина - бессонница твоя,
Твой ад и рай!
Хождения по кругу!
Есть женщина,
а к ней, - нельзя, нельзя!
А ты - дурак, не отпускаешь руку…
Давай, расстанемся. Давай, чтоб никогда,
Звонков не ждать, усевшись у порога, -
Из дома выйдем, ночью, в никуда,
Сославшись на дела и на заботы.
Прощаю всё, и ты меня прости, -
Друзьями быть мучительней разрыва.
Мы столько лет не знали о любви,
А встретились случайно у обрыва, -
Молвы людской, ненужного вранья,
(Ах, если б мы с тобою поспешили!),
Друзья, друзья! Друг другу мы друзья! -
Что у обрыва душ своих застыли…
По сердцу лезвием кинжала
Скользнула фраза «не любил».
Воды немало убежало,
Другой мне душу излечил.
И вот по-прежнему свободный
Ступаешь ты на мой порог,
Весёлый, даже беззаботный…
Но я скажу: «Прощай дружок».
Судьбы урок я заучила,
Твоих не помню небылиц,
Давно тебя я исключила
Из памяти моей страниц.
Любовь растаяла как дым
В холодных сумерках заката,
Теперь всё кажется смешным,
Что обещал ты мне когда-то.
Любовь исчезла словно сон
С солёным привкусом металла,
Теперь в другую ты влюблён
И чувств как будто не бывало.