Я ждала тебя сотню с полтиной машин, три айфона, две тысячи сорок три кофе,
Семь поездок на море, пять горных вершин, девятьсот три картины и две катастрофы.
Тебя не было больше, чем восемь столиц, сорок тысяч «пока» и один конец света,
Девять разных домов, из них мой - ни один, миллиарды вопросов на двести ответов.
Тебя нет в моём доме пять тысяч семь книг, сотню постеров и шестьсот восемь альбомов,
Переломных моментов три тысячи шесть, со смещением ценностей, приоритетов,
Два потопа, пожар, три ангины от ветра,
Одну кому и где-то штук пять переломов.
Ты однажды вернешься, разбившись о край горизонта событий до боли знакомых.
Ты отдашь мне свой плащ на двенадцатый вдох. На тринадцатый выдох: «родная, я дома».
Однажды ты вспомнишь, всё то, что закрыто далеко в подсознании, где-то за сердцем. Это будет как ток, как ожог, - осознание,
и как провидение из пропасти в вечность.
И из-за того, что ничто не вернуть и ничто не исправить, становится тошно. Была бы возможность хотя бы проститься, то можно простить себе годы тревожности.
Но ты куришь в окошко, пока дома спят твои дети и женщина, что не стала роднее, и ночами, ночами особенно сложно не думать о том, что могло бы быть, если…
Однажды ты вспомнишь, жестокость и боль, всё отчаяние, что причинял ты годами, - а знаешь,
лучше б ты бил меня,
но не словами прожигал, как клеймом, по крупицам мне личность.
Ты один, кому я бы хотела сказать, - лучше б мы никогда, никогда! не встречались.
Ты оставил так много следов в моей жизни, без тебя не смогла бы я стать, кем должна бы, кем задумана быть ещё до сотворения,
до рождения в этой несчастной вселенной.
Без тебя я не стала бы сильной и мудрой,
И злой - но за всё существует расплата.
Я уже отпустила, простила. А сам-то?
Я в поисках места специально для тех,
Кто не может найти себе личного места.
Люди медленно, верно тонули во тьме,
Неожиданно стыдно быть добрым и честным.
А люди теряли себя ежедневно
И в целом зверели в бою за себя.
Пусть сил не осталось, старания тщетны,
Прекращай падать духом.
Твори чудеса.
По грязным лужам и под хмарью проходит человечий век,
Струятся капли над зонтами, ответов нет, лишь грязь в листве,
И жить отчаянно печально, всё меньше лиц, всё больше рек
И снег.
У нас отняли даже солнце,
Заставив спрашивать «зачем?»
Зачем быть лучше, выше, проще,
Но просыпаться вновь не с тем,
Не там, не в том отрезке жизни,
С не так сложившейся судьбой,
С одним желанием навечно -
Домой.
Опять безвыходно и больно, а все мечты наоборот…
Ну ладно, листиков довольно.
Несите снег.
И новый год.
По вечерам рисую пылью на страницах
Книг наших дней с конца и до начала
Так сильно хочется топиться (и напиться)
За все ошибки, что я совершала.
Мне стало горько стыдно за моменты,
Когда ты был болезненно неправ.
Я верила в создание прецедентов,
На деле - недостаточно мудра.
И осознала я внезапно ясно,
Что долго ты хотел мне рассказать,
Не стоит никого учить напрасно
Тому, что ты когда-то понял сам.
Мы в семидневном запое застряли на третьем дне.
В подкорке закрыты фазы, оставлена только суть.
И если хотелось больше, быть частью, одним из нас -
Забудь.
Вчера тольког снег растаял, - уже золотит трава.
Назавтра опять нагрянут единство и новый год.
И если открыты окна и двери под новый час -
Закрой.
Хотел быть ты самым ярким, как жаль только - не успеть.
Загнал сам себя в ловушку: «Ты вырос, так взрослым будь»
Ты мог слышать звуки мира и музыку ветра, петь,
Гореть.
Возьми себя в руки, солнце, пока ты живой - дыши,
Ты можешь меняться столько, сколь нужно твоей душе,
Пока можешь слышать - слушай, позволь себе быть живым.
Твори.
Осознала свой путь господина Никто -
Техподдержка грядущим кумирам для бренных,
Кто сейчас забирается на небосклон,
Кто важнее, нужнее для этой вселенной.
Защищаю от боли, ударов судьбы
Моих ярких, талантливых - на первом плане,
Забираю себе, чтобы можно снести
Было горечь от нужных нам всем испытаний.
Но нет боли сильней, чем когда ты сказал,
Так, как будто ты мной был столь подло обманут:
«Где ты только была, когда я тебя звал?..»
…я спешила лечить на себе твои раны
Мне так сильно хотелось немножечко больше добра!
Для себя, для других, чтобы мир стал светлее и чище.
Мне хотелось считать, что для жизни я вмеру мудра,
Что держу я в кармане ту правду - для всех, кто так ищет.
Мне казалось, что я всё смогу, - стать сильнее и выше,
Я смогу доказать, что я стою по сути хоть что-то.
Но реальность молчит. Подскажи, ты ведь тоже их слышишь?
Всех банальностей краски играют, так, словно по нотам.
Среди тех, кто решился попробовать, смог - каждый пятый.
Цель была - ни за что не сдаваться, держаться за воздух,
И бывает так сложно признать, среди звуков ты - отзвук,
Но уже слишком поздно бежать, раз был музой распят ты.
Мне за эту одну так хотелось прожить сотни жизней,
Испытать все удачи, использовать шансы как хочешь,
Чтоб наполнить себя не одним устоявшимся смыслом,
А больше.
Никогда не узнать столько страха и столько ошибок,
Быть наученной сразу, не опытом, горечью, болью,
Чтобы легче сшивалась душа, чтобы сердце лечилось
Любовью.
Но кому не дано побывать в самом сердце у мрака,
Не узнает о том, как огромны возможности света,
Тот не сможет понять, каково быть от вечного страха
Согретым
судьбе не дано больше рук,
кроме твоих.
и знать бы, куда держишь путь -
чтоб напрямик.
однажды ты скажешь - сгорел,
сердце молчит.
так жаль, не сказал, не допел,
но ещё жив.
натянуты нервы, звенят
как провода.
команда ни шагу назад,
как и всегда.
о помощи можно просить,
лучше - молчать.
а хочешь творить - так твори,
сердце скрепя.
о, дивный и двойственный мир,
мне не понять,
где небо одно на двоих,
но не обнять.
В масштабе вселенной мы кажемся сущими крошками.
Замри. Что ты видишь, когда провожаешь закат?
Чем дальше ты смотришь, тем больше ныряешь в прошлое.
Нам светит то солнце, что плавилось восемь минут назад.
Мы - звёздная пыль, осколки, погрешность в статистике,
Предопределённость, возможность войти в резонанс.
Казалось бы, хватит, - ведь все варианты пролистаны,
И созданы строгие правила… Но можно использовать шанс.
Под чёрным небом в хлопьях снега
Люди гаснут.
Но каждый первый хочет верить -
Не напрасно.
Пусть время лечит, лечат встречи,
Мёрзнут люди.
И видят души каждый вечер
Сны о чуде.
Но снова сдаться, падать в вечность
Слишком просто,
Себя поднимешь на поверхность,
Глотая воздух…
Привет, знакомец, счастья ищешь
В первом встречном?
Не надо плакать, боль, как видишь
Не навечно.
Не будь вместе с человеком, что стал для тебя всем.
Рискуешь упасть в пропасть, не сможешь уйти живым.
Очнешься - в висках проседь. Нет помощи. Ты один.
Утонешь среди свитых собственноручно стен.
Ты жив, но душа в ранах, осталось одно тряпьё.
Не знать бы, насколько страшно себя хоронить живьём, -
Мешают дышать маски, ладони саднят копать.
Будь сам по себе счастьем. И больше люби себя.
По даным разведки вершится война.
Холодная, липкая грязь.
В попутках застряла царица-весна
И как сумасшедший смеялась.
Всем хочется верить, что будет простым
И завтра, и позавчера.
Но веет к нам якобы с запада дым:
Готовьтесь, - сегодня война.
Нельзя доверяться, повсюду враги,
Россия одна молодец.
Пусть мир остается и тонет в крови,
У нас есть Христос, он воскрес!
Но жизнь продолжается, снова зовёт
Апрель, утопая в снегу.
Пожалуйста, Боже, дай людям мозгов.
Но нет - значит нет.
Я пойму.
я себе не хотела такой судьбы.
впереди - пустота, за спиной - костры,
ежедневно ноктюрн играть для трубы
водосточной.
я хотела себе ясный новый день,
чтоб до старости голову набекрень,
а потом, лет в сто пять, тихо умереть,
не досрочно.
но теперь, переживши всю эту чушь,
несмотря на все дни, когда к правде глух,
несмотря на возможности - вон из рук,
несмотря на назойливый тихий стук
безнадёжный,
я могу быть счастливой, ведь я живу.
я теперь точно знаю, что я хочу,
что могу говорить, а о чем - cмолчу,
я - мелодия, и я опять звучу
осторожно