Сегодня я на календарь не посмотрю,
Лишь только он мои года напомнить сможет.
Я время шепотом опять заговорю,
И возраст душу мне уже не потревожит.
Я в жизни разными поступками жила,
И вы меня, прошу, не осуждайте строго.
Уже морщинки возле глаз и седина,
Но силы я по-прежнему прошу у Бога.
И кто сказал, что наши годы старят нас?
Душа крылатая и молодая вечно!
Живите так, чтобы огонь любви не гас,
Не забывайте только - время быстротечно!
Не спрашивайте люди о моих годах,
Я не старею, нет, лишь становлюсь мудрее.
И убеждаюсь каждый раз в своих словах:
Что ни о чем прошедшем вовсе не жалею!
Карпович О.Г. 11.03.2018г
Два облака в небе -
две жизни мои пополам -
расходятся так,
точно ветры их сдуру толкают,
и что тут ни делай,
две жизни мои отплывают
к двум разным эпохам,
а может, к двум разным векам.
В идущей на запад
так нежно сияют огни,
там лица такие,
что каждое хочется вспомнить,
там свет и печаль
моих детских покинутых комнат,
часы над столом,
зелень штор и гитара
в тени.
Там пахнет теплом,
смех несется по кружевам улиц,
там солнце и грядки,
и мама - подобие птицы -
глядит, чтобы все мы
поели, поспали, проснулись…
На облаке новом
не естся теперь
и не спится.
На облаке новом,
что движется прямо
к востоку,
природа другая
и вовсе недобрые лица.
А я все кричу:
«Почему же нельзя по-другому?
К чему моя жизнь,
точно облако в небе,
дробится!»
Я трогаю воздух…
звоню… о себя разбиваюсь…
Прошу: «Приезжайте,
вы, прежние, прошлые лица!..»
На новые лица
во мраке зеркал натыкаюсь.
Мне пусто совсем
и на облаке новом
не спится.
Я Бога молю:
«Точно землю мою под ногами,
верни мне любимых!
Не нужно другого, чужого!»
Но новые лица
виднеются над облаками.
Закончился круг.
И теперь начинается
снова.
Город мертвых… Каир… Ни оградки родной, ни креста…
Не лежат на могилах гранитные серые плиты.
Это камеры смерти, что держат собой небеса,
и у редкой решетки на окнах ее не забиты.
Это камеры смерти, где любят родных хоронить
написаньем имен на кирпичных, подвыцветших стенах,
чтоб, не встретившись здесь - в родовую вплетенные нить, -
они встретились там, в темных улицах, в саванах белых.
Город мертвых… Каир… Раскалившейся улицы медь.
И горланит имам в растворившейся напрочь мечети.
И я снова учусь: чтоб, не думая, думать о смерти,
чтоб, не все успевая, а все же стремиться успеть.
Что ушло - отпустить… Не питать ни печали, ни злости.
Все, что будет, принять: боль калеки и ложь подлеца…
Чтобы сердцем понять: мы здесь гости…
Пришли только в гости,
из которых уйти б, от позора не пряча лица.
Начертанья имен солью времени сбиты и смыты,
и не надо теперь ни печальных, ни искренних фраз.
Всюду мертвые спят… Лица многих уже позабыты.
Но не смолкнет имам, каждый день совершая намаз.
Не примеряйте «плащ» чужой судьбы,
Не уверяйте, что он по размеру.
Возможно в той судьбе полно мольбы,
Или надежды на любовь, к примеру.
Нам хочется завыть и закричать,
Что все достало, что другим полегче…
И ставим на себе мы крест, печать,
И духом сникли, а должны быть крепче!
Бывает, что мы сдерживаем крик,
А в голове - благоуханье рощи.
Но когда в храме видим Божий лик,
Прощенья просим и целуем мощи.
Склоняясь над челом, судьба глядит,
И знает роль, что выпала нам в жизни.
И знает, что еще всем предстоит,
Как-будто бы читает наши мысли.
Счастливый жребий выдан, но не всем,
Кому-то горечь, а кому-то сладость.
Примерян «плащ» судьбы чужой лишь тем,
Кто видит в нем измену, а не радость!
Карпович О.Г.
В своём Отечестве я не ищу Пророка,
Из классики всё помню - лишь, потрачу время зря,
Но как не хочется мне уходить до срока,
Чтоб в небесах, навеки, бросить якоря…
Дворник рассеянный не убрал
Блеклую мишуру.
Город устал, он перемогал
Похмелье зимы поутру.
Света боясь, слипались глаза-
Окна серых домов.
И растворялись в ложе двора
Обрывки февральских снов.
Однако пора. Кофе глоток,
Чтобы ожить… Шоссе
Суетно, шумно. Его поток
Плывет навстречу весне.
Время пришло- пора менять
Шины, фасады, пальто.
Окна открыть, пыль вытирать
С улиц, крыш и столов.
В мусор, долой - момент настал-
Блеклую мишуру!
Город давно об этом мечтал,
Грезил и ждал весну.
Нас мало - юных, окрыленных,
не задохнувшихся в пыли,
еще простых, еще влюбленных
в улыбку детскую земли.
Мы только шорох в старых парках,
мы только птицы, мы живем
в очарованья пятен ярких,
в чередованьи звуковом.
Мы только мутный цвет миндальный,
мы только первопутный снег,
оттенок тонкий, отзвук дальний, -
но мы пришли в зловещий век.
Навис он, грубый и огромный,
но что нам гром его тревог?
Мы целомудренно бездомны,
и с нами звезды, ветер, Бог.
Говорите добрые слова! Не скупитесь на улыбки ближним.
Увядают люди, как трава, уходя безвременно из жизни …
Не ищите правильный момент, позвонить кому-то в спешке буден.
Может завтра будет абонент … навсегда … печально не доступен.
- В чем смысл твоей жизни? - Меня спросили. -
Где видишь ты счастье свое, скажи?
- В сраженьях, - ответил я, - против гнили
И в схватках, - добавил я, - против лжи!
По-моему, в каждом земном пороке,
Пусть так или сяк, но таится ложь.
Во всем, что бессовестно и жестоко,
Она непременно блестит, как нож.
Ведь все, от чего человек терзается,
Все подлости мира, как этажи,
Всегда пренахальнейше возвышаются
На общем фундаменте вечной лжи.
И в том я свое назначенье вижу,
Чтоб биться с ней каждым своим стихом,
Сражаясь с цинизма колючим льдом,
С предательством, наглостью, черным злом,
Со всем, что до ярости ненавижу!
Еще я хочу, чтоб моя строка
Могла б, отверзая тупые уши,
Стругать, как рубанком, сухие души
До жизни, до крохотного ростка!
Есть люди, что, веря в пустой туман,
Мечтают, чтоб счастье легко и весело
Подсело к ним рядом и ножки свесило:
Мол, вот я, бери и клади в карман!
Эх, знать бы им счастье совсем иное:
Когда, задохнувшись от высоты,
Ты людям вдруг сможешь отдать порою
Что-то взволнованное, такое,
В чем слиты и труд, и твои мечты!
Есть счастье еще и когда в пути
Ты сможешь в беду, как зимою в реку,
На выручку кинуться к человеку,
Подставить плечо ему и спасти.
И в том моя вера и жизнь моя.
И, в грохоте времени быстротечного,
Добавлю открыто и не тая,
Что счастлив еще в этом мире я
От женской любви и тепла сердечного…
Борясь, а не мудрствуя по-пустому,
Всю душу и сердце вложив в строку,
Я полон любви ко всему живому:
К солнцу, деревьям, к щенку любому,
К птице и к каждому лопуху!
Не веря ни злым и ни льстивым судьям,
Я верил всегда только в свой народ.
И, счастлив от мысли, что нужен людям,
Плевал на бураны и шел вперед.
От горя - к победам, сквозь все этапы!
А если летел с крутизны порой,
То падал, как барс, на четыре лапы
И снова вставал и кидался, а бой.
Вот то, чем живу я и чем владею:
Люблю, ненавижу, борюсь, шучу.
А жить по-другому и не умею,
Да и, конечно же, не хочу!
Не грусти, если кажется: мало
Было радостных дней и минут,
Что свинцом навалилась усталость,
Не грусти, если годы бегут,
Нет, не надо печалиться вовсе!
Ты мгновения счастья лови,
И на вещи смотри философски-
Просто радуйся, просто люби…
И тогда не покажется: мало
Было счастья- хватило сполна!
Глянь, за окнами вновь заиграла,
Зашумела чертовка-весна,
Что нам кровь по ночам баламутит,
Что нам спать не дает до зари,
Видно, разуму время не учит,
И не надо! Ты только люби.
Подруга мне вчера сказала:
- Упала, так плечо болит.
С трудом к врачу талон достала,
Зато как принял «Айболит»!
Писал сначала молча, много,
Потом о жалобах спросил,
Плечо чуть пальчиком потрогал,
Как будто из последних сил.
Сказал про порванные связки,
Что сразу боли не пройдут,
Что можно наложить повязку,
Что заживёт когда-нибудь.
Затем простился деликатно,
И я отправилась домой.
Когда свою открыла карту,
Так удивилась, Боже мой!
По этим записям врачебным
Мне космонавтом нужно быть!
Животик мягкий, всё волшебно:
Давленье в норме, чист язык.
Вот это профи, видно сразу!
Зачем анализы в «три Дэ»?
Плеча коснулся лишь два раза,
А будто сделал МРТ!
В отписках, видно, вся работа
И заключается теперь.
Добро, порядочность, заботу
Бюрократизм вышиб в дверь.
Но я отказываюсь верить,
Что добродетели - утиль.
Как избежать такой потери,
Не превратиться в слово «быль»?
5.03.2018 г.
У деревни пульс особый,
Не похож на городской.
Пахнет хлебушком и сдобой
Профиль улиц день-деньской.
Здесь гостей тепло встречают,
Провожают всем селом.
Песни дружно запевают
За одним большим столом.
На скамеечке соседки
За беседою сидят,
И рябиновые ветки
Круглый год в окно глядят.
У деревни пульс особый,
Где покой и доброта,
Колыбель всего мирского
И земная красота.
Для сердца стала нестерпимой
И ненавистной - боль разлук.
Ловлю, желая быть любимой,
Любовью истинной - не мнимой
За дверью твой знакомый стук.
Недавно встретиться хотели…
Зову тебя, желанный мой,
Четыре долгие недели;
Подумать жутко, неужели -
Ты на свидании… с другой…
Она, возможно, и красива;
Живёт - надеждою, любя;
Нежна бывает и ревнива
И пусть не буду справедлива,
Но той… не уступлю тебя…
Мои глаза увидят снова -
Небес густую синеву;
Дождусь и ласкового слова;
На всё, любимый мой, готова -
Тобою только - и живу…
Мне кажется, что я несчастна,
Ведь дни темны и коротки,
Не вижу красок буйных, ясных,
Не слышу музыку строки.
И все на свете стало скучно,
Как мерзкий приступ дурноты,
Мой третий глаз, шестое чувство
Закрылись, высохли, ушли.
Уже не вижу неба больше,
И будто даже не дышу,
Я всем на свете недовольна,
Как привидение брожу.
Унылым будням и простудам
Конца и края будто нет,
И солнца нет, его не будет,
Один мороз на сотню лет.
Я не прозрею, я не вспомню,
Не подниму своё перо,
Так вдохновенье вероломно,
И понимание ушло.
Мне кажется, что я несчастна,
Лишь с раздражением внутри
Встречаю взгляд и чую ясно-
Всё это холод натворил.
Во мне как будто кто-то замер,
Как будто кто-то занемог
Лежу с открытыми глазами,
Не отвечая на звонок…
Мне кажется что я напрасно
Себя в трясине хороню,
И жизнь опять однообразно
Слагает вместе день ко дню.
Пусть неприветлива природа,
Погода дрянь, а друг-далёк,
Всегда, в любое время года
Готовьтесь получить урок:
Что если нет беды- прекрасно!
Болезни нет- благодари!
Мне кажется, что я несчастна:
Кому-кому- себе не ври…
Мы все однажды уезжаем
В свой путь, влекомые судьбой.
Но никогда не забываем,
Где родились и дом родной.
Да разве корни ты отрубишь?
Там всё росло, тебя любя.
И дом родной свой не забудешь,
Где начиналась жизнь твоя.
Мы все когда-то уезжаем
Из мест знакомых и родных.
Ну, а в душе, переживаем,
Как будто предали мы их.
Но тянет часто нас обратно.
И очень рвёмся к встрече мы.
Всё, что теряем безвозвратно.
Лишь на мгновенья дарят сны.
Мы все куда-то уезжаем,
Найти пытаясь сход дорог.
И, лишь хлебнув всего, узнаем,
Как дорог нам родной порог.
А сколько всяких мест на свете,
Красот земных не перечесть.
Но не заменят дива эти,
Тех мест родных, что в сердце есть.