Ранить могут только обидные слова от самых близких, потому что это не просто слова…
От незнакомых людей ни одно слово кольнуть не должно — просто слова колоться не умеют.
В одном из выпусков «Ералаша» был такой сюжет: мальчишка читает какую-то толстую книгу и заливается от смеха. В конце книга оказывается орфографическим словарем русского языка…
Сюжет, конечно, чисто юмористический. Однако попытаемся задуматься всерьез: какую непосредственность восприятия надо сохранить, чтобы смеяться над обычными словами русского языка? Многие из этих слов, наверняка, могут показаться смешными тому, кто с ними незнаком. Иностранцу, например, или ребенку. Но для нас — тех, кто привычно употребляет эти слова в повседневной речи, они давно утратили свою необычность, стерлись и потускнели. И это, видимо, правильно: ведь язык — в первую очередь инструмент общения, и если мы будем думать над каждым словом, то, скорее всего, утратим способность говорить.
И все-таки: не слишком ли мы ленивы и нелюбопытны? Иногда бывает полезно задуматься над привычным и обыденным, это приводит порой к удивительным открытиям!
Мы говорим: ерунда, галиматья, хулиган, абракадабра, близорукий… Обыденные слова русского языка. Мы так привыкли к ним, что давно не задумываемся об их происхождении. Мы их произносим легко и просто.
Явную бессмыслицу мы называем галиматьей. Нечто маловажное, не заслуживающее внимания — ерундой. Грубого и бестолкового человека можем назвать балдой. Балда… А ведь когда-то так называлось тяжелое полено или чурка. Так что, обзывая кого-то балдой, мы фактически сравниваем его с куском дерева. Довольно образное, в общем-то, сравнение!
Интересная история произошла со словом «близорукий». Как известно, близоруким называют человека, который плохо видит вдаль. Причем же тут руки? Когда-то это слово произносилось как «близозорокий». Здесь явно просматривается связь со зрением, «зоркостью». Постепенно один слог «зо» выпал, а оставшееся «близорокий» превратилось в знакомое нам слово.
Происхождение слова «галиматья» связано с забавным анекдотом. Рассказывают, что на одном судебном процессе, связанном с кражей петуха у некоего Матье, адвокат зарапортовался и вместо gallus Mathiae (петух Матье) произнес Galli Matthias (Матье петуха). С тех пор это самое «Матье петуха» и стало синонимом бессмыслицы, глупости, ахинеи…
Кстати, а откуда пошло слово «ахинея»? Есть версия, что от греческого «афинея», что означает «храм Афины». В древней Греции Афина считалась богиней мудрости, и в храме Афины ученые и поэты вели диспуты, читали свои произведения… В общем — все то, что простым людям было малодоступно и казалось лишенным смысла. Так и стало со временем название храма богини мудрости Афины синонимом бессмыслицы, вздора. Воистину, удивительные превращения происходят со словами!
Например, слово «хулиган». В конце 19-го века (не так уж давно!) жила-была английская семья по фамилии Хулиган. Представители этого славного семейства славились своим буйным нравом и антиобщественным поведением. Так что вскоре слово «хулиган» стало нарицательным сначала в Великобритании, а потом и во всем мире.
Или слово «лодырь». Сейчас так называют бездельников и лоботрясов. А в начале 19-го века жил и работал в Москве известный и весьма успешный врач по фамилии Лодер. У него была своеобразная методика лечения болезней: многим своим пациентам он прописывал длительные пешие прогулки на свежем воздухе. Пациенты его были людьми, в основном, богатыми и знатными, приезжали они в собственных экипажах с кучерами. И кучера, наблюдая за прогулками своих господ, делали вывод: «лодыря гоняют». Вот так и превратилась фамилия превосходного врача в синоним бездельника и лентяя.
Есть и еще более удивительные превращения. В средние века, когда истово верили в силу тайных заклинаний и магических формул, возникло чародейское слово «абракадабра». Этому слову приписывались способности исцелять различные болезни, вызывать злых духов из ада и много чего еще. Со временем магическая сила из него выветрилась, и теперь это слово обозначает просто бессмыслицу в чистом виде.
И напоследок — о происхождении слова «ерунда». Происходит оно из семинарского лексикона от латинского «herundium» (особая форма глагола). Видно, нелегко давалась латынь беднягам-семинаристам, и стали они называть этим самым «ерундиумом» все малопонятное и никчемное. А уж из «ерундиума» и произошла наша привычная «ерунда» …
Воистину, удивительные превращения происходят со словами! И кто знает: может быть те слова, которые мы сейчас произносим легко и не задумываясь, лет через сто приобретут совсем другой смысл, имена или фамилии каких-нибудь будущих знаменитостей станут обозначением еще не ведомых нам вещей или явлений. Да и сам язык наш изменится настолько, что эту статью мои внуки или правнуки смогут прочесть только с помощью словаря…
Абсурдность жизни отражается в словах.
Муж на диване — в ТРЕНИРОВОЧНЫХ штанах,
Его жена на грядках ОТДЫХАЕТ,
А дочка СТРАШНОЙ красотой блистает.
Иногда, чтобы выразить доверие и любовь к близкому и родному человеку вовсе необязательно ничего озвучивать. Достаточно прикоснуться по-особенному и это скажет намного больше, чем сухие слова. Происходит такое обычно в самый непредсказуемый момент, оттого искренне и трогательно.
Когда я выражаю своё особое расположение, то обнимаю сзади со спины и прижимаюсь всем корпусом. Не знаю, почему именно так… Но происходит это всегда от мощного неконтролируемого душевного порыва.
Отлично помню, как ты возился на кухне, не разрешая мне вмешиваться в процесс приготовления пищи — курицу и картошку укладывал на протвень, чтоб затем отправить в духовку (кстати недоумевала, рвалась поучаствовать, но ты не разрешил). В тот момент испытала двоякое чувство: с одной стороны, желала помочь; с другой, была заворожена, как лихо ты справляешься… и дико гордилась тобой. Именно поэтому со всей нежностью обняла тебя со спины… Видела как ты расстерялся… Сама от себя не ожидала…
Это было моё безмолвное признание в любви.
Знаешь, люди совершенно несправедливо недооценивают значение слов. Слова перестали быть в моде, и все, будто рыбы, стараются молча выполнить свою работу. А ведь любовь без слов именно в работу и превращается. Поступки в цене. Но только безмолвные. Скажи ты изящную фразу, и тебя тут же сочтут пустозвоном. В слова перестали верить, им перестали доверять, каждое «люблю тебя» затерлось до дыр, а потому пропускается мимо ушей. И ты, поддавшись общей моде, больше не веришь в силу слов. Ты даришь их редко, скупо, совсем не понимая того, что для меня слово — это целый мир. Однажды я поняла, что в них, в словах и книгах, мое счастье. Я ушла в строчки, прочитанные или написанные мной, как в море уходит отважная бригантина. Я нашла в словах и книгах истинный покой, свое убежище, свою стихию, мою гармонию. Я верю в силу слова и знаю, что есть такие слова, что способны разбить и заново собрать человеку сердце. Словами можно обнять, когда ты далеко и коснуться с нежностью бабочки твоего лица и ты это почувствуешь, окунуть тебя в пламя страсти и заставить снова полюбить эту жизнь. Не говоря мне своих слов, тех, что лежат у тебя на сердце, ты лишаешь меня настолько важной части моего существования, что потихоньку нечто очень ценное умирает у меня внутри. Но я снова и снова бросаюсь в омут книг с головой, чтобы только не сойти с ума в этой статичной реальности. Однажды ты сказал: «Слова пустяк, главное поступки.» Но только ты не понял, что для меня любое твое слово, будто драгоценность, которую я заботливо укладываю в своей душе в прекраснейший узор. Когда ты молчишь, ты полагаешь, что лишаешь меня просто каких-то звуков или набора буковок. Вот только ты понять не можешь, что для меня слово, как для художника краски. И им, словам, нужен обмен, отклик. Они не могут литься впустую, ведь не встречая твоих ответных фраз, даже самые нежные из них превращаются в пыль…
Нужные слова, как деньги — приходят тогда, когда они уже не нужны …
Бывает, прочитаешь чьи-то слова, и как током в сердце ударит — настолько созвучны они твоим мыслям и ощущениям. И понимаешь: если есть люди, которые так же думают, так же чувствуют — ты не одинока.
— Можно, я стану твоей любовью?
— Конечно, заходи в моё сердце…
— А можно, я стану твоей вечностью?
— Конечно, заходи в мою душу…
— А можно… я стану твоим на час?
— Конечно, проходи в комнату…
Не жалейте добрых слов, не жалейте!
Наливайте до краёв, сами пейте!
Пока живы мы и те кого любим,
Лаской слова в суете приголубим.
Говорите о любви! Говорите!
Доставайте из глубин И дарите!
Слово может оживить и поправить,
Ну, а может и убить, не исправить!
Пока есть кому сказать, — не скупитесь!
Пока есть кому внимать, — поделитесь!
Не жалейте нежных слов для любимых!
И пока жива Любовь — мы хранимы!
Слова — не воробьи, их не поймать.
Они, минуя разума глубины,
Белесым снегом падают невинно.
Завалы эти позже разгребать
Слетаются, как стаи воронья,
Сообщества помпезных критиканов,
Пытаясь разглядеть в уродцах странных
Рассказ о тайной сути бытия,
И сквозь очки трудя свои глаза,
Взирают на заведомую ересь,
Что на обрывки литер разлетелась,
Где усмотреть контекст никак нельзя.
Но можно совместить с набором нот
Жуков чернильных вычурные позы,
И их вдохнуть однажды, словно воздух,
Взамен опоре обретя полет.
I don’t need your beautiful words, I just want to feel the meaning you put in them.
Мне не нужны твои красивые слова, я лишь хочу чувствовать смысл который ты в них вкладываешь.
Хрустальная чистота слов в той фразе, в которой хрусталик мысли без помутнения.
— Пошли гулять!
— На улице дождь…
— Тогда давай останемся просто сухими.
Хрен богат не только витамином «Цэ», но и различными ассоциациями!
Слова летят, по воздуху витают…
А иногда и в дымке сизой тают.
В невидимой скрываясь в оболочке
Во многоточия — превращая точки.
Из предложений слов — летят порхая…
Дороги слов — в версты превращая.
Из слов никчемных — ставятся погосты.
С бездарных слов — не сделают репосты.
Слова летящие с энергией добра,
Преобразив пространство — окрыляют!
Как словно бабочками яркими порхают…
И долетают — до вселенского нутра.