И почему это «ВОТ И СКАЗОЧКЕ КОНЕЦ!»
случается всегда на самом интересном месте?
[Ирина Zалетаева]
- Деда, ну чё ты опять уселся у телевизора? Сказку расскажи!
Ой, какие рожи тут. Смешные и страшные. Это кто?
- Это люди, родная. За каждой рожицей свой человек.
- Это как? Вон клоун, вон «брр»?
- А так. Хотела сказку? Слушай.
Жиди-были люди. И захотелось им сделать сказку былью. Чтобы наша почта (помнишь, тебе подарки пришли в июне) работала быстро. И придумали они сеть. Теперь подарки идут сразу, тока их не возьмёшь.
- Это как, деда?
- Не знаю. Как бы и ничего, а приятно. Помнишь, когда ты болела, я пришёл, рядом посидел и пожелал тебе выздоровления? И через.
- Я помню, помню. Я бегала потом.
- Вот и подарки эти. Вроде бы ничто, а бегаешь потом.
-Ну что же это такое! Совсем отбились от рук! Лодыри! Лентяи! Тунеядцы!Вот ты у нас кто? Исполнитель чудес и мечт! Тьфу!Мечтов!!!Вобщем самых сокровенных желаний! Ну!Где чудеса? Где сбывшиеся мечты?! Где сияющие счастьем лица?
-Я…это…стараюсь,-огромный двухголовый дракон переминался с лапы на лапу.-Я же не виноват, что они всё меньше верят в чудеса и все желания их слишком примитивны… Я только чудеса могу… а им подавай… А я ведь не супермаркет какой-нибудь,-грустно опустив свои золотистые глаза и изобразив печаль на обеих мордах, он стал ковырять пол когтем огромной лапы.
-А Амур!? Шалопай и бездельник! Сколько пар ты успел соединить за последнее время? Уж в любовь то они ещё верят! Ну?Что ты скажешь себе в оправдание?
-Они…сами виноваты! Я тренируюсь в тире каждый день -ни единого промаха! Но с любовью не получается! Они же не смотрят в глаза друг-другу, не улыбаются. Да и уткнулись в свои телефоны, планшеты и прочую дребедень. Улыбки заменили смайликами и скобочками, прогулки-просмотром фотографий с пейзажами со всего мира, в ушах у них наушники, поэтому я не могу шепнуть как раньше, присев на плечо:"Эй, посмотри…"Да и эта их дурацкая мода, когда все стараются походить друг на друга. Вроде целился в того, а попал не туда, а им мучайся потом,-оправдывался пухленький карапуз с золотистыми кудряшками, часто махая крылышками, и щёчки его из нежно-розовых постепенно становились цвета спелой клубники.
-Нечего тут оправдываться! Обленились совсем! Не можете по одному, давайте, объединяйтесь и марш работать!
Они не стали ждать дальнейших указаний, а быстренько выскочилили за дверь, створки которой с такой силой и скоростью захлопнулись за ними, что дракон едва не лишился кончика хвоста, а из крылышка амура выпало одно пёрышко…
Она.Устала.Жизнь стала похожа на мелькание кадров старенького кинопроектора. Мелькали дни, события люди. Она грустила, радовалась, смеялась, плакала. Но это всё было так обычно… А ей хотелось чуда, тёплого и необыкновеного, хотелось всретить Его и влюбиться… Сильно-сильно…Она поставила на столик чашку с остывшим чаем, которую держала в руках совсем забыв о том, что перед сном хотела выпить горячего, закрыла ноутбук и улеглась в постель, улыбаясь своим недавним грёзам…
Он. Вечером решил пробежаться по парку. Потом немного позанимался на спортивной площадке на турнике и брусьях. Немного поиграл с мальчишками в футбол. Как здорово. Приятное напряжение и тепло пробежали по мышцам. Последнее время жизнь была как на автопилоте. Привычные события шли одно за другим, периодически повторяясь. Всё спокойно, предсказуемо. Но появилось ощущение какого-то груза на плечах, и он ещё яростней уходил с головой в работу, дела… А хотелось… Чуда, тепла, чего-то необыкновенного. И встретить Её… Единственную…
Огромный дракон, покрытый светлыми чешуйками, которые переливались всеми цветами радуги, и улыбчивый румяный мальчишка с белоснежными крылышками, кружили над городом прислушиваясь к тому, о чём люди думали перед сном.
-Хм-м…Смотри -ка, может с этими получится,-сказал дракон, повернув обе головы к Амурчику, сидящему у него на плече.-Чуда хотят и любви…
-Ага.А завтра проснутся и забудут. И так будут мечтать до самой старости и жить- кружить, как две лошадки на крусели,-надулся карапуз.
Но дракон его уже не слушал. Четыре глаза его странно заблестели, а в чешуйках стали пробегать радужные искорки.
-Ну вот! Уже что-то задумал,-ещё больше надулись розовые щёчки.
-Ну…Не дуйся, а готовь свои самые острые стрелы, так чтоб если… то наверняка! Начинаем?- хитро и весело подмигнул дракон Амуру.
Она. Как тепло! Солнце ещё висит огромным апельсиновым шаром над бескрайней гладью воды.Облака.Мягкие, как пух. И кажется, что их можно потрогать… Нет, не кажется! Как приятно! Она шла по берегу у самой воды. Ветерок весело играл с её волосами. Волны нежно прикасались к её ступням. Она зашла в воду по щиколотку, и тут же ей показалось, что вода обняла её ноги жемчужными браслетами из пузырьков… Солнечный свет проникал в каждую её клеточку и ей стало казаться, что она сама стала излучать какое-то дивное свечение… И тут она увидела Его… он бежал по берегу, радуясь чему-то как мальчишка… Забежал в воду, зачерпнул её двумя ладонями и подбросил вверх, любуясь, как россыпью падают блестящие в лучах солнца капли…
Он. Как легко! Тепло…Шум прибоя… он побежал по самой кромке воды, раскинув руки , поднимая фонтанчики сверкающих брызг. Увидев красивую раковину, сначала захотел поднять и приложить к уху. Зачем?Вот же оно… Настоящее. Говорит с ним своим живым шумом прибоя и шелестом волн. Вдруг он увидел Её… Она, вся светлая и лучистая, вдруг закружилась в каком-то одной ей понятном танце, улыбаясь и смеясь …
… Они сидели рядом на берегу и молчали. Ни прикосновений, ни взглядов. Но они слышали и понимали друг друга. Их мысли убегали вместе вдаль витиеватым кружевом, на котором вырисовывались дивные узоры, листья, цветы… в него вплетались чарующий закат, чудо того, как огромный светящийся диск опускался за линию горизонта, создавая безумно-волшебный коктейль красок в воде и воздухе… На смену солнцу пришла луна, принеся с собой бриллиантовую россыпь звёзд… Волны тихо баюкали природу, шепча нежным шелестом что-то сонно-сказочное…
Они всё продолжали сидеть рядом, словно боясь спугнуть малейшим движением всё это чудо, которое было вокруг. Они никак не могли поверить, что у их одна мечта на двоих, что они и есть те самые… Сон…Чудесный сон…
-Уф-ф…Как же я устал,-сказал громадный дракон, переворачиваясь в воде всеми четырьмя лапами кверху.
Целый день он усердно трудился, обеспечивая красоту. Вертя хвостом гнал к берегу нежные волны, добавлял блеска воде, подставляя свои переливающиеся чешуйки солнышку, а лёгкий ветерок? Думаете, что если головы две, то они не кружаться, если постоянно приходится дуть? С наступлением темноты ему пришлось плавать вдоль берега взад-вперёд, чтобы добавить мерцающих огоньков. А уж чего стоило ему позволить им говорить только мыслями, ведь люди в это не верят…
-Ну давай, давай я уже стрльну и всё!-уставший Амурчик нетерпеливо кружился вокруг дракона, держа наготове лук и две стрелы.
Карапуз прицелился, но дракон вовремя успел схватить его кончиком хвоста за пухлую ножку и бултыхнуть того в воду!
-Погоди…Они должны поверить! Взяться за руки, посмотреть друг-другу в глаза… без этого ничего не получится…-сказал дракон, покачиваясь на тёплых волнах, хотя ему это тоже уже порядком надоело-стараешься, стараешься, без завтрака, без обеда, без ужина, а они…
А он и она всё сидели на берегу…
-Ну поверьте вы, что всё это не сон! И тогда я довершу чудо, а Амур закрепит его своими стрелами! И никаких поисков, ожидания, только счастье, светлое и безбрежное!-Дракон начал терять терпение и медленно поплыл к берегу.
-Эй, ты чего?-Амур переполошился, уж слишком странными стали глаза его напарника. Карапуз тщетно пытался удержать его за хвост. Но куда там…
Они лежали на тёплом песочке. Две головы дракона развлекали себя, пуская мыльные пузыри, а Амурчик стрелял из рогатки по лучикам звёзд, те ойкали и обсыпали его звёздной пылью, отчего тот начинал смешно чихать.
- Нет, ну зря ты так…-сказал малыш.-нельзя же сжирать всех, кто не верит в чудеса и мечты. Вот выстрелил бы я в них, пусть бы помучились в своём мире, поискали друг-друга, глядишь и поверили бы. И в драконов. И в любовь. И в сбывающиеся мечты…
-Я собирался им помочь… Но почему люди, как только видят меня, сразу кричат:"Чудовище!!!"И…я проголодался…-чешуйки дракона вдруг заблестели с подозрительно красноватым отливом…
-Ладно,-сказал Амур, полетели. Сначала надо тебя накормить, а потом… Ох, ну и попадёт же нам…
На верстак - упущенную сказку!
Аккуратно, нежностью по краешку.
Огрубевшее - поддать шлифовке,
Завершить, с любовью - полировкой.
Сказка в первозданном виде заблестит,
С каждым мигом ярче звёзд горит.
Детство нам не закрывает двери -
Повзрослевшие, мы часто в сказку верим!
За рекой на Спасской башне часы пробили двенадцать раз.
Впервые я встретил Новый год вне дома, в промозглом замоскворецком переулке, замерзший и голодный.
И вдруг я увидел, как из-за угла стремительно выблеснули фары автомобиля, я поднял руку, и машина неожиданно послушно остановилась рядом со мной. За рулем сидела женщина.
«Наверное, фея», - подумал я.
- Куда едем? - спросила она
- Не знаю, - ответил я вполне искренне.
Как не странно, женщина не выругалась и не предложила мне покинуть ее авто. Она повернулась ко мне лицом, которое при свете внезапно начавшегося фейерверка оказалось молодым и красивым
- Из дому выгнали? - спросила она насмешливо, но с участием моей беде.
- Ничуть, - мирно ответил я. - Просто я давно мечтал встретить Новый год с моей любимой женщиной, но теперь опоздал, и она мне этого не простит
Я произнес эту фразу и удивился сам себе: чего это меня потянуло на откровенность с совсем незнакомой женщиной - водителем.
«Это оттого, - подумал я, - что она спасла меня от одиночества и холода».
- А я ушла из компании, потому что встретила там своего бывшего мужа со своей лучшей подругой. Ты не против, если мы поедем ко мне?
Не дожидаясь моего согласия, она тронула машину.
- Вы все еще любите своего бывшего мужа? - спросил я.
- Нет, - ответила она, не обращая внимания на мое излишнее любопытство. - Просто я очень любила свою подругу… А она взяла и предала меня… Не за понюх табаку… А у вас была жена?
- Почему была? Она и сейчас есть.
- И она отпустила вас на новогоднюю встречу с любимой женщиной?
- Нет… Она не может этого сделать, потому что для этого ей надо протрезветь… Вы знаете, что такое женский алкоголизм?
- Только понаслышке… А что, он чем-то отличается от мужского алкоголизма?
- Формально, нет… Просто женщина - это… женщина.
- Понятно… Ты в душе неисправимый романтик, боготворящий женщин, но не способный понять, почему они начинают пить…
«А ведь она права, - подумал я, поражаясь ее прямоте. - Я именно из таких…»
- Наверное, не стоит ехать к вам. - снова неожиданно для себя сказал я. - Отвезите меня домой.
Я поднялся по лестнице и открыл своим ключом дверь нашей квартиры…
Лиза сидела за накрытым столом и смотрела телевизор.
- А я жду, жду тебя, а ты не идешь, - сказала она и зажгла на столе толстую свечу.
- Из Лондона позвонили перед самым Новым годом, - ответил я.
- Как будто у них самих нет Нового года, - с укоризной произнесла она. - Я всегда говорила, что эти британцы беспардонные люди… А ты знаешь, я ни капельки не выпила без тебя. И сегодня выпью только немножко шампанского…
В ее словах и в тоне, которым она произнесла их, была какая-то наивная девчоночья гордость, и у меня в горле застыл холодный и тяжелый ком.
- А как ты добирался до дома? - спросила она, расставляя фужеры.
- Поймал какого-то сумасшедшего частника, - ответил я. - Которому нечего делать, кроме как точно в полночь подвозить запоздавших мужиков…
А давай мы устроим побег… из реальной жизни в мечту?
Там слезами не платят за смех, и любви хранят чистоту.
Там песочные замки крепки, в полночь там не изменчив мир.
Жизнь не ставит капканы, силки, и вопрос не задаст Шекспир:
«Быть? Не быть?»… Решено давно. И руке так уютно в руке.
Как в наивном, старом кино, поцелуй твой горит на щеке.
Там вдвоём мы с тобой… нет преград, обязательств и прочих «нет».
Ты люби меня! Во сто крат больше будешь там мною согрет!
Как Лукойе, раскрывши зонт, на ночь сказку тебе прочту…
И, неважно, что будет потом… хоть на миг… поверим в мечту.
Тайной тропой лесной уведи, увези меня, в мир, где живут без печали, тоски, без имени,
Темной водой, ветрами, травой, осинами, тайной тропой в леса уведи, унеси меня.
Мара в лесу с рассвета до темноты: знает все знаки, травы и все цветы;
кто б, как она, лесную тропу прочел? Знает, как мед добывают у диких пчел,
знает, где ягод много и где грибы, знает, где нужный корень для ворожбы,
кормит с ладони белочек и зайчат.
Мать и отец на Мару опять кричат, вечно они укоряют ее вдвоем:
- Снова до ночи шаталась в лесу своем? Сватал Иванко, и Штефан к тебе ходил,
ну, а тебе только лес твой проклятый мил. Что твои ягоды, что нам твой дикий мед?
Замуж упырь из чащи тебя возьмет? Девке уже к восемнадцати, самый цвет!
Марушка тихо им говорит в ответ:
- Чем я негодна вам, чем я нехороша? Разве дурнее других у меня душа?
Разве не для людей я в глуши лесов травы ищу лечебные? На засов
Можете запирать - все равно уйду; мне же без леса - хуже житья в аду.
Чем за немилого - правду вам говорю - лучше пойду в чащу темную к упырю.
Только ни мать не разжалобить, ни отца. Дочь отдают за Драгоша-кузнеца.
Может, не самый красивый из всех парней, но работящий, и справиться может с ней.
Дурь-то лесную повыбьет из головы!
Мара рыдает. За окнами крик совы. Что натворили вы, матушка и отец,
Завтра идти за нелюба под венец… Заперта в горнице девка на три замка,
Пусть посидит да проплачется пусть пока.
Лес за окошком виднеется вдалеке. Травы лесные сжимаются в кулаке,
Кровь на ладони - из шелка закрыть платком… Льются слова заклятием-шепотком:
- Тайной тропой лесной уведи, увези меня, в мир, где живут без печали, тоски, без имени,
Темной водой, ветрами, травой, осинами, тайной тропой в леса уведи, унеси меня.
Марушка в платье - прекрасная, что княжна, статью красива, движениями нежна,
А что глаза заплаканы - не беда, стерпится скоро, слюбится, как всегда,
Будет, как велено, плачь ли, не плачь навзрыд. Дьякон у церкви уже, дома стол накрыт,
Вот и народ собрался, и ждет жених… Мара-невеста сквозь слезы глядит на них,
Шепчет, лесную сжимая в руке траву…
Что это? Нешто всем грезится наяву? С роду никто не видел таких чудес.
С места поднялся и двинулся темный лес, кругом деревни - мрачен сомкнулся, лют!
И перепуганный видит такое люд:
Тучи стянулись, и в ночь обернулся день. А по дороге из леса струится тень.
«Что твои ягоды, что нам твой дикий мед, замуж упырь из чащи тебя возьмет»?
Так и случилось - верь ли, не верь глазам, дух из чащобы за Марой явился сам.
Темень накрыла деревню на полчаса; в темени даже не слышались голоса,
Мрак разлетелся, как черное вороньё… Где же невеста, куда увели её?
Бабы кричат, кто-то вилы схватил, топор…
Марушку больше не видел никто с тех пор.
Тайной тропой лесной уведи, увези меня, в мир, где живут без печали, тоски, без имени,
Темной водой, ветрами, травой, осинами, тайной тропой в леса уведи, унеси меня.
В уступчивость времени людям не верится,
отсрочить его - нет известного метода;
Секундная стрелка танцовщицей вертится,
ей в общем-то- некогда-некогда-некогда…
По кругу волчком, чуть ли цифры не путая,
спешит в ритме сердца в своё приключение.
«Привет часовая и здравствуй, минутная!»
она произносит подругам с рождения.
Под сводом стекла отдышаться безумной ей так хочется- дайте привала немножечко…
Летит моей жизни лошадка секундная,
и Бог улыбается мне из окошечка.
Хочу подарить тебе сказку… Пусть в ней будет мир без тени отрицания и непонимания. Первый луч рассвета будет моим холстом. Нарисую на нем сияющие узоры… Выложу из них лес, горы и тропинку к маленькому домику у озера. Заснеженные горы… Это особый мир, где кристальная чистота звенит в звездном свете. Возьму надежду и кончиком кисти намечу ее цветом тонкую линию рассвета. Пусть в этом мире рассвет дарит радость и счастье. И этими красками я раскрашу облака и вершины гор. Обязательно добавлю тепла и нежности. Они согреют у камина поздним вечером, они теплыми ладонями солнечных лучей коснуться следов на тропе. Раскрашу картины и образы миллионами цветов, ярких и мягких, полутона и оттенки помогут выразить всю красоту. Я хочу, что бы эта сказка была доброй! Чтобы ни ветер, ни холод здесь не причиняли никому вреда. Это может сделать только любовь… Добавлю ее без всякой меры, столько, сколько сможет принять этот мир. Пусть никому в нем не будет одиноко, пусть каждому, кто придет сюда, день подарит счастливую улыбку. Потом сверну свой холст в маленькую частицу и с ветром отошлю тебе. Я доверяю ему, и он еще никогда не подводил меня. Перед самым рассветом он принесет тебе мое послание. Ты будешь еще спать. Тем лучше. Крошечная звездочка легко коснется твоей щеки и тебе приснится тот мир, что я рисовала…
Чера бежала, не глядя куда, слезы застилали ей глаза, но ноги сами знали дорогу, вот, наконец, и Прорва. На склоне известняковой горы неприметный чужому взору вход в заветную пещеру. Наконец то можно вволю наплакаться! Уж столько лет прошло, как Дэвид погиб, а все как-то недосуг было. Ежедневная рутина закружила, понесла, ни отдыху, ни сроку, вечно находятся уроды, не желающие жить в мире и согласии, командировка за командировкой.
Вот и сейчас только прибыла с Эмтуная, который за экватором. Чера потрогала рану на голове. Ерунда, царапина! Плакать почему-то
расхотелось."Камин, что ли, растопить? Зябко!"Дрова были уже наготове, оставалось пристально посмотреть на них и языки пламени весело осветили малахитовый стол и две широкие лавки. Чера прилегла на одну;что то кольнуло в грудь, ах да, орден. Новенький еще, только дали, хоть с той командировки на Мериус порядочно лет прошло, и со смерти Дэвида! Слезы тихо покатились одна за другой, но она не замечала их, вся отдавшись воспоминаниям.
Жили на той планете гратхи, типа наших грачей, и кротхи, подобные динозаврам. Первые строили гнезда на вершинах деревьев, вторые рыли норы. Всегда они селились рядом, и вечно у них были ссоры и свары, ну и в конце-концов переросли они в кровавую бойню, тогда и послали их с Дэвидом. Миссия казалась невыполнимой. Аборигены самозабвенно метали друг в друга стрелы, копья, ножи и все, что попадется, спрятавшись за двумя высокими баррикадами, перепоясывавшими всю планету.
Едва выйдя из кабины нуль-транспортера, десант оказался под перекрестным огнем, под видом шутих конрабандисты привезли порох на Мериус! Сила тяжести здесь маленькая и самодельные пушки пулялись здоровенными камнями! Атмосфера ж для людей-не очень, Чера в скафандре чувствовала себя черепахой, зато Дэвид, будучи гоблином, в нем не нуждался и был бесподобно ловок при малой силе тяжести! Он отбивал летящие в них камни как в какой то игре, напарнице оставалось просто тихонько сидеть и не мешать. Чера не сразу и поняла, почему гоблин вдруг застыл как изваяние. Противники сообразили быстрей, потому что вдруг наступила тишина. Она окликнула Дэвида, но он не ответил, стала тормошить-не шевелился, и только тогда заметила огромную вмятину у него в груди… Слез тогда не было, наоборот, ее глаза стали сиять все ярче яростным, диким светом, и там, куда направлялся взгляд разгоралось неистовое пламя… Хорошо, что скафандр был такой громоздкий! Кроме баррикад и кабины нуль-транспортера ничего не пострадало, и все остались живы, кроме Дэвида!!!
Чере вдруг стало жарко и ужасно захотелось пить, но, оказалось, подняться с лавки-выше ее сил, навалилась откуда то лихорадка! Хорошо, что Дэвид тут! Он напоил ее чаем и сел у ног, как обычно."Знаешь, Дэвид, мне дали такого смешного напарника! Представь себе белого дракона, да еще и не огнедышащего, реального вегетарианца! И имя у него смешное-Орлик!.. Дэвид, зачем ты стрижешь мне волосы?! Ах, надо прижечь рану! Конечно, потерпим! Ну да, каюсь, обещала врачам, что сама подлечусь, прости, не придала значения… Ну, вот и утро! Смотри, все прошло! Орлик?!Ч
то ты тут делаешь… Кого целую неделю лихорадило?!"
Н.Ш.:
Ах, душа - любовь - девица,
Надо ж, юноше присниться.
Ноет парень день и ночь,
И не знаешь, чем помочь.
_________________________
Бr:
Как порою и девица
Плакать в голос мастерица:
Мол приснился ночью той,
Самый лучший и родной.
Мол душа болит и стонет,
Милого сыскать изволит.
Ну, а милый не простой,
Он в короне золотой.
_________________________
Тот парнишка слезы льет все
И корона в бок сползла,
Принц изнеженный попался
Вот девица не учла.
А дивчина та напротив,
Вышла видно вся в отца:
Тетке избу потушила,
Хвать коня и до дворца.
Во дворце столпотворенье,
Бьет истерика юнца.
Мама с папой на измене
Посылать велят гонца.
Тут и дева подоспела:
Успокоила мальца,
Отпоила, обогрела,
Слезы вытерла с лица.
Свадьбу вечером сыграли,
Пили, ели до утра,
Ну, а днем как протрезвели
Обнаружилась беда.
_____________________________
Нашу новую принцессу,
- Эту деву хоть куда,
Кто-то выкрал из покоев
Пока ночью шла гульба.
Принц что раньше был
как нюня,
Нынче вырос, - возмужал.
Он схватил свой меч булатный
И в погоню поскакал…
_______________________________
В темном месте, в болотистой местности,
Жил ужасный колдун, чародей.
Он похитил принцессу прекрасную
В кандалы ее заковал.
Но не долго девица там мучилась,
Вскоре принц ее прискакал.
А с ним войско с могучую конницей
Его верный привел генерал.
Битва утром тем была недолгая,
Сдал позиции вскоре колдун.
Ну, а дальше были объятия,
Поцелуи из слез был фонтан.
Принц с принцессой на веки те счастливы,
Их окутал любви океан.
И живут до сих пор они в радости
Вот такой вот счастливый финал!
(Бr)
02/09/2013
Самоисполняющаяся сказка
…
Пора мне, - сказал Иванушка, затягивая дорожную котомку.
- Ну, пора так пора, - скучным голосом согласилась Баба Яга.
- Погостил, подкормился, уму-разуму научился…
- Угу.
- Спасибо душевное за хлеб-за соль, за перину мягкую, за баньку жаркую… Ммммм, эта банька!!! Да, дров я там три поленницы впрок наколол, ежели что… надолго теперь хватит…
- Ты не тяни кота за хвост, давай уже, - сурово приказала Яга. - Вон, пирогов возьми в дорогу.
- Стало быть, спасибо за все, и будьте здоровы. Пойду я.
- Да иди ты! - радушно напутствовала Яга. - Овощ тебе в помощь!
- В смысле.
- В смысле хрен с тобою!
- Хрен всегда со мною… - рассеянно пробормотал Иван. - Ну, все. Обниматься будем?
- Еще чего! - сурово нахмурилась Яга. - Долгие проводы - лишние слезы. Давай-давай, двигай, богатырь…
Иван вскинул котомку на плечо, отвесил земной поклон и бодро двинулся по направлению к чаще. Яга стояла на крылечке, смотрела вслед из-под руки. Здоровенный черный котяра вышел из избушки, сел у порога и презрительно фыркнул.
- Ну и что ты тут расселся? - неприязненно спросила Баба Яга, покосившись на животное. - Опять, небось, жизни учить будешь?
- Мммммнннняяяя… а смысл? - иронически прищурился кот. - Ученых учить - только портить…
- Вот-вот… и нечего тут ухмыляться.
- Кто ухмыляется? - притворно удивился кот. - Я, напротив, скорблю и выражаю соболезнования… в связи, значит, с безвременным исходом очередного подопечного…
- А веником? - нахмурилась Яга.
- Ученого кота-то? Я вас умоляю! Я ужасно расстроюсь и не смогу ни по цепи ходить, ни сказки сказывать. Так что себе дороже выйдет.
- Сказки он сказывать не сможет… Велика потеря… Ты бы, черт мохнатый, хоть раз для меня сказку сложил, для хозяйки своей… А то кормлю-пою тебя, а ты только сторонних клиентов обслуживаешь…
- Сказку? Для тебя? Это, например, на какую же тему?
- На какую, на какую… Сам, небось знаешь!
- Не-а, не знаю, - зевнул кот и стал вдумчиво умываться, вылизывать свою белую манишку. «Опрятный, зараза», - машинально подумала Яга.
- Чегой-то? Неуж сызнова гостей намываешь? Нееее, ты кончай это дело, мне отдых требуется и восстановление душевного равновесия. А то я с этим Иваном-болваном вся утомилась. Ну ладно, ладно, не болваном - дураком… Вот скажи на милость, почему он такой популярный персонаж, этот Иван-дурак? А главное, почему все эти дурачки сюда, к избушке моей, нескончаемой чередой тянутся? Нет, ну это я зря спрашиваю, сама ответ знаю. Бабу Ягу все знают, если мудрости-силенок-волшебства понабраться надо, куда ж еще? К Яге! А опосля он уже вовсе и не дурак, а если и дурак, так удачливый. Ясное дело, дальше ему сказочными дорогами, да на подвиги. Так что дело обыденное: помогла - и до свиданьица, скатертью дорога!
Кот прекратил гигиенические процедуры и уставился на Ягу - весь такой внимательный, понимающий.
- Мннняяяя… Ну-ну, продолжай, интересная сказка получается.
- А чего продолжать-то? Персонаж я, значицца, популярный, уважаемый… Живу в достатке, а если чего и нет - мигом наколдую, я ж волшебница знатная, для меня ничего невозможного нет! А что на отшибе, в глухомани - так это мне как раз по нраву, утомляюсь я среди суеты людской, я природу люблю и тишину…
- Ну и про что тебе сказку сказывать, ежели ты и так всем довольна.
- Всем, да не всем… Вот если честно, завидки меня берут: с чего это так устроено, что все Елены Прекрасные, Василисы Премудрые, Марьи-Искусницы и прочие Крошечки-Хаврошечки в конце концов замуж выходят, счастье свое обретают, за мужем живут, как за каменной стеной, а я должна и сама выживать, и еще добрых молодцев морально и материально поддерживать?
Кот презрительно фыркнул.
- Ну да! Накорми их, напои, в баньке попарь, советы добрые им дай, самооценку подними, где они по жизни напортачили, растолкуй, а еще и подарки: кто рушничок с оберегом с собой уносит, кто гребень волшебный, а кто и меч-кладенец волочет. Пользуются моей добротой, а я отказать никому не могу
Кот зажмурился и покачал головой, словно тоже ужаснулся: ох, пользуются, вон сколько добра перетаскали!
- Оно конечно, по сюжетной линии мне от энтого дела никак не отвертеться, им другие дела сказкой определены, но вот как бы хорошо было, если бы в избушке меня кто-то ждал… Работа работой, а для души тоже кто-то быть должен. Или я не женщина?
- Ну так наколдовала бы себе спутника жизни, за чем же дело стало? - удивился кот.
- Дык это… сама не знаю, какого мушшыну мне надо, - призналась Баба Яга. - За жизнь мою сказочную, многотрудную, кого только у меня не было… да что я рассказываю, ты ж и сам все с печи наблюдал. Только вот со временем на шею они мне садятся… а мне это очень огорчительно! Потому как я на себе и без того все волшебство мира тащу, а тут еще и они на закорки мостятся…
- А это потому что ты привыкла помогать да направлять, советы мудрые давать да штучки волшебные… Тебе разве такой мужчина нужен, который все еще свой путь ищет да подвигов жаждет? Ну уж нет, это не спутники, это - гости! Тебе мужчина нужен тебе под стать, состоятельный и обстоятельный, у какого не косая сажень в плечах, а голова на плечах да опыт за плечами.
- Ох, Котофеич, верно ты про плечи-то глаголешь! - удивленно покачала головой Баба Яга. - А я все думаю, что это мне со всеми этими богатырями-царевичами через короткое время скучно становится, аж до оскомины?
- А потому и скучно, что все ты им уже дала, всему научила, значит, отношения исчерпаны, - заметил кот. - Ты же баба мудрая, бывалая, разные виды видавшая, вполне героическая, да еще и волшебная на всю голову - на фига тебе царевичи да герои? Тебе друг и соратник нужен!
- Да-да-да! - горячо закивала Яга. - Правда твоя, Котофеич, очень мне друга и соратника не хватает!!!
- А какой он должен быть, этот твой друг и соратник?
- Ну, я не знаю, - задумалась Яга. - Как вот так сразу-то определить?
- А ты подумай, что тебе больше мурчит, - промурлыкал кот. - Я вот, например, всегда так делаю. Мурчит - стало быть, нравится. Не мурчит - значит, даром мне этого не нать.
- А как оно узнать, мурчит или не мурчит? - озадачилась Баба Яга. - Я ж не кошка все-таки…
- Ты-то не кошка? - насмешливо уставился на нее котяра. - Да ты, можно сказать, всем кошкам предок и родоначальница! Ты вспомни: когда в животе тепло да приятно становится, как после сметанки, это и есть «мурчит». Ну же, давай!
- Ну, что же мне мурчит-то? Значит, должен он быть не шибко молодой, жизнь знающий и опыт имеющий.
- Умгумммм… - довольно проурчал кот.
- Телосложения среднего - не толстый, не костлявый, а так, аппетитный…
- Смотри не съешь его под запарку-то, - съязвил кот. - А то прецеденты-то были!
- А чтоб не съела я его, должен он быть с понятием и мне не надоедать, - решила Яга. - Значит, у него должно быть свое занятие. Например, я зелья варю, а он сидит в уголке, в поле зрения, пишет, например, чего-нибудь… или считает…
- Значит, образованный должен быть, - кот подсказал.
- Ну да. Ученый.
- А в антимном плане как?
- Способный, но обучаемый. Азартный, но в меру. Искусный, но без глупостей. Ласковый, но ненавязчивый. Это вот мне очень мурчит!
- И такое возможно, - согласился кот. - Есть такие мужчины на свете, даже и немало. А по хозяйству как?
- Чтобы руки у него были нужным концом приставлены и как положено росли. Чтобы и избушку поправить мог, и табурет сколотить, да и поесть приготовить, если что.
- Это правильно. А то ты вечно улетишь куда-нибудь в ступе, а я тут голодный сижу или на птичек охочусь, как будто и не волшебный кот, а какой-нибудь дикий, камышовый… Так что да, кулинарные навыки одобряемммссс…
- Еще хочу, чтобы был он мягкий и пушистый, без излишней агрессии, - вспомнила Яга. - У меня агрессии на двоих хватит, так что пущай гасит, в случае чего.
- Хорошо, что вспомнила, - заметил кот. - Тебе под горячую руку лучше не попадаться, в жабу превратишь - не заметишь.
- Ага, ага, временами лютую я, это верно… Но если ко мне с понятием, может, и обойдется. Ты вот полезешь, об ноги потрешься, помурлычешь - я и оттаиваю… И он чтоб также!
- Значит, должен твой друг и соратник быть с понятием и ласковый, - уточнил кот. - Ну, дальше думай.
- Ухаживал чтоб за мной, - подумав, сказала Яга. - Холил, любил и лелеял. Уж очень мне мурчит, когда меня по заслугам балуют.
- Заслужила, имеешь право, - мурлыкнул кот.
- И чтоб я за ним как за каменной стеной! Хочу быть ЗА МУЖЕМ - не перед ним, не под ним, не над ним, а ЗА ним!
- Стало быть, ровня тебе нужна, - подсказал кот. - Чтобы и он волшебником был. Ну, в своей области, конечно. А тебе какие больше нравятся - блондины или брюнеты?
- По молодости к брюнетам благоволила, - мечтательно зажмурилась Баба Яга. - Жгучие такие, страстные, иии-эххх, стрррасти в клочья!!! А теперь-то годы уже не те, покоя хочется и взаимопонимания… У самой космы седые, ну и он пусть будет седенький, уютный такой…
- Седенький - не серенький, седина - признак мудрости да опытности, - ухмыльнулся кот. - Как насчет зажиточности?
- Чтоб ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, а так, посерединке, - решила Яга. - Обеспеченный во всех сторон, словом. Избушка-то моя на одну рассчитана, так чтоб у него домик был поболе моего, в уединенном месте и в зелени лесной. Да, еще транспорт для нас двоих, а то в ступу вдвоем и не сунешься. Чтобы в страны заморские с ним летать не зазорно было, и чтоб ни в чем себе не отказывать, но и в злате-серебре не захлебнуться. А то, знаешь, у богатых свои причуды…
- Знаем-знаем, слышали, а как же, - согласился кот. - Значит, золотая серединка. Еще что?
- Еще-то? А чтобы люб он мне был, - застенчиво призналась Яга. - Чтобы как посмотрю на него - так триста лет с плеч долой, кровушка играла и ножка притопывала. Чтобы так меня разбирало, что хоть без ступы в полет отправляйся! Вот это мне однозначно и решительно мурчит!
- Раз мурчит - будем брать. Ничего не забыла?
- Слушался меня чтоб, - подумав, дополнила Баба Яга. - Не люблю, когда мне перечат. Только чтобы сам по этому поводу не бесился. Добровольно, значит… Но мнение свое чтоб имел и в жизни применял!
- Понятненько, нужен умеренный подкаблучник. Ну что, подведем итоги? Интересно тут получается!
- Давай, давай, самой интересно! - оживилась Яга.
- Посмотрим, кто Бабе Яге в мужья сгодится. Нам нужен друг и соратник, мужчина, близкий по годам, с образованием, то есть ученый, с мудростью в голове и опытом за плечами, умеренный подкаблучник, приятной внешности, в прошлом пусть брюнет, а ныне седой, средней комплекции, жилищно и материально обеспеченный, самостоятельный, работающий и дело свое любящий, с домом просторным и личным транспортом, антимно активный, любящий и нежный, но ненавязчивый, спокойный и уравновешенный, к волшебству склонный, до работы по хозяйству способный, в том числе и готовить, к заморским путешествиям приспособленный, внимательный и понимающий, ласковый и мягкий, для тебя очень даже желанный. Все так?
- Все так! Прямо портрет нарисовал! - с чувством проговорила Яга. - Вот такой мне и нужен!
- Так это тебе я нужен, - сказал кот.
- Чаво???
- Не «чаво», а «кого»! - довольно промурлыкал котяра. - Это ж ты ж меня описала, слово в слово!
- Ты чего, Котофеич, белены давеча объелся али от старости совсем с ума сбрендил??? Где ж это видано, чтоб волшебницы за котов замуж выходили???
- Я ж тоже не простой кот, а волшебный… - хмыкнул Котофеич, поднимаясь на задние лапы. - Ейн, цвей, дрей! - и кот с отчаянным мявом брякнулся с крыльца, только пыль во все стороны брызнула. А когда встал - тут уже Яга чуть с завалинки не брякнулась. Стоял перед ней не кот, а Мужчина Ее Мечты: ни румян, ни бледен, ни богат, ни беден, средней комплекции и с импозантной сединой в приглаженной прическе, в черном костюме с белоснежной манишкой и белыми же перчатками. Стоял, улыбался во всю свою кошачью морду, усы топорщил.
- Эт что? Эт как? - схватилась за сердце Яга. - Глазам своим не верю!
- Это потому что ты хоть и Яга, а все ж таки баба, - явно довольный произведенным впечатлением, промурлыкал бывший кот. - Мужчины Мечты, как правило, рядом ходят, а вы всю жизнь на царевичей да богатырей засматриваетесь. Вот так Сказка Жизни вас совсем неподалеку ожидает, а вы и не замечаете.
- Но ты ж со мной с незапамятных времен живешь!!! И ни разу в мужчину не превращался! - все еще никак не могла прийти в себя Яга.
- Ну, если ты меня хотела исключительно котом видеть - что же я, навязываться буду? Дамский каприз - закон, а я со всем согласен, как истинный джентльмен и умеренный подкаблучник.
- Но как? Как??? Как ты мужчиной-то обернулся???
- Чай, было время волшебству научиться, - скромно заметил Котофеич. - Так-то я кот ученый, если не забыла… Хотя я теперь, конечно, не столько кот, сколько жених.
- Тоже мне жених! Ты же у меня на печке живешь, ни кола, ни двора!
- Напрасно вы это, мадам! За столько лет уж сумел накопить кое-какие сбережения… И недвижимость, и движимость имеется, даже не сомневайтесь! Я же на печи не просто лежал, я наблюдал, анализировал и к делу применял.
- Погоди… Это что же получается? - вдруг прищурилась Баба Яга. - Выходит, я при тебе тут переодевалась неоднократно, а ты, гад, все время с печи подсматривал???
- И не без удовольствия, - галантно ввернул жених. - Незабываемммые ммминуты!
- Да я тебе… Да я тебя… А ну, где веник???
На секунду ведь обернулась - веник схватить, а он, подлец, успел быстрее: протягивал ей другой веник, альтернативный, из белых ромашек и синих васильков. Когда только и нарвать успел, шустрый такой?
- Мадам, учитывая нашу многолетнюю связь и устоявшиеся отношения, разрешите, минуя конфетно-букетный период, смиренно вас просить: будьте моей женой!
- Ой, ну я даже не знаю, - как девчонка, зарумянилась Яга. - Надо бы все-таки как-то пообщаться, узнать друг друга поближе… Хотя чего это я несу, куда уже ближе-то? В общем, я согласная!
…Целую неделю лес гудел - такая была свадьба. Население окрестных деревушек дальше опушки и не совалось - повсюду шатались в обнимку лешие и пьяные медведи, кикиморы зазывали одиноких путников в чащу предаться запретным удовольствиям, а утомленные русалки падали с ветвей, как спелые яблоки. Баба Яга была красавица - сияла, как маков цвет. Жених выглядел, как полковник в отставке или посол иноземной державы. Откуда Яга его выкопала, никто не знал. «Вот ведь какого мужика отхватила, старая карга, не иначе, приворожила», - шептались злые языки. Яга посмеивалась, слухи не подтверждала и опровергала, да и вообще мало разговаривала - больше целовалась.
Только безнадежно одинокой кикиморе, которая рыдала под кустом, Яга шепнула:
- Кончай реветь. Ты пока думай, какой мужик тебе мурчит, ага? Вот вернусь из свадебного путешествия, выдам тебя замуж за Мужчину Твоей Мечты. И всех выдам. Я теперь знаю, как.
Хольгер отошел от группы туристов, прибывших вместе с ним из Швеции, и на несколько минут остался наедине с застывшим прошлым. Трудно представить людей, домом которых были эти стены, коридоры и ступени, сотканные из каменных жил, тяжелые и неподвижные, точно в кадрах немого фильма или на старинной гравюре. В верхней каморке с одним-единственным окном заметнее был слой пыли и тот же едва уловимый запах старого камня… Комната была пуста, и Хольгер вопросительно взглянул на вошедшего с ним служителя.
- Покрывало фей, сэр. Местная реликвия, - ответил тот на молчаливый вопрос.
Тут только Хольгер заметил в углу на маленьком столе сверток темно-зеленого цвета.
- Могу рассказать, если хотите, историю, связанную с этим покрывалом.
…Много веков назад вождь могущественного клана, владевшего замком, Малколм, взял в жены фею, которую он повстречал на берегу ручья Хантлиберн. тот день было солнечно, пели птицы, звезды анемонов и белые колокольчики тянулись вверх, и лиловый ковер вереска на горных склонах казался продолжением неба. В прозрачном воздухе раздался легкий звон, и Малколм увидел всадницу на сером коне. По узкой тропинке она медленно приближалась к нему. Странно сиял зеленый шелк ее платья под бархатным плащом, а волосы светились всеми оттенками пламени. Эта встреча решила судьбу обоих. Счастливо жили они в замке, пока однажды жена не призналась Малколму, что тоскует по своим. день рождения сына Малколм сам проводил ее на берег ручья, туда, где большие потрескавшиеся от времени камни указывали дорогу в Страну Фей.
Вечером в замке устроили пир - праздновали рождение сына, будущего вождя клана. И Малколм, стараясь превозмочь грусть, веселился вместе со всеми. А в башне спал новорожденный, и молоденькая няня, сидевшая у колыбели, со вздохом прислушивалась к звукам волынок, доносившимся из зала. Ей так захотелось побыть там хоть минутку и попробовать угощение, что она решилась: быстро пробежала по извилистым коридорам, залитым лунным светом, и осторожно вошла в большой зал. Малколм заметил ее и попросил вынести ребенка, чтобы показать его гостям. Девушка поспешила в башню. И ей показалось вдруг, что там не все спокойно. У колыбели, пока она отсутствовала, действительно кое-что произошло. Крик большой совы разбудил мальчика, он заплакал, и у матери-феи сжалось сердце (ничего удивительного в этом нет: феи способны услышать даже тихо сказанное слово, как бы далеко они ни находились). Фея поспешила к сыну, прикрыла его зеленым покрывалом, и, когда тот заснул, исчезла. Минутой позже няня увидела это тонкое, как весенняя трава, покрывало, вышитое особым узором - крапинками эльфов. Соткано покрывало было так искусно, что ей недолго пришлось гадать, откуда оно появилось. Девушка не особенно доверяла феям, но на этот раз все обошлось благополучно: может быть, фея действительно любила Малколма или чуть-чуть жалела его…
С тех пор подарок феи хранится в замке Данвеган, - закончил служитель свой рассказ.
Хольгер подошел к столику и притронулся к покрывалу. На нем различались крапинки, соединявшиеся в непонятный рисунок.
- Она появляется здесь, - сказал служитель.
- Кто - она? - не понял Хольгер.
- Фея. Однажды я долго искал дома трубку, а потом решил, что оставил ее в башне, и вернулся. Свет зажигается этажом ниже, но я забыл это сделать, а спускаться обратно не хотелось. Светила луна. Ларец с покрывалом оставался в тени. Я пошарил рукой на столе, потом повесил покрывало у окна и поискал в ларце, а когда поднял голову, увидел у окна женщину.
- Я читал о феях, но встречаться с ними не приходилось, - сказал Хольгер серьезно.
- Думаю, они такие же люди, как и мы, только умеют гораздо больше. Я слышал, что настоящая фея совсем недавно жила где-то на севере, кажется, в Инвернессе. А с феей из нашего замка разве что не удалось еще поговорить.
Хольгеру было двадцать пять, и он готов был поверить.
- Может быть, и мне удастся взглянуть на нее? - спросил он.
- Что ж… По правде сказать, мой рассказ никто не принимает всерьез. Да и кого удивит в наш век такое? Пожалуй, если в один из ближайших лунных вечеров вы захотите проверить, не забыл ли я закрыть дверь башни, это может обернуться для вас небольшим приключением.
Что-то совсем простое заставляло Хольгера вернуться в замок Данвеган, что-то, имевшее причиной и мягко светящееся глубокое небо, неотделимое от волшебного запаха трав, и летние звезды, большие, как под увеличительным стеклом, и косматую, в облачных гребешках луну, которая то вырывалась на звездный простор, то блекла.
Лучшие дни всегда в прошлом, но в двадцать пять это незаметно. Особенно если пришло время отпуска, а теплый ветер, работавший семь дней, прогнал над Шотландским нагорьем дожди, по морю расстелил белую пену и соединил горы и воду с небом прямыми, как мост, лучами.
Когда гасли голубые колосья трав и спускалась на плечи ночь, дороги становились длиннее, задумчивее. Можно было бродить, бродить, пока не наступит час первой звезды и не вскрикнет утренняя птица-невидимка. Одна из ночных дорог привела Хольгера к замку.
Конечно, история с феей, рассказанная служителем, казалась совершенно неправдоподобной. Но были тогда в его лице и голосе какое-то спокойное равнодушие, усталость, лучше слов говорившие о размышлениях, о неверии и в то же время неспособности перечеркнуть, забыть увиденное как сон или сказку. Если это и не так, разве не стоило удостовериться в силе чистого вымысла, может быть, самообмана?
…Старый замок притягивал тени, как гигантский магнит. Хольгер пробирался в южную башню. Слились, растворились ориентиры - ров, знакомые выступы стен. За кронами столетних деревьев луна была как высокая и слабая свечка. Хольгер потерял удобную дорогу, а идти напрямик становилось все труднее. Вдоль стены липкими, цепкими шеренгами вставали кусты шиповника, точно ежи, наколовшие листья на круглые спины.
Нужно было бы лететь, стелиться над землей и, добравшись до стены, перемахнуть через нее, а лучше бы сразу влететь в окно, как бабочка или как фея. Открыв дверь, Хольгер подумал, что легче совершить преступление, чем добраться до южной башни обычным способом. Служитель не обманул: с дверью действительно было все в порядке. На всякий случай Хольгер прикрыл ее за собой и перевел дыхание. В этот момент мелькнула какая-то неуловимая мысль, сразу переключив его внимание, мозг, и он снова почувствовал упругость мышц, услышал собственные осторожные шаги, уловил ритм сердца. Лестница вела круто вверх. Было похоже, что звуки глохли, как в лабиринте, рассеиваясь каскадом ступеней. На пороге комнаты он с минуту помедлил, точно собирался проникнуть в тайну, оставаясь невидимым. Потом вошел: комната была пуста. Здесь, на высоте южной башни, луна всплыла над кронами огромной холодной рыбой, и стены комнаты засветились как днем. От окна к небу выткалась серебристая невесомая тропа. Хольгер ждал. Но ничто не менялось, и время, лишенное связи с событиями, текло то быстро, то медленно. Хольгер подошел к столику и бережно прикоснулся к легкому свертку. Считается, что феи очень маленького роста, однако покрывало было почти нормальных человеческих размеров. По крайней мере, когда Хольгер расправил его и поднял за углы, ткань, мягко шурша, опустилась до пола.
И тут он уловил едва заметное движение. Мгновением позже он увидел за покрывалом женщину. Руки сами собой застыли в воздухе. Медленно подымая голову, он чувствовал, как от висков к ладоням бежала быстрая теплая волна. Простые, как цветы и трава, линии ее лица, шеи, рук делали ее похожей, наверное, на всех красивых женщин. Но в следующий момент явилось почти неуловимое отличие, может быть, в широко расставленных глазах или коротко остриженных волосах, светящихся каким-то собственным светом и все же оттеняющих лицо, явилось то, что заставило потом Хольгера еще и еще раз вспоминать эту встречу.
Легкая грусть была в ее взгляде, и всепонимание, и тень былого счастья, тень радости и забот. И может быть, каждый день жизни высветился в ее глазах своей особой, ни с чем не сравнимой искрой. Она была совсем девочкой и пыталась скрыть легкую грусть или разочарование - это Хольгер понял гораздо позднее, когда снова и снова пытался вызвать в памяти мимолетное волшебство.
Прошло, казалось, лишь несколько секунд. Хольгер держал покрывало за углы, застыв, забыв о нелепой своей позе. Опуская полупрозрачную ткань, он заметил, как фея быстро наклонилась, легко взмахнув руками. Всплеснула длинными пальцами и исчезла, растворилась в лунном свете.
Хольгер подошел к столику, спрятал струящийся шелк и, вздрогнув, обернулся, но в комнате было пусто. Лишь в зеркале на стене холодной рыбой забился месяц.
Часы отстукивали четвертый час ночи. Выходило: в замке он провел без малого три часа. Наверное, вот так же герои шотландских сказок - гости фей - не замечали хода времени.
В отель он вернулся перед рассветом и проснулся так поздно, что можно было сразу идти обедать. Ушедшая ночь всплывала смутным сном. Пока он лениво одевался, отчетливо вспомнился небольшой кружок в углу покрывала деталь, выпадавшая из общей композиции затейливого рисунка эльфов. Уловить какую-либо общую систему в причудливом узоре, возникавшем из крапинок и тонких черточек, было трудно. А кружок напоминал мишень для стрельбы концентрические полоски занимали всю площадь: темное «яблочко», потом светлый участок, и опять почти черное колечко. По краю колечки были совсем узкие, и он так и не смог сосчитать их.
Хольгер почти уверился, что эти колечки ему знакомы, и теперь, умываясь, мучительно соображал, когда и где видел их раньше. Возникло наконец такое чувство, какое бывает, если ответ уже вертится в голове, точно знакомая фамилия, которая всплывает в памяти, если подскажут первую букву. Он даже перестал водить руками по шее, а просто положил голову так, чтобы на нее падала сильная холодная струя, и, когда все вокруг словно наполнилось легким свежим туманом, а кожу стало приятно покалывать, закрыл кран. Потом медленно протянул руку за полотенцем. этот момент возник ответ.
Не так давно он листал книгу по голографии. Полосатый кружок был решеткой Френеля - голограммой одной-единственной точки. Стоит лишь осветить такую решетку - возникает точка, маленький кирпичик объемного изображения. Вот оно что такое, покрывало фей, думал Хольгер, и вдруг отчетливо вспомнилась женщина из замка в коротком плаще. Да, она была совсем живой, только на полу не было заметно ее тени.
Хольгер нарисовал ход лучей в придуманной схеме. Старое зеркало на стене отражало падавший в окно свет луны на голограмму-портрет. Крапинки эльфов - искусно вышитые линии, черточки, точки - как раз и были волновой копией оригинала. При освещении возникало объемное изображение. Феи умели вышивать голограммы, как скатерти или сорочки!
Ему всегда казалось, что легенды не могли быть просто выдумкой. Рыжеволосые кельты - самое изобретательное племя на планете- рассказали на этот раз и вправду о настоящих своих соседях, феях и эльфах, чем-то похожих на них самих.
Пожалуй, никто не ответит на вопрос, приходились ли эльфы кровными родственниками кельтам. Да и кто они были вообще?
Легенды наделяют их странным и неровным характером, способностью видеть и слышать так далеко, что эта способность кажется совершенно непостижимой. Чувствуется, что те, кто рассказывал о них, не могли понять их вполне. Неизбежные неточности и прибавления так исказили всю эту историю, что после записи устных рассказов получилось как бы кривое зеркало, в котором трудно увидеть подлинное лицо.
Хольгер попробовал представить, как это могло быть: тонкие пальцы, серебристые нити, мелькающие, как струны, над легким шелком, и почти неслышимая мелодия - и ему казалось: да, это так и было. Он угадал и значение точки, волновое изображение которой поместилось в углу голограммы. Это была и в самом деле просто точка. Точка после подписи мастера, создавшего портрет.
Странная, почти нелепая мысль все больше овладевала им. Наверное, сказалась ночь, проведенная в замке. Потому что разве иначе пришло бы в голову, что феи могут жить рядом, сейчас, вместе со всеми. Может быть, их совсем мало осталось, но они ведь всегда жили на этой земле.
Уже тысячу лет назад они умели и знали больше, чем нужно было другим. Умение угадывать, совсем особый талант видеть истину, а не ползти к ней вслепую, нащупывая выступы легковесных парадоксов, должны были постепенно отгородить их от остального мира.
Давным-давно ничего не стоило уйти, раствориться в бесконечных просторах зеленевшей земли, но за несколько сот лет исчезли рощи и янтарные пляжи, тяжелые мосты опоясали помутневшие реки. А солнце продолжало светить так же щедро, и жизнь стала иной: тем, кто хотел оградить себя от липкого любопытства, от мелких, но нескончаемых посягательств на все сущее, теперь достаточно было походить на остальных, не выделяться ничем. Но как, наверное, трудно привыкнуть к этому…
…живу, как в сказке -- день в карете, два пешком…
Распушил иголки снежный хоровод.
Расцветают ёлки - скоро Новый Год.
В радужной оправе бриллиант Луны.
Прячутся под ёлкой будущие сны.
Запускает стрелы удалой Стрелец,
Козерога дразнит звёздный молодец.
Слышите, по небу серебром звенит
По тропинкам звёздным перебор копыт?!
В маскарадной маске явится Амур
С новогодней сказкой - хитрый балагур.
Дед Мороз пакует волшебство в мешки.
Озорные зайцы режутся в снежки.
Кони бьют копытом - в путь, скорее в путь,
Ветру и морозу подставляя грудь.
Запах хвои пряный в хрустале лучей.
Лунные поляны - светлый лик ночей.
Чары зимней сказки в звоне бубенцов.
Подгоняет время праздничных гонцов.
Замыкают стрелки прошлое в кольцо.
Новый Год под маской затаил лицо.
Пусть он будет добрым и счастливым, пусть
Нежным и не горьким, если будет грусть…
Пусть под бой курантов и бокалов звон
Снегопад одарит белым волшебством.