Вся моя жизнь связана с севером. Родился на северном Урале, рос и учился на севере Казахстана, много лет проработал вообще на Крайнем Севере, в Эвенкии. И вот на днях, уже будучи пенсионером, опять попал на крайний север. Правда, теперь в Африку, в арабскую страну Тунис, как раз и расположенную на крайнем севере африканского континента. А суровость северного климата этой замечательной страны выражается в том, что средняя температура января здесь составляет всего плюс 10 (на севере) и 21 на юге. Лето на севере Туниса тоже не ахти какое жаркое — всего 26 в июле, тогда как на юге до 33.
В Тунисе (подробную информацию про эту древнюю африканскую страну с богатейшим историческим прошлым - чего стоит один Карфаген! — вы при желании можете найти в Википедии) я жена моя Светлана отдыхали ровно 12 дней. Попали туда прямым рейсом аэробуса «Боинг» из Красноярска в город Монастир (один из туристических центров Туниса) спустя 8 часов полета. Утомительно, конечно, но во многие другие страны Африки вообще надо лететь с пересадкой в Москве. Наверняка лететь можно было бы и меньше, если бы наш самолет не облетал стороной Украину — вот такова суровая реальность наших дней.
Летели через многие европейские страны — Белоруссию, Польшу, Румынию, Германию, Италию… Но уже ночью, и ни черта через иллюминатор не было видно. Хотя нет, в разрывах облаков с десятикилометровой высоты на земле отчетливо виднелись цепляющиеся друг за друга гроздья электрических огней - под нами проплывала плотно заселенная Европа.
Ориентировочно в районе Италии «Боинг» наш стал облетать стороной грозовой фронт, и все это время пассажиры могли наблюдать грандиозную картину: за стеклами иллюминаторов в темном небе одна за другой вспыхивали гигантские зигзаги молний и высвечивали фантастические фигуры из плотных облаков. Чаще всего повторялись два силуэта: один походила на гриб ядерного взрыва, а другой -на огромного крокодила, пожирающего соседнее облако. Ничего подобного я в жизни своей не видел! И даже боялся представить себе, а что же могло случиться с нашим самолетом, окажись мы в центре этого грозового фронта?
Но что это я все о стихии да о стихии? Пора уже спускаться с небес на землю. И «Боинг» наш наконец приземлился в аэропорту города Монастир, и около трехсот красноярцев с нетерпением покинули его слегка поднадоевшее чрево. Нас всех ждали заморские отели, морские пляжи, дивные виды невиданной страны (хотя Тунис российские туристы облюбовали уже давно).
Наш отель оказался всего в нескольких минутах езды от аэропорта, и вот мы ранним утром, в 5 часов, если быть точнее, предстали перед смуглым вежливым портье у регистрационной стойки. Но оказалось, что наш забронированный номер высвободится только к 14.00, не раньше. И не только наш, но и у нескольких других красноярцев, кому посчастливилось попасть в пятизвездочный «Royal Thalassa Monastir».
Как мы ни пытались попросить портье сдвинуть время на «поближе», он был непреклонен. И мы смирились с этой неудобством — нельзя так нельзя, и стали дожидаться своего времени, прогуливаясь по территории отеля. Он нам понравился: П-образное четырехэтажное строение пепельно-сероватого, даже скорее пастельного цвета, диссонирующего с преобладающим белым цветом среди всех местных строений. Обращено здание подковой к Средиземному морю, плещущемуся всего в нескольких десятках метров. А все внутреннее пространство отеля занимает огромный, замысловатой формы бассейн, в окружении нескольких водоемов поменьше (для детей и не умеющих плавать), наполненный водой небесного синего цвета и обсаженный по всему периметру пальмами.
Людей пока на территории отеля было мало — народ еще спал после вчерашнего отдохновения. Бодрствовали ожидающие своего заселения сибиряки да приступивший к работе с раннего утра, по холодку, персонал. Подошло время завтрака, нас уже окольцевали пластиковыми браслетами гостей отеля, так что мы уже могли воспользоваться услугами местных кулинаров.
Забегая вперед, скажу, что кормила нас вполне сносно, стол был шведский, выбор блюд хоть и не очень широкий, но вполне разнообразный. Морепродуктов, правда, было мало, но мяса более чем достаточно, что меня, мясоеда с большим стажем, вполне устраивало. Супы, на европейский манер, преимущественно в виде пюре, что очень нравилось Светлане и что я терпеливо сносил. Из фруктов были арбузы, персики и абрикосы. Ну и прохладительные напитки, чай, кофе, десерты.
— Кондитеры здесь великолепные! — сладострастно мычала Светлана, уписывая за обе щеки (не отставал от нее и я) круассаны, пирожные, кексы, желе, муссы и еще что-то. А потом раскаивалась: «Эх, зачем я это съела! Отразится же на боках…». Но после завтрака наступал обед, а после морских процедур аппетит, как, известно, всегда хорош, и… и руки сами по себе вновь тянулись ко всяческим яствам. Но мы утешали друг друга тем, что дома непременно урежем себе рацион. И ведь урезали — нет у нас сейчас тех тортиков, кексиков, пироженок…
А еще очень вкусным было мороженое: шоколадное, фисташковое, ванильное… Сейчас мы и от него отказались — вот такая у нас железная воля! Хотя, если честно, просто по такой жаре в магазин идти не хочется — в эти дни в Красноярске за 30, жарче, чем в Африке, доложу я вам.
В Тунисе же было 25−27, редко когда 30. И постоянно веет прохладный морской бриз, особенно по утрам и вечерам. Так что климат оказался вполне сносным. Вода, правда, первое время была прохладной — «всего» 24−26 градусов и на воде часто случалось заметное волнение.
Как только заселились в номер — он оказался на третьем этаже и с видом на море, как мы и хотели, — переоделись в пляжное и сразу поспешили на море. Пляж здесь песчаный, зона, отведенная для нашего отеля, неширокая, метров с тридцать-сорок. Но места хватало всем, тем более что сразу в море находилось максимум человек десять, не более. И преимущественно это были русские туристы. А французы, немцы ну и наши — те, что поленивее, предпочитали валяться на лежаках у бассейна, особенно в первой половине дня, когда вода в море еще недостаточно прогревается.
Когда я впервые плюхнулся в набегающие пенные волны, охнул — вода показалась мне холодной. Но уже через пару минут тело привыкло, и я, отфыркиваясь и отплевываясь от попадающей в нос и рот соленой воды, начал радостно кувыркаться в волнах.
Вода оказалась взбаламученной, желтоватого цвета (выяснилось, что Средиземное море штормило уже не первый день, хотя к нашему приезду уже начало успокаиваться), в ней плавали обрывки водорослей и… живые организмы. Медузы, каких я еще не видел: такие светло-коричневые, небольшие, головная часть сантиметров 5−7 и хвостовая сантиметров 10 и более.
Они оказались очень подвижными и шустро передвигались в воде. И было их достаточно много: я насчитал семь штук, и бросил считать, когда ступню мне сильно чем-то обожгло. Ну, как свежей злой крапивой стеганули. Я невольно охнул. Эта боль была мне знакома — так жалят некоторые виды медуз.
Неподалеку плескались муж и жена, лет так пятидесяти. Украинцы, как я понял по разговору.
— Шо, вжалила? — добродушно усмехнулся, услышав мои чертыхания, сосед.
— Ну, — подтвердил я. — И в первый же день!
- А меня так вже пять разив! — похвалился ужаленный коллега. — И ничёго, живёмо!
И они поплыли дальше, добродушные украинцы. А я полез из воды за медицинской помощью. У жены с собой была специальная мазь от таких ожогов, так что пригодилась она в первый же день.
Из 12 дней мы лишь два пожертвовали на экскурсии, остальное время пребывали на море. Правда, оно в эту июньскую пору редко было спокойным, но мне очень нравилось бороться с невысокими, но сильными волнами, качаться на них. Жаль, что взятая с собой маска с дыхательной трубкой мне практически не пригодилась. Пляж здесь мелководный — до самых буйков можно дойти пешком, а во время отлива и зайти за них, — сплошь песчаный, без какой-либо растительности на дне и потому редко-редко можно было увидеть крабика да стайки мальков, ну и еще уже упомянутых медуз. Так что рассматривать на дне морском было нечего.
Сосуществовали мы, дети разных народов, на территории отеля и пляжа мирно, так как были заняты общим делом — отдыхом. Правда, рассказывали, что за несколько дней до нашего приезда поляки подрались с украинцами — видимо, заскучали и под винными парами нашли повод. Забыл упомянуть — в кафе, где нас кормили, у бассейна и на пляже спиртное (вино и пиво) можно было брать сколько угодно, понятное дело — не наглея при этом. Но пьяных ни на пляже, ни в отеле мы не видели.
Во время обзорной экскурсии побывали в городах Суси, Сиди-бу-Саид, Карфагене, Тунисе (кадоы с этой экскурсии вы увидите). Ну и еще побывали на морской прогулке. На стилизованной пиратской шхуне осматривали акватории встречающихся портов, а затем купались в открытом море и перекусили по-пиратски жареной рыбой с водорослями, то есть салатами.
Мы впервые были в Тунисе. Страна своеобразная, с восточным колоритом (98 процентов населения — мусульмане, но вполне умеренного толка), не очень богатая, но стремящаяся к этому. В чем приобретением путевок в эту арабскую страну северной Африки способствуют иностранные гости - доходы от туристического бизнеса занимают второе место в формировании бюджета Туниса.
Французы здесь вообще как дома — вплоть до 50-х годов прошлого года Тунис был их протекторатом, и летают отдыхать сюда как в свою провинцию, да и тунисцы до сих пор владеют французским наравне со своим родным. Но им уже пора начинать учить русский — туристов из России с каждым годом в Тунисе становится больше, чему немного поспособствовали и мы со Светланой.
Нам понравилось: вернулись домой посвежевшими и загорелыми, а не обгорелыми, как это случается в странах юго-восточной Азии с их беспощадным солнцем. Одно жалко — не съездили в Сахару. На это автобусное путешествие надо было выделить аж двое суток, и мы отложили это мероприятие, возможно, на следующий визит в Тунис. Или соседнюю с ней страну, с выходом На Сахару.
Позавчера мы со Светланой наслаждались замечательной работой двух прекрасных ребят уже много лет радующих зрителей своим искусством. Это киноактер, певец Антон Макарский и его жена, певица Виктория. В особом представлении они не нуждаются. Но все же напомню. Антону 41 год, он родом из Пензы. Дед Антона, его родители - артисты, это предопределило его призвание и выбор профессии. Уже в восемь лет проявились его артистические способности. После школы Антон поступил в Московский театральный институт имени Щукина.
Закончив обучение актерскому и певческому мастерству, Макарский поступает работать в театр у Никитских ворот. И почти сразу подошло время службы в армии. Его таланты проявились и здесь и Антона переводят в Академический ансамбль, где он и прослужил все два года. После армии, благодаря вокальным способностям и мягкому тенору, Антона приняли в мюзикл «Метро». А настоящим его прорывом к известности и славе стал мюзикл «Нотр-Дам де Пари». Во время одного из кастингов на очередной мюзикл актер знакомится с будущей супругой Викторией Морозовой, талантливой певицей. В 2003-м году у Макарского выходит первый сольный альбом, который подхватил и закрепил успех мюзиклов.
После этого Антон много снимался в сериалах, помните их: «Дыши со мной», «Часы любви», «Когда цветет сирень», а всего в его фильмотеке более 40 кинолент с его участием. Особенно полюбилась зрителям «Бедная Настя», после которой актер стал настоящим кумиром для тысяч молодых поклонниц, но - он ни шаг не отступил от своей любимой жены, с которой живет вот уже более 17 лет. Они растят дочь Машу. Виктория Морозова стала неизменной спутницей Антона, они иногда выступают вместе, как вот в этот приезд в Красноярск.
Кстати, эту гастроль Макарские совместили с участием Антона в съемках очередного кинофильма - «Любовь с доставкой на дом», причем лента делается красноярским кинорежиссером Яной Романенко! Цитирую одно из красноярских СМИ: «Антон очень помог нам в прошлом проекте - мелодраме „Нелюбовь“, когда бесплатно снялся у нас в фильме, прилетев в Березовку из Израиля, - рассказывает Яна Романенко. - Поскольку мы поддерживаем с ним дружеские отношения, то в одном из телефонных разговоров я рассказала, что мы этим летом решили поставить в Красноярске технический эксперимент: объединить две наши команды, красноярскую и московскую, на съемках романтической комедии. Антон, узнав, что я ищу актера на главную роль, сам предложил, к моему восторгу, свою помощь».
Фильм снимают красноярская кинокомпания «Атмосфера» и московской («Форс-групп»). Места съемок - Красноярск, поселок Березовка и деревня Лопатино.
Однако что-то я увлекся. Тем более, что уже и огромный концертный зал Гранд-холла Красноярского Международного выставочного центра, где и должно происходить действо, забит почти до отказа и зрители нетерпеливыми и пока недружными хлопками вызывают что-то припозднившихся артистов. Наконец на сцене первым появляется ударник и грохот и лязгом своих инструментов приветствует публику, а следом выходит сам Антон Макарский, ладный такой, улыбающийся. Он извинился за задержку начала концерта и объяснил, что сам-то он в Красноярске находится несколько дней, на съемках фильма о котором я уже рассказал выше, а Виктория только что с самолета.
Мы им простили эту небольшую, 15-минутную задержку, за что и были затем вознаграждены.
Концерт Макарских длился более двух часов, без антракта, и мы не заметили, как пролетели эти часы. Антон Ивитория были просто неподражаемы. Они то вместе, то поодиночке спели для нас много песен, написанных замечательными музыкантами Сергеем Трофимовым, Ириной Дубцовой, Игорем Корнелюком, Максимом Дунаевским, Муратом Насыровым, из некоторых мюзиклов, как, например, арию «BELLE» из мюзикла «Notre Dame de Paris», в котором играл и пел Антон.
Сольные номера органически дополнялись очень естественным, непринужденным и порой очень остроумным общением артистов со зрительным залом, и которого на сцену то и дело несли не только цветы, но и какие-то подарки. Очень подвижный Антон то и дело сходил или даже сбегал со сцены вниз, к благодарным зрителям, брал у них телефоны или фотоаппараты и делал с ними фотосессии, при этом зачастую не прекращая петь - а пели Макарские, я забыл об этом упомянуть, что называется, в живую, а не под фонограмму, как это делают иные зазвездившиеся артисты.
В общем, мы не пожалели ни времени, ни денег, потраченных на этот отличный концерт. Браво, Антон и Виктория Макарские, вы настоящие артисты, полностью отдающие себя искусству, и зрители за это вам очень благодарны!
Слетали с женой на пару недель на Кипр. Там и до нас много российского туриста перебывало, и сейчас в сотнях отелях на средиземноморском побережье отдыхают тысячи и тысяч сограждан, так что вряд ли я расскажу вам что-то новое. И, тем не менее, рассказать подмывает. Особенно про «Морскую прогулку и рыбалку на осьминогов» - так значилась экскурсия в проспекте.
Поначалу именно из-за того, что в этом рекламном буклетике была обозначена и рыбалка на осьминогов, я не хотел ехать. Мне эти сообразительные моллюски, которых я, правда, живьем ни разу не видел, были всегда симпатичны своей смышлённостью (во всяком случае, такими их показывали в различных телепередачах и документальных фильмах, которые довелось увидеть), и мне вовсе не хотелось быть ни участником, ни свидетелем варварского обхождения с глубоководными мыслящими существами.
Но азарт истинного рыболова, выросшего на Иртыше и переловившего в его в бледно-зеленых водах уйму всяческой рыбной живности, но ни разу не рыбачившего на море, пересилил мое так некстати пробудившееся гуманистическое начало, и мы купили эту экскурсионную путевку (если не ошибаюсь, где-то 140 евро на двоих). В конце концов, не обязательно этот осьминог должен попасться на мою удочку, или какую там снасть мне дадут на судне, что повезет нас на рыбное сафари …
Это была небольшая белая яхта, хозяином которой оказался худощавый и улыбчивый грек-киприот по имени Нати, а членами экипажа у него были несколько маленьких смуглых филиппинцев.
Добираться из порта Ларнака до того места, где нам предстоит заняться ловлей рыбы и осьминогов (чур меня, чур!), предстояло около часа, и народ поспешил занять места поудобнее. Практически все туристы (а нас, россиян, вместе с приблудившимися к нам несколькими семейными парами немцев, было человек тридцать- тридцать пять) собрались на средней, основной палубе.
Здесь можно было сидеть под открытым небом на жестких диванах вдоль бортов. Мы со Светкой устроились на носу, откуда был хороший обзор и постоянно тянуло с моря легким свежим ветерком, что было очень актуально при поднимающемся все выше и все более раскаляющемся солнце.
На скалистом берегу виднелись редкие местные рыбаки, а из-за камней за ними заинтересованно наблюдали разномастные бродячие кошки. На Кипре очень много бродячих мурлык (климат и прочие условия позволяют), и островитяне относятся к ним с большим почтением - еще не так давно они (кошки) считались здесь священными животными.
Но вот, наконец, яхта наша каким-то несолидным, писклявым гудком известила о готовности к отплытию. Заурчал двигатель, и судно отвалило от пирса. Несколько минут - и мы в открытом море.
Яхта достаточно быстро неслась вдоль берега, оставляя и справа и слева редкие суда, стоящие на якорях на рейде.
Скоро судно сбавило ход, и капитан Нати через гида объявил, что яхта встает на якорь и именно в этом месте начнется основное действо нашей экскурсии - рыбалка. И рыбу ловить надо будет только с правого борта.
Принцип рыбалки мне стал понятен практически сразу. На конце лески спиннинга была прикреплена замануха-тройник в виде маленького осьминожка с белыми щупальцами, а на тройнике сидел еще и кусок рыбы. Немного выше были прикреплены один за другим еще два поводка с насаженными на крючок теми же кусками рыбы.
Все ясно: там, где яхта встала на якорь, видимо, было не очень глубоко, и замануху-осьминожка следовало опускать до самого дна. На нижнюю приманку, соответственно, мог повестись донный хищник- осьминог, а на поводки повыше - любая другая плотоядная рыба.
Я сразу сказал себе, что осьминогов ловить не буду, и потом леску отпускал не до конца. Так, метров, может быть, на восемь-десять, и сматывал обратно на катушку, периодически подергивая удилищем.
Рядом, практически локоть в локоть, нетерпеливо пыхтели другие рыбаки. Такое тесное соседство приводило к тому, что наши снасти время от времени перехлестывались, крючки цепляли друг за друга, и приходилось терять время на распутывание.
У кого-то почти тут же, под разочарованные вопли, на катушке образовались «бороды». Хорошо, что рядом находились филиппинцы-матросы, они очень сноровисто решали эти проблемы, а также вновь насаживали кусочки рыбного филе взамен сбитой наживки.
Я привык рыбачить если не в полном одиночестве, то, хоть чтобы метрах в десяти-пятнадцати рядом никого не было - рыбалка, это ведь дело почти интимное. А тут толкаются локтями, на ноги тебе наступают. И ни фига не ловится. Да еще Светка умудрилась оторвать леску, когда напросилась немного подергать спиннинг. Тьфу!
И я с досадой отдал испорченную снасть матросику, хотя он уже принес мне новую. Ну, нет, с меня хватит, это не рыбалка, а какое-то недоразумение!
И мы пошли с женой на свое место на носу яхты, но не по борту, а через буфет. Там уже стояли подносы с бокалами и стопками, белым и красным вином и знаменитым кипрским напитком зивания (виноградная водка крепостью от 45 градусов).
Я уже имел честь приложиться к этому чистейшему и достаточно мягкому напитку на предыдущей экскурсии «Кипрская свадьба», и потому безбоязненно (правда, под укоризненным взглядом жены) хлопнул пару крохотных, грамм на 30, рюмашек, и заел это дело долькой лимона. Стало значительно веселей, и мы отправились на свои места на носу яхты.
Здесь тоже было самое настоящее столпотворение. В ряд по правому борту стояли и мужики, и девчонки, и азартно трещали катушками спиннингов. Самое интересное, рыба-то начала клевать!
Видимо, подошла стая (подозреваю, что по заранее обговоренному с экипажем яхты расписанию). И то один, то другой рыбак вытаскивал из глубин Средиземного моря небольших, с ладошку, бледно-зеленых окушков. Иногда их было даже по два!
Но я почти не завидовал своим более удачливым сотоварищам по экскурсии, честно-честно, все равно мне эта рыбалка с самого начала была не по нутру. Хотя дело нашлось и мне - я снимал с крючков окуней, выловленных девчонками, так как они не умели этого делать. То ли дело я, старый рыбак!
Светка ревниво сопела, глядя, с какой охотой я вожусь с чужим уловом у чужих длинных женских ног, но пока молчала.
Ведро же, которое на нос яхты принес один из моряков в самом начале нашего заплыва (я-то подумал - для деликатного дела, если кого укачает, а оно вон для чего!), быстро начало наполняться колючим уловом.
Вдруг с кормы раздался дружный рев. И спустя пару минут туристов с торжествующим видом начал обходить капитан Нати, держа на вытянутой руке довольно крупного желто-коричневого осьминога с извивающимися щупальцами. Попался таки, бедолага! Как же его вытянули, даже на взгляд весящего килограмма два с лишним?
Капитан держал осьминога, засунув пальцы под какую-то пазуху на теле моллюска. Тому, видимо, это было неприятно, и он пытался освободиться, время от времени захлестывая кисть своего мучителя щупальцем.
Капитан тут же с треском отдирал этот щупалец от себя другой рукой и, весело скалясь, продолжал показывать всем попавшегося на крючок-тройник обитателя морского дна. Потом он спустился с ним в камбуз. Я лишь вздохнул - понятно, какая судьба ожидала «осю».
И еще раз, спустя всего минут десять, корма яхты взорвалась многоголосым криком, и Нати снова пробежался по судну, уже со вторым осьминогом, и исчез в проеме спуска, ведущего к камбузу. Больше головоногие в этот день не ловились.
Да и сама рыбалка вскоре прекратилась, потому как пришло время обеда. Из камбуза уже давно тянуло аппетитными запахами, и вот народ потянулся, в порядке живой очереди, вниз, к раздаточной стойке.
Моя заботливая женушка тоже прогулялась к камбузу, и вернулась с большой тарелкой, на которую было навалено много чего: и картошка печеная, и курица, и зелень, а еще пара жареных окушков.
Нам могли их и не давать - на нашем счету не было ни одной пойманной рыбешки, хотя Светлана потом клятвенно заверяла меня, что леску ей оборвал осьминог, и якобы она даже видела пару щупалец на поверхности. «Я тоже видел, - ехидно согласился я. - Он, по-моему, дулю тебе состроил этими щупальцами…»
А уже когда мы трапезничали, сидя за сдвинутыми столами на корме, запивая наш морской обед кто кипрской водочкой - зиванией, кто вином, между рядами столов прошелся, держа в руках что-то вроде подноса, все тот же улыбающийся капитан Нати. И каждому едоку он положил в тарелку по несколько кусочков белого мяса.
- Попробуйте осьминога! - перевела его приглашение угощаться гид Лариса. Что оставалось делать? Я попробовал. Не знаю, или морячки-филиппинцы не смогли его как нужно приготовить, или оно такое по природе, но мясо осьминога оказалось жестким, а на вкус что-то среднее между курицей и рыбой. В общем, вполне съедобное.
А пиршество между тем только начало разгораться. Народ сидел теплыми компашками по четыре- шесть человек, и уполномоченные от столов то и дело дефилировали к буфетной стойке и обратно с подносами, тесно уставленными бокалами и стопками с виной и зиванией.
Две потные и зло улыбающиеся буфетчицы, сменяя друг друга, едва успевали их наполнять. Яхта стала напоминать шумную деревенскую свадьбу: повсюду громкий говор, хохот, задорная музыка.
Вскоре разгоряченный народ стал одновременно купаться в открытом море (с кормы для этого спустили трап), плясать на палубе в плавках и купальниках и нестройным хором петь за столами песни.
Но это не вызывало ни досаду, ни раздражение. Народ «оттягивался» за свои деньги и на своей, хоть арендованной, территории, которой на несколько часов стала эта кипрская яхта. А сбивающийся с ног экипаж судна имел, надо полагать, неплохую маржу с этой шумной и веселой компании российских туристов, в которую затем, махнув рукой на все условности, влились и немцы. Они даже стали подпевать нашим, когда слышали знакомые песни.
Особенно забавно было слышать, как над просторами теплого Средиземного моря, под жарким кипрским солнцем разносятся слова берущей за душу привольной русской песни «Ой, мороз, мороз!..»
Кстати, под эту же песню мы лихо влетели обратно в порт, и на нас вовсю пялились пассажиры других прогулочных яхт.
Вот такая у нас со Светкой случилась рыбалка на Кипре. И пусть мы ничего не поймали, но остались довольны, как не знаю кто!..
Эта курица живет со мной 2 года, но таких яиц от неё я ещё не видел.
Все было устроено просто красиво. Цветы, музыка, овации… Единственно, что было не очень красиво, так это то, что когда все смолкло юбиляр в начале своей речи поднатужился и как-то не очень торжественно, но громко пукнул.
Корреспонденты, присутствовавшие на торжестве, до сих пор в смятении: была ли это сценарная задумка либо просто случай, включать этот момент в репортажи либо нет.
Кот, уснувший в стирaльной машине, проснулся только нa пятом круге, но уже нa шестом выбился в лидеры, обогнaв носки и трусы…