Мы афористы! -
народ плечистый.
Нас не заманишь мужчиной мясистым.
Нас не заманишь стройною девой —
Устал правой? — Пиши левой!
Молитвы свет и мрак души,
Слепая вера, зоркий ум.
Как нравится, так и живи,
Избавь мозги от тяжких дум.
Бог на минуту уходил.
Вернулся, смотрит… Дрянь - дела.
Оставил так. Не тратя сил,
Махнул на бренные тела.
А где-то там, в небесной мгле,
Не видел сам, так говорят,
За счастье жизни на земле
Архангелов звенит булат.
То наверху, а здесь, внизу,
Сражаться верой мало сил.
Христос распятие в миру
В ответ на правду получил.
Смешалось всё в один котёл,
Оттенков серых полон мир:
Вот лев мычит, рычит осёл,
Голодным - пост, а сытым - пир.
И мухи кружат над зерном,
Котлеты плевел облепил.
Пасётся золотым тельцом
Средь стада смысл по степи.
За что не жалко умирать?
А жить вообще ради кого?
Геройство - трусость. Слабость - власть.
Кому-то плеть, другим - ярмо.
Тут правда слышится, как ложь,
Здесь нет друзей, одни враги.
Продать за бакс, купить за грош
Святыни, принципы, грехи.
Рвём глотки, жилы день за днём
Когда другим, порой себе.
По головам людей идём.
Перекричать бы хруст костей.
Все средства - норма, был бы прок!
У сильной веры больше крест!
Не руку в помощь, локоть в бок
Получишь в раз за свой протест.
Плюём на стены, в потолок,
На труд иных, в сердца людей,
Не ценим в жизни ничего,
Не видя гнусь своих идей.
Среди мерзавцев, шлюх, воров,
Наживы мелкой не стыдясь,
Я тоже монстром быть готов,
Чтоб мной не помыкала мразь.
Толпой безумной ловим блох.
Идём, прикрыв свой интерес.
Быть может, нас ведёт не Бог?
Возможно, это даже бес.
Когда приправы слишком много - теряется вкус основного блюда…
Коли реальной жизни нет, её заменит интернет…
Хотела попасть в сказку… а вляпалась в жизнь.
Новогодняя ночь была первой, когда мне, бурлящему и непредсказуемому восьмикласснику, было разрешено ночевать вне дома. В эту ночь я гордо слушал бодрую речь вождя, впервые адресованную мне лично, а потом, ошалевший от собственной взрослости, впервые сорвал поцелуй с горячих испуганных губ…
Сколько потом я переслушал разных вождей, сколько ещё более горячих губ перецеловал! Но никогда эта ночь, освященная горящей ёлкой, не теряла для меня сказочности и ожидания чуда… И оно непременно свершалось!
У меня есть целая серия новогодних рассказов (я их называю «рождественскими» из-за обязательных счастливых финалов). Сегодня публикую один из них.
ПАПА ВЕРНУЛСЯ…
Обычно это происходило в последний день декабря. Папа приходил с работы волевой и сосредоточенный.
- Я ухожу, - заявлял он.
- Куда? - спрашивала мама, перечитывая любимую Анну Каренину.
- Совсем. От тебя ухожу.
- Почему? - интересовалась мама, не отрывая глаз от книги.
- Ты меня не ценишь! Никто не ценит! Вам всем плевать на меня!
- Ты не прав, - бросала мама, переворачивая страницу.
- Сейчас не время выяснять отношения… Поздно! Ты меня проиграла!.. Не волнуйся, на квартиру претендовать не стану. Мебель оставляю тебе, ковёр тоже.
- Ты - благородный человек, - изрекала мама, продолжая чтение.
- Только не надо красивых фраз, не надо!.. Пути назад нет!
Папа раскрывал «дипломат», укладывал туда электробритву, пасту, зубную щётку и почему-то молоток, хотя он ни разу в жизни не забил ни одного гвоздя. Затем надевал пальто, шапку, подходил к дверям, оборачивался.
- Я ухожу. Кто идёт со мной? - вопрос был адресован нам, детям, но повисал в воздухе без ответа. - Папа уходит навсегда. Кто пойдёт с папой?
- Я не могу, мне задали сочинение, - сердито отвечала Ленка. Папа переводил взгляд на меня. Я начинал хныкать.
- Я не пойду, у нас в садике подарки давать будут.
Папа запрокидывал голову и трагически воздевал глаза к небу.
- Хорош итог: создал семью. Вырастил детей, всю жизнь работал на них, а теперь даже уйти не с кем!..
Голос его дрожал, в глазах появлялись слёзы.
- Я пойду с тобой, - говорила мама, откладывала книгу, предварительно заложив закладку между страницами, одевалась и они уходили. Возвращались поздно, весёлые, счастливые, с подарками. Так что нам, детям, даже нравилось, когда папа от мамы уходил.
Но однажды, тоже тридцать первого декабря, папа вернулся с работы раньше обычного. Мама только-только закончила готовить обед и проверяла принесенный Ленкой табель.
- Я ухожу от тебя, - объявил папа.
- Куда? - спросила мама, просматривая оценки.
- Совсем. От тебя ухожу.
Ответ был традиционен, но что-то в папином голосе насторожило маму. Она отложила табель и посмотрела папе прямо в глаза.
- Почему ты уходишь?
Папа отвернулся и молчал.
- Ты уходишь к ней? - тихо спросила мама.
Не поворачиваясь, папа утвердительно дрыгнул головой.
Я знал, кто такая она. Это была соседка с пятого этажа Эля Глотова, которая на афишах именовалась Эльвирой Глотье. Она работала в цирке, жонглировала чугунными ядрами. Зимой и летом ходила в обтягивающем свитере, из-под которого выпирали все её формы. Последнее время я часто видел папу, беседовавшего с Эльвирой: ему, худому и щуплому, импонировали её сила и мощь. И вот теперь он…
- Что ты возьмёшь с собой? - спокойно спросила мама.
- Ничего. Мебель и ковёр я оставляю вам. Свои вещи тоже. Выходной костюм и свитера можешь продать - получишь деньги.
- В чём же ты будешь ходить?
- На работу в этом пиджаке и этих брюках, они после чистки, как новые. А дома…- Он запнулся и исправился. - …а у неё - в спортивном костюме, она мне отдаст свой старый.
Он уложил в «дипломат» весь свой джентльменский набор, закрыл его, дошёл до дверей, постоял, обернулся, посмотрел на меня и на Ленку.
- Вы проводите меня?
Я насупился и молчал.
- Тебе же недалеко, всего один этаж! - буркнула Ленка.
- Хорош итог: дети отказываются проводить отца в последний путь!
- Я провожу тебя, - предложила мама.
В папиных глазах блеснула радость. Секунду он колебался, потом хрипло выдавил «не надо» и выскочил за дверь.
Мама молчала.
- Напиши его маме, брату, всем его родственникам, - предложила Ленка.- Ему станет стыдно, и он вернётся.
Мама покачала головой.
- Это не поможет. Здесь уже никто не поможет.
- А дед Мороз? - спросил я.
Мама рассмеялась, притянула меня к себе и заплакала.
Мой детский садик находился во дворе, перед нашими окнами. Поэтому меня туда не провожали, я сам бегал. Только на утренники меня всегда сопровождала мама. На этот раз, увидев в зеркале свои заплаканные глаза, попросила:
- Пойди сам. Ты ведь уже большой.
И в младшей, и в средней, и в старшей группе к нам всегда приходил один и тот же дед Мороз, грузный, нескладный, с одышкой. Он обслуживал все детсады нашего района. Мой садик находился в конце его маршрута, он прибегал к нам всегда с опозданием, потный и растерзанный. Его посох цеплялся за бороду и болтался до тех пор, пока борода не отваливалась вместе с ним.
В день, когда папа насовсем ушёл от мамы, деду Морозу особенно не везло: это был седьмой, последний утренник, на улицах навалило много снега, ходить было тяжело, он несколько раз падал, зверски устал, еле передвигал ноги - поэтому танцевал сидя. Бороду где-то потерял, вместо неё ему подклеили кусочек кроличьего меха. Мех был серый, выделялся на фоне ватной шубы - всем сразу было видно, что с возрастом дедушка стал чернеть.
Снегурочка развязала мешок. Измочаленный дед нагнулся за подарками, но разогнуться уже не смог: его прихватил радикулит. Так он и просидел до конца утренника, согнувшись над мешком, из которого Снегурочка выдёргивала подарки и вручала их детям. Дед Мороз натужно улыбался каждому, посыпал его конфетти и виновато сообщал:
- Заболел ваш дедушка.
Когда праздник закончился и все разошлись, я, уже одетый, заглянул в зал и увидел такую картину: Снегурочка упёрлась своему партнёру коленом в позвоночник и напряжённо тянула его за плечи. Дед Мороз со скрипом распрямился.
- Всё! Теперь добредёшь сам. А мне ещё за внуком ехать! - Она глянула на часы, потом чмокнула деда в кроличью бородку. - Счастливого Нового года! - И умчалась.
- Дедушка, пойдём к нам, - предложил я.
- Нет, мальчик, дедушка Мороз поедет к себе в лес и ляжет отдыхать в сугроб.
При этих словах он дёрнулся, и зубы его застучали - это он представил себя лежащим в сугробе.
- Пойдём, - настаивал я, - ты ведь должен всем помогать, а у меня мама плачет. - Дед Мороз, уняв зубную дрожь, внимательно посмотрел на меня. Чтобы его окончательно убедить, я добавил. - Мы рядом живём, во дворе. Чаем тебя напоим, с малиновым вареньем.
Этот дед Мороз обладал очень развитым воображением: я увидел, как он мысленно проглотил варёную малину, и как по его телу разлилось тепло от будущего чая. Он решительно взял меня за руку и сказал:
- Веди!
Мама не могла скрыть удивления.
- О, кто к нам пришёл!
- Извините… Я не сам… Это ваш мальчик.
- Очень хорошо, что пришли. Снимайте шубу.
- Нет, нет, нельзя! - он попытался незаметно кивнуть в мою сторону, давая понять, что не может разоблачить сказку: он по наивности думал, что я всё ещё верю в его лесное происхождение!
Выпив чаю с малиной, дед Мороз окончательно раскис. Глаза его слипались, он растягивал веки пальцами. Его знобило. Очевидно, ко всему он ещё и простыл.
- Я вас в таком состоянии не отпущу, - сказала мама. - Ложитесь и поспите, хотя бы часок.
Она бросила на тахту плед и подушку. Дед Мороз был не в состоянии сопротивляться. Бормоча слова благодарности, он повалился на тахту, как стоял, в шубе, в шапке, и сразу захрапел. Мы с Ленкой стянули с его ног валенки и накрыли его пледом.
Прошло два часа. Дед спал глубоким сном ночного сторожа, не повернувшись, не пошевелившись.
И тут вошёл папа.
- Что это? - изумлённо спросил он, указывая на храпящего мужчину в шубе, в шапке, с кроличьей бородой. Мы молчали. Папа повторил свой вопрос. - Я могу узнать, кто это спит в моём доме?
- Это уже не твой дом, - тихо сказала мама.
Папа чуть растерялся.
- Допустим. Но мне обидно: стоит только выйти, как уже кто-то лежит! - Он подскочил к тахте и стал трясти деда за плечи. - Товарищ!.. Товарищ господин!.. Пора вставать!
Дед испуганно вскочил, не понимая, где он и что с ним. От испуга задекламировал:
- Я весёлый дед Мороз, я подарки вам принёс… - Потом посыпал папину голову конфетти и поздравил его. - С Новым годом!
Окончательно проснувшись, застеснялся и стал поспешно натягивать валенок.
- Это просто чёрт знает что! - возмущался папа.- На минутку выйдешь к соседям - в доме сразу появляются нахальные деды Морозы!..
- Я - не нахал, я - из фирмы «Радость» - оправдывался дедуля, натягивая второй валенок.
Мама протянула ему банку с вареньем.
- Это вам новогодний подарок. Придёте домой, попарьтесь в ванне, ложитесь под тёплое одеяло и пусть жена даст вам в постели выпить чай с малиной.
- У меня нет жены. А за подарок спасибо. - Дед Мороз взял баночку, поклонился маме и направился к дверям.
- Может, останетесь с нами встретить новый год?
- Нет, нет, благодарю. Дед Мороз должен вернуться в свой лес и спать в сугробе. - Он улыбнулся мне, подмигнул и вышел.
- Он ещё и холостой! - продолжал возмущаться папа, вытряхивая из волос конфетти.
- Тебе что-то нужно? - спросила мама.
- Я забыл молоток.
Мама принесла ему любимый инструмент. Но папа не уходил. Он потоптался у двери, потом решительно вытащил из «дипломата» большую коробку конфет и протянул её маме.
- Я вспомнил, что не поздравил тебя с Новым годом. Это дорогие конфеты, двести рублей коробка, называются «Теремок».
- За эту цену они могли бы называться «Небоскрёб», - сказала мама, раскрывая коробку. - Угощайся.
- Спасибо. - Папа взял одну конфету и проглотил её, не разжёвывая. - Я хочу погулять по улицам. Кто пойдёт со мной? - спросил он, отвернувшись от мамы, глядя в нашу сторону. Мы молчали. Папа не уходил. Молчание затянулось.
- Прийдется мне пойти с тобой, - сказала мама и начала одеваться.
Я подошёл к ней и тихонько прошептал:
- Видишь, дед Мороз всё-таки помог.
Мама притянула меня к себе и стала целовать, но уже не плакала, а смеялась.
Какое же всё-таки это паскудство,
Проснувшись, из сказки в реальность вернуться…
Уходя в отпуск, отключи интернет, а лучше перегрызи к нему кабель …
В реальном мире женщина слепа, а мужик всегда смотрит налево.
я ненавижу прошлое -
в нём не было тебя…
не видя вместе нас -
грядущее жестоко презираю…
слепое… неразумное дитя -
сейчас и здесь с иллюзией играю…
Странное чувство, когда при виде реальных друзей, испытываешь грусть и хочется называть их бывшими. А когда заходишь в интернет, видишь виртуальных друзей, радуешься им, хочется общаться с ними и называть их настоящими.
Иногда мне кажется, что разбрасывая носки, мужчина метит свою территорию в квартире.
Нет ничего более жестокого, чем дать надежду на исполнение заветной мечты и через некоторое время снова забрать ее.
Мы губим любовь
цифровыми форматами,
Романтики нет,
все застряли за сайтами.
Черная скобка
заменит улыбку.
На день Валентина
отправишь открытку.
Люди вы, что
все с ума посходили?
Как слово люблю
говорить позабыли?
Сердечки рисуете,
статусы ставите.
И это любовью
вы все называете?
В контакте ты шлешь ей цитаты банальные.
Так ведь нельзя.
Где же чувства
реальные?
В ответ поцелуй,
электронный,
пустой.
Ведь разве не хочешь,
чтоб был он живой…
Очень приятно, когда мне на встречу делает шаги человек, к которому тянусь я. Ведь если меня любить-то я горы сверну!