Я неба напьюсь, и с тобою не споря,
по волнам сбегу по дороге сейвала
потом расскажу, что любовь это — море
и память о буре, что душу ломала.
Иногда с какого-то хренового конца и начинается лучшее в жизни НАЧАЛО.
Женщины стараются выйти из сложившейся драматической ситуации всегда такими красивыми, в белом, в шлейфе легенды о собственной необыкновенности. Ну и с заламыванием рук, конечно же, куда без этого. Мол, я — святая, он — козёл!
У мужчин всё проще:
— «Задолбала».
Занавес.
У женщин есть на yдивление бесполезное желание спасать мужчин… От тяжелой жизни. блядства… aлкоголя… Мы, дуры, думаем, что наша забота и любовь сделают их лyчше… Но эти свoлочи только наглеют.
Талант пропивать нельзя — мир так на тебя
Рассчитывает!))))
Ждать напрасно,
в доме тесно.
беспричинная тоска
загоняет в поднебесье,
в кучевые облака.
Мир распался на вершины
и на пиках всех вершин,
то ли ангелы мне пели,
то ли дождик моросил.
Великолепные розы, орхидеи… из своих оранжерей
с непонятной самим
Себе тоской часто разглядывают неприхотливых,
Лютиков и васильков, спрятавшихся в придорожной пыли… наверное вспоминают то
Что утратили… став изысканными…
Трагедии, потери, предательства…
Это зло?
А может без них жизнь бесвкусна и пуста?
Неполноценна?
Кто мы такие, что бы судить спектакль?
Это может только зритель, а пока мы все
Актёры, остаётся только честно играть…
Вот почему если я веселая 364 дня в году и всего 1-нет, все сразу начинают представлять меня каким-то невероятным романтическим персонажем, который скрывает под маской истерзанную душу?
Люди одинаковы и равны… хотя отличаются
И чем?
Претензии к жизни разные, …и что?
Да то, что похоже по ним она и откликается…
Гордыню можно купить деньгами
Гордость — никогда!
Идеальный кристалл абсолютно «чистой воды» создан матерью Землёй из «соли», огня и праха частиц.
На жизнь не нужно обижаться —
То счастья день, то боли ком.
Есть выбор: биться и сражаться,
А можно — счастье на потом!
Что выбрать… Быть собой?
А маску? По жизни не снимать с лица?!
Что выбрать… То, что знал?
А сказку? Не узнанную до конца?!
Что выбрать… Счастье пить?
А водку? Слезами разбавляя ночь?!
Смотреть на море или в лодку?
Что б унестись отсюда прочь!
Нельзя закрыть навечно уши,
Глаза и руки завязать.
Нельзя запрятать что-то в душу,
Что много лет желал сказать!
Дрова ломать, мосты —
Не строить! Но что поделать — C’est la vie…
Когда души не успокоить,
Души, так жаждущей любви!
Плохо кончилась атака. Я поднимаю флаг. Весь он бел.
Бел и я, но цел, однако, не понимаю, как уцелел.
Сил не то чтобы избыток. Хвастать-куражиться не спешу.
Но держусь уже без ниток. Мне даже кажется, что дышу.
Горло горна рвется гордо. А и его вокал — не в цене.
Слыша звон, я знаю твердо: этот ваш колокол — не по мне.
Если что и жмет мне шею — черная метка лишь. Да и та…
Эй, на стенде! Что с мишенью? Марионетка, бишь, да не та.
Что ж, вот и ответ. Хоть и не враз, но прочли.
Две тысячи лет даром для нас не прошли.
Был вояка, сплыл вояка. Молвил «желаю благ» и взлетел.
Плохо кончилась атака. Я поднимаю флаг. Весь он бел.
Чей не выбит номер в тире? Только ли мой — меж стрел, за каймой?
Нет, летят еще четыре. Вон и шестой взлетел. И седьмой.
Наш кордебалет движется прочь от земли.
Две тысячи лет даром для нас не прошли.
Так легка душа вне пепла, так независима от кротов,
что случись теперь хоть пекло — bravo, bravissimo — я готов.
Рыть канавы, гнуть подковы, и камнепад терпеть, и чуму —
пусть велят, мы все готовы. Да не велят теперь. Ни к чему.
Все, хватит побед. Поштурмовали, пожгли.
Две тысячи лет даром для нас не прошли.
Лучше не говорить то, что хотят услышать.
Не говори всё то, о чём вообще можешь сказать.
Желательно помнить, что свобода это не мнение мэтра, а твоё собственное содержание.
Будь скромен, говоруна не переговоришь.