Первый раз она ушла ночью.
Он, ничего не подозревая, вызывал такси, одевал сонную дочку, поднимал чемоданы в вагон, стоял, прижавшись носом к стеклу, и корчил смешные рожицы ребёнку.
Потом часто вспоминал эту картину, рвавшую ему сердце. Он не мог себе простить, что ничего тогда так и не понял. А если бы и понял, как бы он её остановил? Заколотил бы дверь гвоздями? Обхватил двумя руками дочку и не выпускал бы из кольца своих рук? Сорвал стоп-кран в поезде, увозящем её навсегда?
В том городе жила её мама. И он, одноклассник. Первая любовь. Случайно встреченная через 15 лет после окончания школы.
Он мог устоять перед всем. Кроме этой её всепоглощающей любви. Он думал, что так бывает только в кино. Когда страсти и сумасшедшие глаза.
Он приехал возвращать её обратно. Он был готов ко всему. Кроме вот этих сумасшедших её глаз…
Разводились мучительно. Дочка держалась руками поочерёдно то за него, то за неё. Он отступился в результате.
И почти целый год ездил на все выходные и праздники. Ночь в поезде туда - и ночь в поезде обратно. Чтобы видеть дочку, обнимать прямо у подъезда, гладить по голове, носить на руках и заглядывать в светлые глаза…
Потом боль стала затихать. У него образовалась своя жизнь. На вокзал ездил всё реже. Чаще говорил с дочкой по телефону. И голос бывшей жены перестал ускорять сердцебиение.
Она вернулась тоже ночью. Через три года. Резкий звонок в дверь вырвал его из сна. Он подхватился, посмотрел в глазок, не поверил, открыл дверь.
Подросшая дочка бросилась на шею, он прижал её к себе. Бывшая жена затащила чемодан и села прямо на полу в прихожей.
Он меня бьёт, мне некуда идти, не прогоняй нас, пожалуйста, дочка хочет домой.
Он стоял оглушённый посреди квартиры, на автомате гладил волосы ребёнку и соображал, что он скажет той, которая вытащила его из вселенской депрессии и которую он почти полюбил?..
Читайте:
Очень хотелось посмотреть на его жену
Ничего говорить не пришлось. Она открыла дверь своими ключами, увидела ворох вещей, девочку, бегающую по квартире, развернулась - и ушла.
Он побежал было следом. Потом остановился, развернулся и медленно пошёл обратно, по ступенькам, в квартиру. Туда, где была его дочь - испуганный воробышек, и его бывшая жена. Возникшая в ночи и опять разрушившая всё, что он старательно склеивал целых три года.
Стали жить. Бывшая жена ходила по квартире, как мышка. Спала в детской комнате вместе с дочкой и смотрела на него, приходящего домой, глазами затравленной собаки.
Он ел её супы, развешивал занавески после стирки, пылесосил ковёр. Внешне всё было, как три года назад. Только пустота в душе была пугающей и не проходящей.
Когда долго находишься на одной территории даже с чужим человеком, начинаешь его понимать. Такой себе семейный стокгольмский синдром.
И дочка бегает от папы к маме, всё давным давно понявшая. Он ловил внимательный дочкин взгляд, весело подмигивал и звал гулять на улицу - всё, мол, нормально у нас, и даже всё у нас временами хорошо.
Однажды ночью жена взяла свою подушку и пришла на его диван. Он старательно сделал вид, что спит, дыша равномерно и спокойно.
Она обвила его руками. Он подвинулся, освобождая ей место. И открыл глаза.
И всё опять стало, как было. Как было до того, когда он корчил рожицы через стекло в отъезжавшем вагоне поезда.
Он приказал себе всё забыть. И у него даже получилось. Его ребёнок со светлыми глазами одинаково любил и папу, и маму.
Жили. И почти не ссорились. Вели себя, как переболевшие тяжёлой болезнью и чудом выжившие. Не напрягали голосовые связки и не боролись с неконтролируемой ненавистью. Видимо, всё перегорело ещё тогда, годы тому.
Второй раз она ушла от него прямо с праздника. День рождения семейного друга. Отмечали 40 лет. С ним она и ушла. В чём стояла. В платье до пола, бирюзового цвета. Оно ей очень шло. Она несколько раз ездила к портнихе на примерку, добиваясь идеального силуэта. И в ярко-синих босоножках на высоком каблуке. Уверенная и красивая.
Дочке исполнилось 13. Она вытянулась, стала серьёзной и немного замкнутой. Он приехал домой один, до утра курил на балконе. Утром дочке сказал, что мама ушла. Она села рядом, он её обнял. Сидели, покачиваясь в такт песни, льющейся из соседнего окна…
Через год бывшая жена родила ребёнка. Девочку. Дочка ходила смотреть на младенца. Сначала настороженно, потом восторженно. Через некоторое время отпросилась переночевать у мамы, чтобы поиграть с девочкой. Через месяц, потупив глаза, попросилась к маме насовсем.
Они собрали вещи, и он её отвёз. Бодрился и даже сказал - не переживай, у меня всё ок, если что, звони, я тебя очень люблю.
Друзья вели себя по-разному. Кто подсмеивался, кто недоумевал, кто крутил пальцем у виска. И почти все его жалели. Пожилой сосед по лестничной площадке сказал, останавливая его возле дома - да таких, как твоя, надо расстреливать, ни стыда, ни совести, я бы свою за такое убил.
А ему было всё равно. Ни убивать, ни даже напиться, чтобы отпустило, не хотелось. Чувствовал себя роботом, запрограммированном на один алгоритм - без эмоций и страданий. Хотелось позвонить ей и спросить - за что? за что ты так со мной?
Не звонил. Знал, что ничего она ему не ответит. Да и что поменяется после её ответа?..
Ночью снилась женщина. Чужая, незнакомая, далёкая. Немного похожая на ту, которая его когда-то попыталась спасти. И у неё почти получилось.
Но он тогда этого не понял.
Ни забыть, ни простить не могу.
Будет трудно тебе - помогу.
Мне не справиться с этой тоской…
Я хочу быть с тобой, лишь с тобой.
Не горят душ крылатых мосты,
И друг другу мы скажем «прости!»
Ты как Фея из детского сна,
Не забыть мне тебя никогда.
Очарован твоей красотой…
Ты прекрасна как Солнце, Бог мой,
Ты и счастье мое, и беда,
Не забыть мне тебя никогда.
Я не знаю, как дальше мне жить,
Ни простить не могу, ни забыть.
Как мне справиться с этой тоской?
Я хочу быть с тобой, лишь с тобой.
А я, как и прежде, люблю шоколад и орехи,
В свой кофе рассвет я вливаю всегда по утрам,
И очень стараюсь остаться во всем человеком,
И нет, почему-то, в гламурном меня Инстаграм.
А я, как и прежде, на кухне цветы поливаю,
Слежу без азарта за стрелками старых часов,
Прошедший свой день в эту жизнь не спеша заплетаю,
Но в душу свою никогда я не ставлю засов…
А я, как и прежде, капризна в белье и парфюме!
Немного несдержанна и не привыкла ко лжи,
А я, как и прежде, не сплю по ночам накануне,
Пред праздником каждым, стою до утра у плиты.
Но только не жду… Я тебя по чуть-чуть забываю…
И больше нет смысла… Надежда имеет лимит.
Я даже спокойно ночами одна засыпаю,
Но только во сне моё сердце сквозь годы болит…
Нет-нет, я не жалуюсь… Все мне легко удаётся!
Для слез и причин, если честно, давно уже нет!
А в небе ночном разлетелись осколками звезды,
И в той траектории твой вдруг померк силуэт…
Смотрели мы на затухающий огонь
И в своих мыслях безнадёжно утопали.
Я держал твою горячую ладонь,
В то время, когда чувства остывали.
Шумел камыш у берега реки,
Нас обдувало летнею прохладой.
Я ощущал тепло твоей руки -
Но вот сердца, обманывать не надо.
В моём - не стало места для тебя,
Да ну и ты, чуть отвернула плечи.
В глазах мерцали проблески огня
И по инерции мы проводили вечер.
Напрасно. Поиграли лишь в любовь,
Вместе так её и не узнали!
Теперь ничто не будоражит кровь.
Всё, что могли, друг другу мы отдали!
И Я держал твою горячую ладонь,
Но безразлично, в сердце было пусто.
Смотрели мы на затухающий огонь
В то время, когда затухали чувства.
(21.02.17)
Новости звучат как с фронта сводки.
В небе грозовые виснут тучи.
На твоём могучем подбородке
Ёжик чуть заметный, но колючий.
Птицы над землёй летают низко.
Ветер рвёт на окнах занавески.
Взгляд смешливых глаз как бриз балтийский -
И прохладный и довольно резкий.
Цирк уехал. Сорваны афиши.
Бьёт в висок тоска как юнга в рынду.
Я привыкну голос твой не слышать,
Превращаясь в злобную Бастинду,
Превращаясь в редкую чистюлю,
Вынося ненужный хлам на свалку,
Начищая мысли и кастрюли.
Вышло солнце.
Ты уходишь.
Жалко.
И вновь мы в разлуке который уж раз…
Колёса стучат. Я на полке
Сомкнуть не могу обездоленных глаз:
Житья не даёт ёжик колкий, -
Свернулся внутри он, под нижним ребром,
Фырчит и безбожно кусает,
Я корчусь от боли. Стакан серебром
Купейный на солнце сияет.
Соседи галдят о проблемах в стране,
Ладонью ежа усмиряю,
Глаза закрываю, и кажется мне,
Что мужа навеки теряю.
В разлуке мы с ним… В этот раз всё всерьёз,
Я еду домой из больницы…
И струйки обильные горестных слёз
Из глаз допоздна будут литься.
Перегорело. Уже не больно.
Сижу напротив, смеюсь, шучу…
- Как жизнь?
- Нормально
- И я довольна
- Давай за встречу?
- Давай чуть-чуть.
- Ты замуж вышла?
- Ну да. А что мне?..
- Да, ну, конечно. Что за вопрос. А помнишь?..
- Помню…
- Я тоже помню.
- Ну, вот и ладно. Давай без слез.
- Ты стала жесткой.
- Прошло три года.
- Не так уж много.
- И это срок…
- Сегодня жарко.
- Ага, погода…
- Да, очень жарко, я прямо взмок.
- А он, твой этот…
- А, ты о муже? Хороший парень.
- А он… какой?
- Как муж - он лучше, любовник - хуже.
- Зато надежный и под рукой.
- Такой как надо?
- И что такого?
- И даже любишь сильнее чем?..
- Ты разве знаешь такое слово? А если знаешь, тогда зачем…
- Ну, да, конечно. Прости.
- Не надо.
Перегорело… Одна зола.
Но только, знаешь, я встрече рада.
И даже лучше, что я пришла.
Теперь я вижу: перегорело.
А ветер пепел уносит вдаль.
Не шевельнулось, не заболело.
И я спокойна. И мне не жаль.
Как ты уходишь, сутуля плечи.
Как в черно-белом немом кино.
И все же грустно от этой встречи.
Перегорело, а все равно…
Я не звоню и ты не звонишь…
Ласковых строчек друг другу не пишем.
Сгустилась над нами холодная тишь -
Несказанных слов мы, увы, не услышим.
А может, нет смысла уже говорить?!
И ту пустоту мы заполним другими.
Оборвалась меж нами та тонкая нить
И мы в одночасье вдруг стали чужими.
(26.11.16)
- Вы вспоминаете меня?
- Конечно! И совсем не редко:
Когда тусуюсь у соседки,
И тошен образ бытия.
Когда найду я сто причин,
Чтоб лучшую забыть из женщин…
- Чем слаще плод, тем вкуса меньше? -
Таков удел для всех мужчин!
- Я вспоминаю, чтоб забыть!
Простите мне избыток фальши!
- Чем ложь искуснее - тем дальше
Вы от меня… Тем тоньше нить…
Ты глядишь на меня из вагона
Через пыльное вечно окно.
Фантастично прелестна, безмолвна -
Героиня немого кино.
Губы нежности шепчут печально,
Но их ласка беззвучно тиха,
Улыбаются ненатурально
С жёлто-карим отливом глаза.
Нет ни звука, ни слова меж нами,
Угнетает молчания власть.
Пробегают ресницы волнами,
По щекам белизна растеклась.
Расстоянья, разлуки, прощанья…
Мир бездарно замкнулся на них!
На минуту любви и страданья
Змеем мерзостным поезд затих.
Громыхающий тамбур вагона
Сгинет с обликом бледным твоим,
Что с пустого, в окурках перрона
Представлялся экранно-чужим.
Тоска съедает изнутри
Минуты длятся как часы
Я постоянно запрещаю сердцу вспоминать,
Не позволяя разумом его прощать…
И только в темной тишине
Слеза бежит по моей щеке -
Одна я с сердцем сейчас наедине…
А ты не верь. И никого не слушай!
Когда тебе расскажут обо мне,
Что я другому подарила душу,
Ведь все не так. Ведь все с частицей «Не».
Как «Не- мое» и «Не-тепло» - совместно,
Мне в венах замораживают кровь,
Как задыхаюсь я. Безумно тесно.
Как мучит меня эта «Не-любовь»…
И где-то там, роняя листья клены,
Меня с другим венчают в октябре,
Я до сих пор девчонкою влюбленной,
Храню любовь, нелепо, но к тебе…
Я до сих пор ищу тебя глазами,
Везде-везде, где б за день не была,
Как фильм воспроизводит эту память,
Твое лицо и голос, и слова…
Не приживается, наверно, в моей жизни,
Никто другой. Тебя не заменить.
Мои мечты. Мои ночные мысли…
И долго мне тебя еще любить?
И сколько еще маяться на грани?
Я так устала, слышишь, от разлук!
Везде! Повсюду! Память, память, память…
Забыть не даст мне самых теплых рук…
Любовь не пятнают дружбой. Конец есть конец.
Он предложил ей суррогат,
Муляж любви, шедевр искусства.
Шаг не навстречу, а назад,
Где много слов и мало чувства.
Он предложил Любви взамен
Мгновенья бескорыстной службы,
Вниманья кисло-сладкий плен,
И счастье… под замком у дружбы.
Вот снова осень будоражит мысли.
Тому противиться я не могу -
Ты, лишь мгновенье в моей жизни,
Что промелькнуло на бегу.
Уж сколько в ней таких мгновений,
Что так мелькают невпопад.
Сколько разбавленных сомнений,
Сколько решений наугад.
Признаюсь в том, что я не сожалею.
О чём грустить, коль не было любви?!
И нежность губ твоих на моей шее -
Одна секунда. Наши встречи - дни.
Они ушли, как всё, увы, уходит.
Мы рядом только в памяти сейчас.
Наше время вместе с нами бродит,
Но и оно, потом покинет нас!
(18.10.16)
Когда звезды упали в море,
От усталости чиркнув спичкой,
Ты послушай как шепчут волны,
-Будь сильнее дурной привычки…