За годом год несётся дней лавина,
над прожитым - забвения туман.
Не знаем мы, где жизни половина,
судьбой на свитке пишется роман.
Песок в часах течёт сквозь горловину,
и спор про полстакана не утих:
он полон для одних наполовину
и пуст наполовину для других.
Но мы себя терзаем без причины,
любая точка зрения - обман.
Ведь дело не в оценке половины,
а в том, чем был наполнен наш стакан.
Да был бы лишь стакан, а для помина
вполне сойдёт для нас и половина.
Я бы вызвала вас на дуэль -
серый человек в пальто из плюша.
На душе у вас плоско и душно,
солнце не светит - ему не нужно
видеть грязные лужи,
нудные дни и дела невежественные,
за вашим окном незабудки не голубые -
бежевые.
Пустое чтение газет несвежих,
ваши руки лодочкой к себе
любимому,
глаза не могут в глаза -
только вниз и мимо,
ваши слова липучкой грязною
на каблуки и подошвы - язвами.
Я бы вызвала вас на дуэль - человек низкий,
но всех вас не вызовешь - нет смысла!
Ты совершил три ошибки. Первая - зря взялся за эту работу. Вторая - плохо подготовился. Четыре человека против меня? Это почти оскорбление. Но твоя самая главная ошибка… верно - пустой арсенал.
Никогда не слушайте тех, кто сам ничего не добился.
Сказал лист белоснежной бумаги:
- Чистым я сотворен и пребуду чистым вовеки. Пусть лучше меня сожгут и обратят в белесый пепел, чем я позволю чему-то темному или нечистому даже близко ко мне подойти, не то что прикоснуться!
Чернильница слышала, что говорила бумага, и в черном сердце своем смеялась над ней, однако приблизиться так и не посмела. Слышали ее и цветные карандаши, но подступить к ней тоже не отважились.
И остался белоснежный лист бумаги чистым и неиспорченным навсегда - чистым и неиспорченным - и пустым.
Если вам приятен пустой пьедестал, и вы рвётесь занять пустующее место, то, прошу, не споткнитесь об останки того Бога, которого вы свергли, и не ударьтесь в падении виском об острый край пьедестала, и не умрите. Люди не выносят пустующие места, им нужны живые мишени!