Любовь одиноко гуляла по саду.
Нет хуже - Любви оставаться одной.
Все ищут покоя, чего ещё надо?
Не нужен Любви одинокой покой.
Нежданно Безумие ей повстречалось.
«Я вижу, скучает подружка одна!
И мне одиноко, нам видно осталось
Испить одиночества чашу до дна!
Давай-ка забудем, что мы не в порядке.
Друзья по несчастью с тобою, поди.
Сыграем, от скуки, подруженька, в прятки.
Ты спрячься, а я постараюсь найти."
Чтоб не было так одиноко и грустно,
Согласна Любовь с ним в игру поиграть.
Лишь спрятав себя, тут же спрятала чувства.
(Не выдали чтоб, коли будут искать.)
Искало Безумие, аж притомилось.
Своё предложение прокляло вмиг.
Не встретив Любовь, ничего б не случилось.
Но где-то в кустах вдруг послышался крик.
Любовь от Безумия прятали розы.
Бедняжке глаза прокололи шипы…
Своя одиночества чаша, и всё же,
Как вечный дуэт, не ушли от Судьбы!
Слепая Любовь и поныне с Безумьем,
На ком вся вина той злосчастной игры.
Что не одиноко Любви, не совру я,
Коль преданный рядом её поводырь!
Как-то раз к великому китайскому
мыслителю Конфуцию пришла в гости очень
образованная по тем временам леди и задала
ему вопрос:
- Скажи, Конфуций, почему когда женщина
имеет много любовников, то её подвергают
общественному порицанию, а когда мужчина
имеет много женщин, то это повышает его
общественный статус и прибавляет
авторитета.
Прежде чем ответить Конфуций молча
заварил чай и разлил его в шесть чашек.
- Скажи, - спросил он её после этого - когда
один чайник льёт заварку в шесть чашек, это
нормально?
- Да. - ответила женщина.
- Вот видишь! - усмехнувшись ответил
Конфуций - А когда в одну чашку сливают
сразу шесть чайников, то это не просто
ненормально, а, к тому же, противно и противоестественно.
Из кипятка - морковь, яйцо и кофе…
Морковь мягка, скушна, ей впору охать…
Яйцо -- крепыш и хрупкость позабыта…
А кофе, кофе, в чашке что налито -
Вдруг аромат, что не был в кипятке,
Нет твёрдости той, что держал в руке…
Безликость жидкости изменена
И жизнь сама вновь красками полна…
Судьба ударит - кто-то, сразу сник.
А мягкотелость -- сталью станет вмиг…
Но обстоятельство, порой, и тех меняет,
Кто из дурного пользу извлекает,
Стремясь, тем самым, мир вокруг улучшить…
О, друг-читатель!.. Притчи глас -- послушай…
А, коли скажешь - врёшь, «писака», врёшь -
Попробуй кофе, сразу всё поймёшь!
Путь долгий, что пришёл к концу, уж, благо, завершён…
С тем обратился к мудрецу, кто к старцу долго шёл.
«Одну лишь истину узнать у мудреца,
Что мучает вопросом без конца -
Проделан путь, дабы найти ответ.
Хочу услышать я в твоём ответе -
Чего же отвратительнее нет,
На этом, нашем, не безгрешном, свете?»
Из уст само вдруг полилось невольно,
Уверенно и… далеко не робко,
Едва услышал на вопрос паломник,
Нежданное от старца, кратко: «Кто ты?»
«Дорон я… знаменитый счетовод!»
«Подумай, прежде, чем откроешь рот.
Дорон - „подарок“ - говорит иврит!
Мне имя, ни о чём не говорит.
И до профессии твоей мне дела нет,
Скажи лишь, кто ты, будет и ответ!»
Задумался, однако, счетовод:
«Мне не понять, пожалуй, мудрецов.
Пошто разносит слух о них народ?!»
Воскликнул: «Человек, в конце концов!»
«На слух, биологический твой вид,
Всё также, ни о чём не говорит!»
«Хоть не был дан прямой ответ,
Но понял я секрет в ответе!
Что отвратительнее нет,
На этом, не безгрешном свете,
Когда не знаешь, кто ты есть?
Хвала тебе, мудрец, и Честь!
Но на прощание скажи,
Мои, пусть знают, дети,
Коль мудро эту жизнь прожил
И бескорыстно всем служил,
Кто ты, на этом свете?"
Молчать в ответ седым усам
И бороде, негоже,
А посему мудрец сказал:
«Я, милостью, раб Божий!»
В Японии, в одном поселке недалеко от столицы, жил старый мудрый самурай. Однажды, когда он вел занятия со своими учениками, к нему подошел молодой боец, известный своей грубостью и жестокостью. Его любимым приемом была провокация: он выводил противника из себя и, ослепленный яростью, тот принимал его вызов, совершал ошибку за ошибкой и в результате проигрывал бой.
Молодой боец начал оскорблять старика: он бросал в него камни, плевался и ругался последними словами. Но старик оставался невозмутимым и продолжал занятия. В конце дня раздраженный и уставший молодой боец убрался восвояси.
Ученики, удивленные тем, что старик вынес столько оскорблений, спросили его:
- Почему вы не вызвали его на бой? Неужели испугались поражения?
Старый самурай ответил:
- Если кто-то подойдет к вам с подарком и вы не примете его, кому будет принадлежать подарок?
- Своему прежнему хозяину, - ответил один из учеников.
- Тоже самое касается зависти, ненависти и ругательств. До тех пор, пока ты не примешь их, они принадлежат тому, кто их принес.
С мешком огромным за плечами
Зашёл в гостиницу мужик.
Хозяин и к тому привык,
Что просятся, порой, ночами.
Гость попросился лишь на ночь
И расплатиться обещался
К утру, не гнали б только прочь,
Так, с позволения, остался.
Но сам хозяин плут был гадкий.
Указ жене уж строгий дан,
Чтоб гостю бросила в стакан
С утра таблеточку украдкой.
Впадёт мужик так в забытьё -
Глядишь, мешок свой взять забудет…
И в доме их добро прибудет.
Не врёт хозяйское чутьё!
Всё утро гладко шло, пока
Вдруг не ушёл их постоялец.
С хозяйки спал её румянец,
Коль в доме не нашла мешка!
И как не смог мешок забыть?!
Но, что-то он забыть, ведь, должен?..
Предположить одно лишь можем -
Так за постой свой… заплатить!
Провалился в колодец однажды
У хозяина старый осёл.
Но хозяин так, видимо, счёл -
Посчитать этот случай неважным!
Ведь на днях собирался купить
Он на рынке осла молодого,
А колодец свой старый зарыть,
Чтобы вырыть с соседями новый!
Так совпало - и старый осёл,
И колодец почти уже высох…
«Коль зарыть, то всё разом!» - пришёл
Вывод быстрый в хозяйственных мыслях…
Вмиг соседей на помощь позвал,
Загремели лопаты о землю.
А осёл поначалу кричал,
Но потом замолчал к удивленью.
Заглянули в колодец друзья,
Удивляясь, что криков не слышат -
Утрамбована там вся земля
И осёл поднимается выше.
Он с себя молча стряхивал грязь
И трамбуя копытами ловко,
Сделал так, что земля поднялась.
(Для спасения чем не «верёвка»?)
Вот предстал перед всеми герой.
Он - осёл, а задумались люди:
Если грязью засыпаны будут -
Не пример ли им станет такой?
Выбор случая: или кричать,
Безнадежно, как дикие звери,
Иль, смирившись с судьбою, молчать…
Но притом, что-то делать и… верить!
С верёвкой пятеро слепых -
С одной на всех на пятерых -
Шагали что-то бормоча,
Касаясь ближнего плеча…
Шагающих окликнул зрячий:
«Слон вас раздавит, не иначе!
Пред вами встал он на пути…
Гиганта стоит обойти!»
Один слепой нащупал хобот,
Что у него вдруг вызвал хохот.
«Нас раздавить канату сложно,
Что назван был гигантом ложно!»
Нащупав хвост рукою ловкой,
Другой назвал слона верёвкой.
Живот потрогав, третий: «Верно,
Слон - преогромная цистерна!»
Сказал четвёртый, гладя ноги,
Что слон - колонны на дороге.
А уши названы добром,
Коль оказался слон ковром!
Порою в том беда учёного -
Цвет чёрный, отличив от белого,
А белый, отличив от чёрного,
Не видит в чёрно-белом целого!
Нам истину одну откроет
О братьях притча, мне поверь…
Детей, в семье, их было двое.
Уж взрослые они теперь.
Один - богатым стал и щедрым,
Благотворительностью слыл.
Другой, казалось, не был бедным,
С людьми лихими он дружил.
Так на скамье для подсудимых,
Сидел один разбойник-брат.
Когда ж преступника спросили --
Как стал таким, кто виноват? -
Ответил дерзко подсудимый:
«Отец мой пил, меня ж и мать,
Напившись, бил, я стал - ранимый!
А, кем ещё я мог бы стать?»
…Был случай, как-то, в детском доме
Решили окна утеплить.
Приятны хлопоты, тем боле
Нежданно фрукты привезли.
Всё для детей, на радость им.
Их брат привёз, (что не судим).
И так же у него спросили,
Когда и как он стал таким?
В ответ, со скромностью невинной:
«Отец мой пил, меня ж и мать,
Напившись, бил, я стал - ранимый!
А, кем ещё я мог бы стать?»
«С волками жить -- по-волчьи выть!» --
Оставь пещерам и лесам…
И торопись добро творить,
Коль сделаешь тот выбор сам!
У входа на большой базар,
Купца завидел кредитор…
И тут же завязался спор,
Людской словесности пожар!
Купец уж бледен стал лицом,
Но ростовщик был как стена.
А рядом с должником-купцом
Стояла юная жена.
Был очарован ею вдруг,
Неумолимый ростовщик.
И предложил: - Давай-ка, друг,
Наш спор мы разом разрешим!
Два камня положу в кошель:
Один я белый опущу,
Коль вытащит его Гузель* -
Она - моя, а долг - прощу!
Другой же чёрный я кладу,
Достанет коль его она -
Забудешь ты свою беду,
Прощу тебе я всё сполна!
Но углядел Гузели взгляд:
Два белых камня в кошельке,
Что плут подбросил их подряд,
Зажавши чёрный в кулаке…
Из кошелька млада-краса
Едва достав, роняет вдруг
На землю камень, а в глазах
Прекрасных - якобы испуг.
- Коль под ногами столь камней,
Искать средь них не стоит свой!
Ну так поступим же мудрей,
Чтоб наконец настал покой!
Заглянем лучше в кошелёк:
Какой остался камень там?!
И если чёрный - видит Бог -
Покорно я себя отдам!
_________
*красивейшая, достойная восхищения (тюркско-татарское).
«Усталая с работы, пришла под вечер мать
И видит, что у сына не прибрана кровать,
Что стынет чай в стакане, что пол не подметен,
Что лежа на диване, читает книжку он."*
Как прежде, мама сына,
(Лишь, кажется, что дел
По дому нет), спросила
«Сыночек, ты поел?»
«Не до еды мне, мама --
Вдруг отвечает он -
Ты сказку не читала,
Где был крутой дракон?
На свете всё имеет,
Кто выиграл с ним бой.
А в жизни, что заменит
Дракона в сказке той?"
В ответ, подумав, мама:
«Лень - страшный в жизни зверь!»
«Лень?!» - удивился малый.
«Она, сынок, поверь!
И всё ты вдруг имеешь…
И будет -- всё твоё!
И сам в себя поверишь,
Коль победишь её.
(Тут подходящий случай -
Его же языком) --
Но, лень -- намного круче…
Чем… сказочный Дракон!"
…
*В.Лифшиц «Разговор»
По пустыне шёл рыцарь отважный.
Шёл под солнцем три дня без еды.
Но герой, что измучен был жаждой,
Лишь мечтал о глоточке воды…
Может, путь был к воде боле длинным,
Но, поняв вдруг, что это не сон,
Видит воин такую картину -
Спит у озера, сладко… дракон.
Был дракон не простой, а трёхглавый.
Вынув мигом из ножен свой меч,
Что не раз приносил -- только славу,
Уж готов рыцарь головы сечь!
Полетела глава у дракона…
В ярой схватке - ещё голова…
Вдруг от третьей главы, громким звоном,
Прозвучали такие слова -
«А, чего же хотел ты здесь, рыцарь?»
И дракона, ответ удивил -
«Мне из озера нужно напиться!
Я три дня и три ночи не пил!»
Звонче прежнего голос драконий,
С возмущением и горячо,
Прогремел - «Непутёвый ты воин!
Ну, так пил бы, а я тут причём?»
Иметь маловато, казаться вдруг стало,
Сокровищ своих, излучающих свет.
Копилось богатство, ни много, ни мало,
Полжизни дракона, аж тысячу лет.
Но все эти годы, века за веками,
Кружил над драконом мечтания дух.
Мечтатель ночами, застывши, как камень,
Глядел на горящую в небе звезду.
Спросил он у старца: «Ну как же в пещеру
Далёкую эту звезду затащить?
Так ярче сокровищ, я знаю и верю,
Сумеет жилище моё осветить!»
«К ней тысячу лет всё лететь тебе надо! -
Ответил с улыбкою старец ему -
А, коль долетишь, и воздастся награда --
Навеки забудешь пещерную тьму!»
Дракон произнёс: «Хоть живу я и много,
Две тысячи лет, столь - любому прожить!
Но тысяча -- долгая, больно, дорога…
Остаться ж -- знать, десять веков мне тужить!»
«Где лучше встречать свою смерть на закате;
В огромном богатстве -- подумаешь ты --
Иль в звёздных лучах распростертых объятий,
Что явь осветит долгожданной мечты?»
От старца и выпал тот выбор дракону.
Спасибо сказать мудрецу лишь успел,
Воспрянул дракон от сердечного звона,
Раскрыв свои крылья, к звезде полетел…
На королевской кухне, как-то,
Смеялся старый шут до слёз.
От мясника и до кухарки -
Витал интригою вопрос:
«Кто же объектом смеха стал,
Всеми любимого, шута,
Что так, не закрывая рта,
Неугомонно хохотал?»
Вот, наконец, шута вниманья
Обслуга кухни дождалась.
Едва умолкло гоготанье,
Уж веселиться собралась.
И старый шут, хоть извинялся,
Поведал всем, держась за стол -
Смешным, забавным оказался…
Король, взошедший на престол!
«Ты рассмешил меня, друг мой!
Отныне - завтракай со мной!»
На шутку карлику-шуту
Король вдруг бросил фразу ту…
Ответил шут, прищурив глаз:
«Я завтракаю - через раз,
Необходимо для шута
Не забывать и вкус кнута!»
Повеселел монарх и тут:
«Где ж середина, старый плут?» -
«Вот потому я и грущу,
Что каждый день её ищу!»
Про злато-середину шут
Не врёт - где пряник, там и кнут:
Что сладким будешь - вмиг проглотят,
Что горьким - будешь выплюнут!