Не знаю, правда ль так случилось -
В пургу такое приключилось:
Три путника просили кров -
Богатство, Здравие, Любовь.
Сказал, вдруг поняв, что - не сон,
Хозяин им - «Одно лишь место»,
Но вот кого пустить погреться,
У домочадцев спросит он.
Больна и немощна старушка
Прошамкала ему на ушко,
Чтоб Здравие скорей впустил -
Ей без него весь свет не мил!
А дочь млада (горяча кровь):
«Скорей впустите мне Любовь!»
Но тут напомнил всем хозяин:
«Ведь о Богатстве мы мечтаем!..»
Не стали долго ждать и слушать
Замёрзшие от стужи души…
Пока за дверью разбирались,
К другому крову и подались.
Недолго им плутать пришлось
И место быстренько нашлось.
Для всех троих оно, то место,
Где им уютно и не тесно…
И потесниться не придётся.
Для путников таких найдётся
Приют желанный, каждый знает -
Одно другому не мешает!
Быть месту, что ни говори,
Богатству, Здравию, Любви!
Давным-давно на свете жил пастух.
Хоть добрым малым слыл в горах тогда,
Но с детства у него была беда -
На лысой голове не рос и пух…
Вот как-то пас пастух овец своих
И путника вдруг повстречал в горах.
Обычна встреча, что - ни ох, ни ах,
Но разговор нашёлся для двоих.
Поведал страннику пастух беду,
Что с малых лет преследует его…
Для счастья, мол, не нужно ничего,
Лишь кудри б развевались на ветру.
«Что ты ответишь мне, пастух, на то?
Чем покрываешь крышу каждый год?» -
«Ну, скажем, чёрною смолою… вот,
Что из кипящего котла. А что?» -
«Коли накормишь путника в пути,
Я подскажу, как волосу расти!»
Достал вина и сыра наш добряк.
И под конец насытившийся гость
Сказал: «Мне слышать, как-то довелось,
Чтоб волосы росли - такой пустяк:
На ткань простую выльешь ту смолу,
Посыплешь солью, смажешь и медком,
Повяжешь голову, чрез год потом
Воздашь ты нашей встрече похвалу!»
С тех пор воды немало утекло…
Пастух и странник встретились опять.
«О, радости своей мне не унять!
Моё, я вижу, средство помогло!»
Кудрявым, в самом деле, был пастух.
Он гостю стол накрыл, вина достал,
Чей в винном погребе свой час настал.
И так сказал, лишь перевёл свой дух:
«Готов я даже всех овец отдать,
Коли подскажешь, как… повязку снять?»
Танцует за окошком вьюга.
Не пожелать врагу иль другу
Ей подтанцовывать вне дома.
Но мужику она знакома.
Он жарко печку затопил
И чай из самовара пил.
В том не было самообмана,
Немало пережил он вьюг.
Уют нарушил вдруг нежданно,
Довольно громкий, в двери стук.
Увидев череп, удивился,
Едва открыл пришельцу дверь.
К нему, что страшный сон, явился.
И… голос:"Да, я Смерть, поверь!"
Аж ущипнул себя бедняга,
Не веря собственным глазам.
На черепе был бант завязан
И в яркой ленточке коса.
«Чего не встретишь на веку,
Но тут поверить не могу,
Что вижу сам, (не слеп, ведь, я) --
Какая ж ты… нелепая!!!»
Косую ранее не знав,
Мужик, однако, в том был прав!
Был приглашён на скромный ужин
К мадам, хоть сам был не сеньор,
Фотограф, что с природой дружен,
Фотографируя её.
Но, гость, пусть и не в чёрном фраке,
Цветы с шампанским подарил.
Принёс, по просьбе же хозяйки,
Ей фотографии свои.
Мадам восторг свой проявила
От снимков (гость тому был рад),
Сказав со знанием, но мило:
«Хорош ваш фотоаппарат!»
Закончен вечер, как ни грустно.
Благодарил он от души:
«Спасибо, было очень вкусно!
Кастрюли ваши - хороши!»
-- Взгляни с Небес на жизнь свою,
(Но я - не Повелитель.
Его, как ты, благодарю,
Что был лишь -- твой Хранитель).
И угляди свои следы,
Оставленные в жизни…
Как знать, быть может, где-то ты Предашь их укоризне!
-- Следы вторые там… со мной…
Откуда?.. Кто?.. И… как же?
Не видно тех следов порой…
И часто, не однажды…
Что странно это, сам пойми…
Окинь лишь только взглядом…
-- Следы, что видишь ты - мои…
Я был с тобою рядом!
-- Так, стало быть, в тяжёлый час -
И знает пусть Спаситель -
Ты покидал меня не раз!
Какой же ты Хранитель?
-- Ответ мой прост… и он таков:
Хоть ты и не просил,
Тебя, где нет вторых следов,
Я… на руках носил!
На свете жили три сестры.
Хоть кровь одна текла,
Но старшая - чрезмерно зла,
А средняя, увы,
Не разумела… зла-добра…
Ленива и глупа была…
Родная младшая сестра --
Добрейшая душа --
Трудолюбивою слыла,
Умна и хороша…
К ним в дом Судьба пришла в свой час,
С порога заявив:
«Нашла я женихов для вас,
Вот первый, он красив,
Пусть старшая его возьмёт.
И щедр, и добр жених!
Для средней, выбран в самый раз,
Здесь, всяк меня поймёт,
Ведь выбор мой - не в бровь, а в глаз --
Умён и… не ленив.
Последний -- привела с собой,
Коль час его настал,
«Восстать из пепла», (Боже мой),
Кто под забором спал."
«Никак, женой бродяги быть?
И каковы грехи,
Ценой такой за них платить?
Неужто нет… других?»
«Другие есть! (Судьба не врёт,
Досаду понимая,
Коль, Золушку, и принц найдёт),
Но этот -- твой!.. Ведь, пропадёт
Он без тебя, я… знаю!»
«Чтоб не дала вдруг ссора в „браке“ - трещину,
Заканчивал он, первым разговор…
Тот, видно, сможет переспорить женщину,
Кто никогда не вступит с нею в спор…»
Спросили как-то мудреца --
Как, с женщиною споря,
Остаться правым до конца,
Иль уступить ей стоит?
Не стал мудрец и тут робеть -
Не торопитесь ахать!
В том споре, главное успеть,
Лишь первому… заплакать!
В один прекрасный день мастер
привел своего ученика в парк,
расположенный у подножия горы. В парке находился сложный лабиринт с очень высокими и гладкими стенами.
Крыша у лабиринта отсутствовала, и его переходы освещались солнечным
светом.
Мастер подвел ученика ко входу в лабиринт и велел ему отыскать выход.
Ученик плутал в лабиринте целый
день и целую ночь, но раз за разом
неизменно заходил в тупик.
Отчаявшись выбраться наружу, он упал на землю и заснул.
Почувствовав, как кто-то трясет его
за плечо, ученик открыл глаза. Над
ним стоял мастер.
- Иди за мной, - сказал он.
Выйдя из лабиринта, даос, не оборачиваясь, стал подниматься на гору. Взобравшись на вершину, он сказал:
- Посмотри вниз!
С места, на котором они стояли,
лабиринт был виден как на ладони.
- Глядя отсюда, ты можешь отыскать
путь, ведущий к выходу из лабиринта? - спросил даос.
- Это несложно, - сказал ученик. -
Нужно только внимательно
присмотреться.
- Найди его и хорошенько запомни, -
сказал учитель.
Через некоторое время они
спустились с горы, ученик вошел в лабиринт и уверенно миновал его, ни разу не сбившись и не заплутав.
- Чем дальше ты отстраняешься от ситуации, чем выше над ней
поднимаешься, чем большую
поверхность охватывает твой взгляд,
тем проще отыскать правильное
решение !
Есть такая притча о снобе, который встретившись с волшебником,
попросил у него шикарную машину, а получив ее и поездив неделю,
вернулся и попросил много денег, а потом еще раз вернулся и попросил
красивую и послушную женщину. Волшебник ему все дал, а он вернулся
через какое-то время и был очень недоволен. Он сказал волшебнику:
- Я все время тебя прошу то, что мне хочется, а оно все фигня в итоге:
никто не обратил внимания на мою машину; я купил все, что мне хотелось
и мне уже ничего не хотелось;
женщина была послушной и скучной - ничего кроме денег ее не интересовало.
Это все не то, что я хотел.
- Ты просто не понимаешь, чего ты хочешь, - сказал волшебник.
Ты просишь машину, а на самом деле хочешь уважения,
ты просишь денег, а на самом деле хочешь свободы,
ты просишь красивую женщину, а на самом деле хочешь любви.
У тебя просто нет ума понять это.
Пушинка сидела на подоконнике и болтала ногами.
- Расскажи мне, Мох, за что ты меня любишь? - вдруг попросила она.
Мох стоял у плиты и готовил. Он был деловит и сосредоточен.
Спрыгнув с подоконника, Пушинка подошла к нему, и поскребла коготком по широкой спинке.
- Мох, ты любишь меня за мой хвостик, да? За мой прекрасный, пушистый хвост?
- Нет, не за него, - и Мох отчего-то чуть улыбнулся.
Пушинка озадачилась, и подлезла головой Моху под локоть:
- Тогда за что? За мою весёлость, за чувство юмора и жизнелюбие, да?
- Нет, - покачал головой Мох, - Осторожнее, я режу овощи. Отойди пока, пожалуйста.
Пушинка отошла на шаг, но всё не унималась:
- Так за что, за что ты меня любишь, скажи? За звонкий смех? За нежные лапки? За заботу?
- Нет, Пушинка, не то… - откликнулся Мох, всё ещё не отрываясь от готовки.
Тогда Пушинка не выдержала, выскочила из их Домика и заплакала, обняв ствол ближайшего дерева обеими лапками.
- Я такая хорошая! - рыдала она, - И хвостик у меня пушистый, и лапки нежные, и весёлая я, и смеюсь, как колокольчик, а он любит меня ни за это! Ну как, как можно вообще назвать такую любовь…
И откуда-то из глубины Старого Мудрого Леса прозвучало:
- Безусловная…
Зовёт на пир султан,
В свой хлебосольный град,
Всех братьев-мусульман…
Той вести каждый рад!
Но, вот попасть на пир,
Не просто заглянуть,
А чтоб увидел мир
Талант, какой-нибудь!
Строга у входа стража,
Ведь пир такой - однажды!
Не пролетит и муха,
Востры, и глаз, и ухо…
Гончар покажет ремесло,
Ходули у кого-то,
Обломит пальцем кто весло -
Откроют в град ворота.
Талантов многих был успех.
И каждый чем-то важен…
Влюблённых пара, позже всех,
Предстала перед стражей.
И на вопрос: «Что можешь ты?», -
Он дичь достал стрелою…
Она же, дивной красоты,
В смущеньи пред собою.
Ведь ей одной самой решать,
Что страже говорить…
Промолвила, едва дыша:
«Умею я… любить!»
Султан услышал этот глас.
И сам растерян был.
Есть в том талант для всех, для нас?
Кто бы вопрос решил?!
Ему, султану, суждено,
(Подсказки уж не жди),
Решить за стражников одно…
Хоть был и, далеко не прост,
Ребром поставленный вопрос,
Вдруг… молвил: «Проходи…»
«Три девицы под окном
Пряли поздно вечерком…»
Вот снова три девицы дружно
Сидят за пряжей под окном.
Давно известно всем о том,
Молчание - девицам чуждо.
Не о мечтаньях стать царицей,
Чтобы родить богатыря,
Вели свой разговор девицы
(Принц заменил бы им царя!)
Но, речь невинна… о цветах…
Одна девица любит розы,
Другая восклицает:"Ах!
Мне с детских лет милы мимозы!"
И «незабудки» хороши.
Порой зимой поляна снится.
Их нежность - радость для души…
Молчала лишь одна девица.
«Подруженька, изволь поведать,
Молчишь за пряжей с нами ты.
Какие, поддержи беседу,
Твои -- любимые цветы?»
«Цветов секрет, одна лишь знает
(Знак благосклонности Судьбы).
Их запах сердце принимает.
Любые мне цветы любЫ,
Что по утрам… любимый дарит!»
Аж семерых взрастила мать.
Семь сыновей -- и ум, и стать.
И мать -- все на руках носили…
Раз, многодетную, спросили:
«Нет в том сомненья, что твоя
Любовь безмерна к сыновьям!
Ответь лишь на вопрос один.
Есть у тебя - любимый сын?»
Ответила с улыбкой мать:
«Тут никому нельзя солгать,
Брать нА душу не стану грех!
Любовь моя -- одна для всех!»
Лукавят матери порой.
(А может, сказ наивен мой?!)
Уж, коли есть, то не иначе,
Любимый сын, кто… неудачник!
В начале было Слово
первая строка книги Нового Завета Евангелие от Иоанна
Вконец признавши слабость слога,
Объединились слоги в Слово,
Способное свести в могилу…
Своим Крылом коснуться Бога!
Однажды раннею весной
Сидел на паперти слепой.
Над обнажённой головой
Плакат был с надписью такой:
«СЛЕПОМУ С ДЕТСТВА - ПОМОГИТЕ!»
Но сам слепой того не видит,
Что в шапке у него монета.
(С утра была лишь милость эта…)
Прохожий, бросив горсть монет,
Переписал его плакат.
Услышав звон, слепой был рад,
Как мог, благодарил в ответ!
Был к вечеру усилен звон.
Слепой не ожидал никак.
И вдруг -- знакомый рядом шаг,
Что поутру запомнил он.
«Спасибо, добрый человек!
С утра слепому ты помог.
Мне не забыть тебя вовек.
Да вознаградит Вас Бог!
Полна вся шапка, как во сне!
В монетах Ваших, знать, секрет,
Их от души отдали мне…
Иного объясненья нет!"
Нежданно вдруг ответ такой
Услышал радостный слепой:
«Да нет секрета в тех монетах!
Но понял я, что правда это,
Коль говорят о силе СЛОВА.
Пусть будет для тебя не ново --
Плакат был переписан твой
Моею лёгкою рукой,
Чтоб всяк прочёл, лишь подойдёт поближе:
«СЕЙЧАС ВЕСНА, НО Я Е НЕ ВИЖУ!»
Скиталась по дворам одна,
Тепла давно не зная,
Казалось, людям не нужна,
(Её не принимают),
Бедняжка Правда, но она
Была совсем нагая…
В жилище голого впустить -
Такого не бывает!
Наверняка готов просить,
Чего-нибудь -- всяк знает…
Сама бродила по себе,
Смиряясь, что не ищут…
Так не случайно По-судьбе
Вдруг повстречала Притчу.
Нарядную и всю в шелках.
Хоть Правда не просила,
Но Притча, обо всём узнав,
Ей платья подарила.
Открылось множество дверей
Для Притчи и для Правды.
Последней - было странно ей.
Подумала украдкой:
«Я диву дивному даюсь:
Пусть не нужна нагая,
Остаться ею не боюсь,
Ведь платья надевая,
К ним бриллианты,
Всё же знаю --
Я той же Правдой остаюсь!"
У Правды правду не отнять.
Легенд о том -- не счесть!
Но Правду надо принимать -
Такой, какая есть!