Буквально год назад я готов был обвинять все и вся, что ко мне плохо относятся, придираются… Буквально две недели назад в разговоре со своим товарищем я услышал фразу, которая даже не относилась ко мне. Товарищ сказал: «женщина выглядит так, насколько достоин мужчина, который находится рядом с ней». Это заставило меня задуматься. Я не пытаюсь показаться умнее, чем есть на деле, но, по крайней мере, для себя я вывод сделал. Если что-то не так, не стоит огульно обвинять всех на свете, а стоит искать причину в себе. Начни с себя, анализируй и исправляйся.
Есть ли у вас друзья, готовые отдать за вас жизнь? Если да, берегите и цените их, как самое дорогое, что у вас есть.
??
Часто слышу мнение, что ребенок - обуза. Не дает делать карьеру, зарабатывать деньги, развлекаться.
Делать карьеру - зарабатывать деньги - развлекаться.
Делать карьеру - зарабатывать деньги - развлекаться…
Нет никакого смысла этого кругооборота дензнаков в природе. Для меня смысл - это когда есть ради чего, ради кого. Мои дети - мое вдохновение. Каждый новый ребенок - толчок для движения в новом направлении.
Мне хочется попробовать то и это, и каким-то неописуемым образом это получается - ради детей. Мне снова нужны деньги - для детей. Я снова хочу знать многое - для детей. Мы снова читаем те же книги и смотрим те же фильмы - проживая это вместе с нашими детьми. Мы действительно снова живем.
Никто меня не убедит, что дети - это обуза. Тогда обуза - любовь. Не люби, потому что ты будешь зависеть от кого-то, думать о нем, страдать. Обуза - долг. А ты никому не хочешь быть должен: ни родине, ни родителям, ни учителям, ни друзьям. И вот если у тебя точно нет никаких обуз, ты, совершенно свободный, предоставленный сам себе, идешь после работы, на которой ты, естественно, только ради заработка, в тренажерный зал для фитнеса, в кафе для вкусного ужина, в косметический кабинет для массажа, в кино для получения эстетического удовольствия… и вот ты, идеально ухоженный, загорелый и причесанный, постепенно стареешь, умираешь и сгниваешь…
Мнение о нас других людей - зеркало, перед которым позируем почти все мы без исключения.
Глупая женщина часто хочет того, что не может.
Умная только то, что может мужчина.
САНИТАР: «В больницу я пришел, потому что болела совесть»
В больницу я пришел работать, потому что болела совесть. О том, что некому помочь неподвижным больным людям, которых все бросили, я узнал из радиопередачи. И подумал: «Это мне и нужно». Я приходил в воскресенье, переодевался, и вместе с еще одним человеком по имени Сергей мы решали - кому где убирать. Надраивая пол в коридорах и палатах (а в этом, поверь, мало приятного), мне приходилось смирять собственное «я», что по непонятной причине приносило душе некоторое облегчение.
Вместе с нами работали юные девочки-медсестры, студентки училища при больничном храме. И они иногда подзывали меня помочь перевернуть или покормить больного. Мне было удивительно видеть человека, который даже не мог поднять руку, чтобы съесть ложку жидкого супа. Я кормил его, как когда-то своего маленького сына, и думал о том, в чем он провинился, что стал никому не нужен, оказавшись в таком состоянии. О том, что у него есть родственники, я узнал из разговора медсестер.
Однажды мы вдвоем с Сергеем помогали сестричке поменять белье под стариком. Старик был весь высохший и серый, как дерево, выброшенное на берег горной рекой, но почему-то оказался очень тяжелым. Я несколько раз спросил его, удобно ли ему лежать. Но он молчал, уставившись неподвижным взором в потолок. «Миленький, он в коме», - ответила сидящая рядом старушка в платочке. Это был ее муж.
Другой раз я убирал в палате, где было лишь два человека. Один из них лежал на кровати и прерывисто дышал, широко открыв рот. Я вышел, чтобы сменить воду в ведре, а когда вернулся - сестра уже закрыла его лицо белой простынью.
- Он умер, - просто сказала она на мой вопросительный взгляд.
- А как его имя?
- Анатолий.
Мы переложили Анатолия на каталку и отвезли в конец коридора, закрыв ширмой.
- Он крещеный? - спросил я Веру Алексеевну, старшую по этажу.
- Да, - ответила она. - Можешь за него записку подать. Мы их всех в наш поминальный список заносим.
И она показала листок бумаги на стене с именами.
Глядя на юных девочек-медсестер, я не мог взять в толк, почему они здесь работают. Зарплата смехотворная, работа - врагу не пожелаешь. Мне вспомнилась сцена, когда муж приехал навестить больную жену, оба были уже преклонного возраста. Она могла передвигаться только на специальной коляске, охватывавшей талию по кругу. Он неотступно был рядом.
Сколько «помоев» вылилось на голову несчастного! Говорила она громко, с воодушевлением, и, хотя в коридоре никого не было, я уверен - слышали ее многие.
А он молчал, понурившись. Потому что любил ее и понимал, каково ей сейчас. Случайно наши взгляды встретились. Сколько страдания, скорби и стыда было в его глазах. А она все говорила, не обращая на меня никакого внимания. Очевидно, что и медсестры порой становились объектом раздражения престарелых больных женщин.
Как-то я спросил одну из них, Татьяну, что помогает ей терпеть всю эту мерзость от совершенно посторонних людей, которые должны быть счастливы, что хоть кто-то выносит за ними судно. «Молитва и сознание собственного несовершенства», - ответила она. И добавила смущенно: «Я не представляю, как можно жить по-другому и заниматься чем-то еще».
Однажды я застал Татьяну в палате, где можно было задохнуться от запаха крови, смешанного с запахом человеческих испражнений. «Наверное, так пахнет в аду», - мелькнула у меня мысль.
На кровати лежал раздетый донага мужчина. Татьяна обмывала его и меняла белье. Делала она это так виртуозно, быстро и легко, словно мыла окно. Как у нее хватило на это душевных сил, не знаю. Позже я увидел ее, стоящую в храме на молебне.
После работы все, кто помогал, приходили в комнату для санитарок и обедали. Еда была не вкусная, но сытная. Мы говорили о разных вещах, окно было распахнуто в парк, и сквозь листву деревьев доносились музыка и голоса людей.
«Как все это странно, - думал я, слушая разговор медсестер. - Вот здесь, в больнице, каждый день кто-то умирает, а совсем рядом, за ее стенами, люди едят, пьют, радуются жизни и им невдомек о трагедии, которая совершается здесь. Пройдет время, и, может быть, кто-то из них окажется в этих больничных палатах, а другие, новые, будут также радоваться жизни вместо них. И от этого ощущения простоты и естественности жизни душа моя почему-то немела».
Я не помню уже, по какому поводу Вера Алексеевна заговорила на эту тему. «Я не хотела делать аборт, - сказала она. - И если бы хоть один человек, муж или его родители, поддержали меня, я не убила бы свое дитя. Не надо было никого слушать».
Я молча смотрел на нее и не знал, что сказать. Она назвала причину, из-за которой я пришел работать сюда.
Я вспомнил, как в день, когда моя будущая жена легла под нож, я пришел в храм к иконе «Всех скорбящих Радость» и, купив большую свечку, поставил на подсвечник, помолившись о ее здоровье. И как перекривило и согнуло мою свечу. Тогда я распрямил ее, но она скривилась вновь. А я-то считал себя православным. Ездил по монастырям, писал гневные статьи в православной прессе, исповедовался, причащался, молился… А потом сказал своей любимой: «Делай аборт!»
Ночью мне приснился наш нерожденный ребенок и спросил: «Папочка, мамочка, зачем вы меня убили?» Я проснулся, а в ушах все звучал этот тонкий детский голосок.
Прошло уже несколько лет и боль моя утихла, притупилась. А горечь от совершенного все еще жива.
Мой сын от первого брака вырос, но обстоятельства сложились так, что он разорвал со мной все отношения. И это меня мучает. Близких, дорогих тебе людей никогда не бывает много. И по-настоящему любишь лишь тех, в кого вложил свою душу.
Вот, наверное, и все.
Как же деградирует наше общество, уже убить человека ничего не стоит. А ведь человеческая жизнь - бесценна, и никто не имеет права ее отнимать
Когда я стану старой тёткой,
И стервой злой наверняка,
В кошмарных спущенных колготках,
К тому же чокнутой слегка,
Когда ходить я буду с палкой,
Чесать свой крючковатый нос,
Со старой выцветшей мочалкой
На голове вместо волос,
Ко мне негаданно нагрянет,
По злой иронии судьбы,
Мой долгожданный принц-засранец,
Мой гений чистой красоты.
Лишь глянет на меня вполглаза -
И пропадет любовный пыл…
Ему прошамкаю: Зараза!
Подонок! Где ж ты раньше был.
…И он, кладя в стаканчик челюсть,
Вздохнет иль пукнет… иль икнет:
Промямлит тихо:" Моя прелесть!
И к ножкам как кулек падет.
Я шел к тебе, терпя мученья,
Я тупо подвиги свершал,
Копил я злато и каменья,
И крохи знаний собирал.
И вот теперь тебя достоин!
Теперь, прЫнцесса, все твое!"
…Ах, старый лысый глупый воин!
И что нам делать, е-мое?
Кому-то не хватает одной девушки, и он переключается на пятую, десятую. А другому не хватает жизни, - чтобы любить одну-единственную.
Дари тепло, пока ты дышишь,
Твори добро, пока живёшь,
Жизнь набело не перепишешь,
Своих любимых не вернёшь.
Чтоб жизнь свою не зря прожить,
В работе будь не заменимым.
А чтоб счастливым в жизни быть-
Умей любить и быть любимым.
Всегда и в жизни, и в труде
Идти старайся в ногу с веком.
Но главное-всегда, везде
ОСТАНЬСЯ В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКОМ!
Гордым легче - гордые не плачут
Ни от ран, ни от душевной боли,
На чужих дорогах не маячат,
О любви, как нищие не молят.
Широко раскрылены их плечи.
Не гнетет их зависти короста.
Это правда - гордым в жизни легче.
Только гордым сделаться непросто.
***
Гордых бьют, но гордые не плачут,
Только вы не верьте, что им легче.
Сильным духом жить нельзя иначе,
Груз забот, как небосвод на плечи…
Кто сказал, что в жизни Гордым легче???
Смелым быть - погибнуть первым значит!!!
Честь и благородство в грозной сечи -
Живота лишиться иль удачи…
Гордые не плачут словно дети,
Слезы в сердце ото всех скрывают.
Гордым тяжелее всех на свете!!!
Только этого никто не знает…
Счастье - это не Лондон… и даже не Париж… Счастье - это не шмотки и не косметика… Счастье - это человек… который рядом с тобой… любит тебя и уважает!
Надо во всем быть первой, всегда иметь вторую половинку, не быть никогда третьим лишним, иметь свои четыре уголка, чтобы все в жизни было на пять, иметь шестое чувство и быть на седьмом небе от счастья.
Отрывок из романа Толстого «Война и Мир»
письмо Безухова Наташе Ростовой
Дорогая Наташа, в тот великолепный летний вечер,
когда я встретил вас на балу у императора,
я понял, что всю жизнь хотел иметь
жену, такую же прекрасную, как и вы. Я глядел на вас весь вечер, не отрываясь ни на минуту,
всматривался в малейшее движения, пытался заглянуть
в каждое, пусть самое маленькое, отверстие
вашей души. Я ни на секунду не отводил глаз от вашего великолепного тела. Но увы, все мои усилия,
привлечь ваше внимание были безуспешны. Я думаю, что
будут лишь пустой тратой времени
все мольбы и обещания с моей стороны.
Ибо я знаю, что у меня слишком маленький
статус.Достоен вас лишь королевскогого двора постоянный
член. Но все же хочу вас заверить, что
вы самое прекрасное существо на свете.
Я никогда, никогда не встречал такой у-
дивительной женщины, сделавшей так много для нашей
родины. И лишь ваша преогромнейшая
скромность скрывает это. Мой сердце разрывает
грудь, заставляет желать вас!
Наташа, я люблю вас!
Пьер Безухов
21.X.1807
А ТЕПЕРЬ ЧИТАЕМ ПИСЬМО ЧЕРЕЗ СТРОЧКУ, НАЧИНАЯ С ПЕРВОЙ_вот такой вот Толстой остряк)
Осуществленная мечта - уже не мечта!