Учась быть мудрым у Минервы
Оттачивая рифмы дар
Я убаюкиваю нервы
Или крушу все, как вандал.
Пишу со злостью и любовью
И верю, что придет тот час
Я стану вдруг самим собою
И удивлю, конечно, вас.
Кто б знал, какие это муки
Скрывать свой лик от ваших лиц
А вы обрадовались… суки
Что счас Фальшборт падет вам ниц.
С почина дней, со строчек первых
С тех юношеских, ранних грез
Где равнодушно, где на нервах
Я тягу к сочиненью нес.
Я не читал умов великих
Не подражал поэтам дня
Но много разных мыслей диких
Увы, втемяшились в меня.
Погряз в стихийной бездне, каюсь
Еще не слыша лиры Муз
Я в бездну эту опускаюсь
Неся на сердце тяжкий груз.
Ранимая душа поэта
Потоком истекает слов
На грани он теней и света
И потрясатель он основ…
…Имя ее состояло из букв и знаков, редко когда просыпалась она в ночи. В доме четыре окна и одна собака: есть кого хоть чему-то, да научить. Любит мадам Москву и турецкий кофе, маркером чертит жизнь на полях газет. В памяти у нее только гордый профиль с маленькой проседью, старше на двадцать лет. Это о нем сочиняет весна легенды: мол, чистый призрак, без паспорта и кольца, с ним она смотрит в погребе телевизор, с ним она настоящая до конца. Нет ничего в доме кроме квадратных окон, бледных от старости, скошенных от дождя. Лает собака на гром, а бывает, в ярости по коридору разбрасывает дрова. В первом окне - больше сотни сюжетов фильма, мокрая пленка о жизни в чужом «селе». К счастью, Москва научила ее быть сильной и отличать среди прочих зеленый цвет.
В спальне окошко блестит как вода морская, не пропуская внутрь людских ушей, смотришь в него - черный ворон кружится в стае, бабки гоняют таксистов и торгашей. В этом окне ей семнадцать. Живет девчонка с желтыми кудрями, с кучей картин вокруг, а на холстах улыбается солнце круглое, Питер теснится на ляжках ее подруг. Третье окно пахнет маем и свежим хлебом, кошки на улице просят кусок весь день. Если захочется счастья, то дерни штору - и посмотри, как красиво цветет сирень! Если умеешь ждать, то, конечно, выжди время и по-другому взгляни на жизнь: важно не то, кто в бою побеждает трижды. Воля к победе - за это всегда держись.
Анна Гольц
ПОЭТ
Поэт пришел
сквозь пики и кресты,
вразрез всем будням с выправкой военной…
Дать шанс
всей нашей крошечной вселенной
до любящего сердца дорасти.
И в мире оловянно-окаянном
ему водить -
но не блистать вождем.
И он рожден безбрежным океаном.
И он звездой безгрешною
рожден.
Не хмурьтесь вслед поэту:
Нелюдим!
Поэт всегда
среди толпы - безлюден.
Но каждый жест и шаг его - прилюден
и поднят с пламени,
и взят со льдин…
В его руках
становится мрак - ковким…
И в свет куется каждая слеза:
для тех, кто шастает туда-сюда,
крысиный след оставив
на морковке.
Для всех,
готовых сразу обкорнать
кусочек неба
с яркою строкою…
Поэт болит в нас голосом Талькова…
И фресками да Винчи - светит в нас…
И он молчит средь шустрой говорильни.
И плачет
за хохочущих во мгле…
Плечами слыша
звон и шелест крыльев -
он, как и все мы, ходит по земле…
В душе сорвав струну -
а не на лире,
поэт в тебе начнется.
И во мне.
ЕСТЬ ПЛАНЕТА ТАКАЯ…
Есть планета, где классно живут дураки.
Есть другая: там толпы серьезных.
Я живу на планете, где пишут стихи.
И планета моя - посерёдке.
На планете моей, помолившись, грешат,
Серенаду спев - падают в клумбу…
И детей ведут в мудрый ближайший детсад.
И спешат - на дурацкую службу.
На планете моей дни в умат нелегки!
Но зато на ней дивные ночи…
Так что - всё умещается в эти стихи.
Правда, больше всего между строчек…
То ликует душа. То предельно болит.
То на сцепках грохочет трамваем…
Умбра - полная тень самой странной Земли -
Нас растит. Нас сполна накрывает!..
И пришел Даоцзы… И мольберт - аж знобит!..
И придет - Леонардо да Винчи…
Чтоб учиться неистово сердцем любить.
Всех, кто истово нас ненавидит.
…Мой черед теперь. С плугом идти на межу…
Поднимая пласты откровений…
Уж полвечности - как заведённый хожу…
Ни черта не выходит. Не гений…
Но… секунду спустя… или через века…
(Не привязывайте это к дате)
Я смертельно уверен: родится строка!
Ожидайте, друзья… Ожидайте.
Часть Вселенной - под свернутый трубочкой лист -
Мне спускается в холст… под монстерой…
Мастер чует Планету, Творящую жизнь…
Мастер знает, что он - подмастерье…