Даже в самой демократической, даже в самой свободной республике, пока остается господство капитала, пока земля остается в частной собственности, государством всегда управляет небольшое меньшинство, взятое на девять десятых из капиталистов или из богатых.
Раз в несколько лет решать, какой член господствующего класса будет подавлять, разбавлять народ в парламенте, - вот в чем настоящая суть буржуазного парламентаризма, не только в парламентарно-конституционных монархиях, но и в самых демократических республиках
Буржуазия вынуждена лицемерить и называть «общенародной властью» или демократией вообще, или чистой демократией (буржуазную) демократическую республику, на деле представляющую из себя диктатуру буржуазии, диктатуру эксплуататоров …
Теперешняя «свобода собраний и печати» в «демократической» (буржуазно-демократической) республике… есть ложь и лицемерие, ибо на деле это есть свобода для богачей покупать и подкупать прессу, свобода богачей спаивать народ сивухой буржуазной газетной лжи, свобода богачей держать в своей «собственности» помещичьи дома, лучшие здания
«…В один толстый литературно-публицистичекий журнал принес как-то автор свой новый роман.
«Граф упал перед графиней на колени.
- Графиня, а не испить ли нам кофе?! -воскликнул он.
- Отнюдь - ответила графиня, и граф поимел ее пять раз».
- Замечательно! - воскликнул редактор, - показана гнилая сущность загнивающей буржуазии. Но где же жизнь человека труда?
- Хорошо! - ответил автор, и на следующий день принес такой рассказ:
«…Граф упал перед графиней на колени:
- Графиня, а не испить ли нам кофе?! - воскликнул он.
- Отнюдь - ответила графиня, и граф поимел ее пять раз.
А за окном кузнец задумчиво ковал свой кусок железа».
- Великолепно! - воскликнул редактор - Показана развратная жизнь загнивающей буржуазии, тяжелая жизнь пролетариата. Но где же завтрашний день пролетариата?
- Ладно - вздохнул автор, и принес такой рассказ:
«…Граф упал перед графиней на колени.
- Графиня, а не испить ли нам кофе?! - воскликнул он.
- Отнюдь - ответила графиня, и граф поимел ее пять раз.
А за окном кузнец задумчиво ковал свой кусок железа
- Да ну его на фиг! - подумал кузнец - Докую завтра!».