А я, как видно,
с памятью моею
навеки помириться не сумею.
Мы с ней давно схватились на ножах.
Столкнув меня на темную тропинку,
свалив,
потом коленом в грудь нажав,
она мне приставляет к горлу финку:
«Ты ведь любил?
Так что же сделал ты
с любовью,
так пырнув её под ребра?»
«Я не хотел…»
А мне из темноты:
«Нечаянно?
Ха-ха…
Как это добро!
Я пощажу тебя.
Ты не умрешь.
Но я войду в тебя,
как нож за нож!
С тобой
ножом в боку
я буду вместе
всю жизнь твою -
вот памятью возмездье!»
Мне о тебе не надо вспоминать,
ведь под моей рубашкой из нейлона,
торча из рёбер,
дышит рукоять
в обмотке ленты изоляционной.
Евгений Евтушенко
Ну и пусть, что давно не двадцать,
Ведь у счастья возраста нет.
Мне так хочется петь, смеяться.
Мы не виделись столько лет!
Мы пойдём с тобой дальним лугом.
Чтоб никто не вспугнул у нас
И пьянящую близость друг друга,
И смущенье влюблённых глаз.
Звонкой трелью зальются птицы,
И светло улыбнётся земля.
О! Как сердце в груди стучится
Оттого, что так счастлива я.
Только ты почему-то не весел
И отводишь в сторону взгляд.
Неужели, всё трезво взвесив,
Этой встрече совсем не рад.
Убери же со лба морщины,
Веселей на меня погляди.
Будь, в конце то концов, мужчиной!
Этот день лишь мне подари!
Стоит в уголке сиротливо
Старенький мамин сундук
И выцветший, и некрасивый
И ставший ненужным вдруг.
Простеньким пледом прикрытый
Мамой последний раз
В уютно устроенном быте,
Он выглядит странно сейчас.
Выбросить? только жалость
В горле рождает ком:
Там мамины вещи остались
И старенький фотоальбом.
В нем снимки совсем не цветные
Таких уже нет сейчас,
С них смотрят совсем молодые
Мама и папа на нас.
Вот коврик, его вечерами
Из ленточек и лоскутов
Старательно шила мама
Чтоб к празднику был готов.
Вот платье, его к дню рожденья
Долго она берегла,
Но вышло так, к сожаленью,
Ни разу надеть не смогла.
Нет- нет да сундук открою,
Нахлынут и боль, и грусть,
Поглажу все вещи рукою
И к маме душой прикоснусь.
Стоит в уголке сиротливо
Сундук, неказистый на вид,
И выцветший, и некрасивый
Он память о маме хранит.
Я завтра проснусь и всё будет так же-
По-прежнему ты далека.
Но всё ж таки мне как и раньше важно,
Чтоб ты просто где-то была.
Июль. Вторая половина ночи.
До звона тишина, и ветерок прилег,
Устало тело и душа покоя просит,
Лишь с памятью своей
Договориться я не смог.
Полвека уж прошло,
С последней нашей встречи.
Должно - бы, отболеть и перейти в золу,
А он перед глазами - последний, грустный вечер,
Я, чувствам расходившимся,
Дать укорота, просто, не могу.
Как дать себе отчет, спустя почти полвека,
Уже Вина и Правота смирились меж собой,
Им не понять, что есть еще Душа - у человека,
А в ней - вина пред той единственно родной.
Вина перед любимой, близкой и милой,
Пред тою, у которой полвека я в долгу,
За недосказанность в словах и их постылость,
За неприятье чувств,
Себя я не прощу!
Июль. Вторая половина ночи.
И в звонкой тишине - вдруг звук шагов,
Быть может Память, на чаек,
Ко мне зайти захочет,
Ну, что - же, милости прошу, и к встрече я готов…
Меня в стране далёкой не ищи:
Среди туманов нет моих стихов!
Услышь моё дыхание в тиши,
Тебя хранит от бед моя любовь.
Среди чужих метелей нет меня,
Как нет моих следов в песках пустынь,
Не слушай подголоски февраля,
Которые твердят тебе: «Остынь!»
Не верь поверьям древней старины,
Не рассыпай напрасно старых рун,
В иных вселенных нет моей весны,
Мой голос - а переливе нежных струн,
В чарующем напеве мандолин,
Ласкающих твой слух по вечерам,
Я там, где расцветающий жасмин
Зовёт бежать навстречу чудесам,
Я там, где серебристый ручеёк
Прохладу дарит сонным берегам,
Он только для того мечту сберёг,
Чтоб положить её к твоим ногам.
Я там, где в тихом шелесте берёз
Звучит мотив знакомый и простой,
В душе твоей поёт моя любовь,
Я очень близко: рядышком с тобой…
Автор: Careless Angel
Однажды влюбившись «без памяти», в последствии помнишь всё.
А каково это - любить издалека,
Когда так много значит расстоянье?
Любовь вдруг превращается в страданье,
И беспощадно душу рвет тоска.
А каково это - любить издалека
И по ночам рыдать навзрыд в подушку?
И не желая огорчать подружку,
На встречное «Как ты?» приврать слегка?
А каково это - любить издалека,
Когда не можешь губ его коснуться
И даже просто мило улыбнуться?
Проходят дни, но будто бы века…
А каково это - любить издалека,
Когда весь мир - в одном лишь человеке?
Ты шепчешь тихо: «Я твоя навеки…»,
И к небесам протянута рука.
Copyright: Волчица Лафия, 2012
Огромный мир стремительно стареет,
Ворчит и раздражается порой.
Мои друзья порой хандрят, болеют.
Уходят потихоньку в мир иной…
Отсчитывая год за годом даты,
Став мудрой, накопив земных долгов,
И я отправлюсь в дальний путь когда-то,
В наследство вам оставив лишь любовь…
Но, бесконечности поправ пространство,
Я не исчезну в небе навсегда,
А растворюсь средь звёздного убранства,
Чтоб ваш покой и мир хранить всегда…
Татьяна Лаврова
Когда дождь будет бить по крыше,
Когда небо рассыплется градом,
Когда больше никто не услышит,
Ты не бойся, я буду рядом…
Когда ветер тебя разбудит,
Когда осень придет листопадом,
Когда помнить никто не будет,
Ты не бойся, я буду рядом…
Когда будут снега кружиться,
Унося всё своим парадом,
Когда звёзды устанут светиться,
Ты не бойся, я буду рядом…
Когда не к кому будет идти
И любовь резко скажет «Не надо!»,
Даже, если нам не по-пути,
Ты не бойся, я буду рядом…
Буду рядом в закаты, в рассветы
И минуту, и час, и день…
Мне не важно с кем ты и где ты, -
Просто тихо прими мою тень…
А знаете, ведь память не уходит,
Не превращается в забытые слова,
И край - черты, с годами, не подводит,
Хоть жизни пишется уж новая глава.
Не покрывается слоями серой пыли,
По уголкам запрятанной души,
Моменты все, мгновенья те, что были
Не спрячутся, со временем, в тиши.
Порой она внезапно возникает,
Нас возвращая в прошлое, назад,
Слезой тоски из сердца вытекает…
И крутится обратно циферблат.
Освобождаясь из темницы заточения
По лабиринтам мысли наши водит,
По независящим от нас причин стечении,
Из жизни нашей - память не уходит…
А сердце до сих пор болит, за те ошибки,
Хоть в том позоре, нет моей вины,
Политики, с приклеенной улыбкой,
Старательно хоронят память той войны.
Мы молоды и нам никто не страшен,
Погоны на плечах, мы гордостью за армию полны,
Да - мы такие, полмира знает рашен,
А в сущности, так просто - пацаны!
А Родина, вдруг ставшая чужою,
Смотрела, как хоронит нас песок,
Ты вспомни, как мы верили с тобою,
Что смерти нашей, не наступит срок.
Девчонки наши, праздничной гурьбою,
Станичной осенью придут в десятый класс,
Но нам не суждено, мой друг, с тобою,
Осенние цветы дарить им в этот раз.
И не пройдут по улицам станицы,
Все, не пришедшие со странной той войны,
Но сердце - так болит, я вижу эти лица…
Хоть в том позоре, нет моей вины…
Ты моё сердцебиение…
Ты мои глаза…
Мои чувства и забвения…
знают небеса…
Знает утро - недотрога…
Знаешь ты и я.
За окном, что непогода,
всё печаль моя.
Непонятны только мысли,
сбившиеся в кровь…
От локтя… до самой кисти…
бьются вены вдоль…
Перепутанные ночью…
от любви к тебе…
Приходи, но только точно,
угоди себе.
Светлые люди проникают в наши сердца лучом в сердце, а тусклые уходят вместе с плохим настроением, словно тень.
Ты ничего не помнишь обо мне?
Да и не надо, милый мой…, не надо…
Сегодня рано утром, на заре
В твой дом ворвётся зимняя прохлада.
Привычку странную, в прикушенной губе
Не бросила, кусаю их до крови…
Всё потому, что мысли о тебе
Приносят с каждым днём всё больше боли.
Ты ничего не помни обо мне…
И мыслями ко мне не прикасайся…
Я светлым пятнышком была в твоей судьбе… -
И ты навек в моей судьбе остался.