У кого как, а у меня есть такой уголок в душе, куда нет хода никому, здесь живут самые страшные тайны, самые потаенные мечты и самые прекрасные несбывшиеся надежды.
Сокровенным делятся не для того, чтобы вооружить интриганов против себя.
…Усыновлять ребенка Нина Астапенко из Красноярска не собиралась. С мужем растят двух родных дочек - двухлетнюю Вику и двенадцатилетнюю Леру. Со здоровьем все хорошо, можно при желании родить и третьего, и четвертого. Но одна, совершенно случайная история перевернула все с ног на голову, и однажды в семье Астапенко появилась темноволосая, смуглая девочка. Трехлетняя Арина. С момента их неожиданной встречи Нина начала вести дневник «приемной мамы». Если бы в первые дни ей показали страницы, которые она заполнит через месяц, даже через полгода, не поверила бы, что именно так все будет складываться. Из сложностей, противоречий, конфликтов, любви, отчаяния и радости…
Нина разрешила нам опубликовать фрагменты ее дневника, согласившись: ее история будет полезна другим приемным семьям, поможет выходить из трудных ситуаций, найти правильные слова там, где сделать это очень сложно.
2013 год
3 октября
«С младшей дочерью попали в больницу. Поступили поздно вечером, когда все уже спали. Заходя в палату, увидела, что в углу на кровати кто-то спит, совсем маленький и совсем один, черненький комочек, как-то странно замотанный в одеяло. Утром я увидела, что комочек - это девочка, по размерам примерно лет двух (как моя), черненькая с раскосыми глазками, опухшим и перевязанным лицом. Она самостоятельно, умело надевала вещи, аккуратно свешенные на спинку стула, и даже пыталась что-то там сделать с волосами. Было больно смотреть на это безграничное одиночество маленького человека. И она тоже смотрела… на всех какими-то странными глазами».
4 октября
«Утром приехал муж, и я без задней мысли говорю своей маленькой: „Папа приехал, пошли скорее“. В этот момент подскакивает моя новая знакомая и с полным восторгом на лице говорит: „Мамочка, там что, папа приехал, мы пойдем?“. Ну как мне ей объяснить, что не к ней он приехал и она не пойдет? Я что-то промямлила и унеслась, но с этого момента началось…»
5 октября
«Утром открываю глаза, стоит: „Доброе утро, мамочка!“, „Ты куда, мамочка?“, „Мамочка, я тебя помогла, посмотри, как красиво сложила твои вещички?“. Один раз при враче она, ударившись, подбежала ко мне с плачем. А я стою как истукан и боюсь что-нибудь сделать, а врач и говорит: „Ну пожалейте уже ребенка! Видите, как ей хочется“. Я конечно, взяла её на руки и отвела душу. И поняла, что не хочу ее тут оставлять! Я поняла, что жизнь моя уже не будет такой, как раньше».
В школу приёмного родителя? В очередь!
Почти перед самой выпиской Нине объяснили медсёстры и санитарки: Арина каждый раз выбирала себе какую-то женщину, называла её мамой, везде за ней ходила. А когда её выписывали, девочка находила новую «маму». Женщины выписывались, а Ариша оставалась. До тех пор, пока в отделении не появилась Нина. У Нины же после выписки началось какое-то «больное» состояние. Она такой приехала домой, такой вышла на работу.
- У меня, как и у неё, наверное, не было понимания, почему я не могу её забрать? Почему она там должна оставаться, - вспоминает приёмная мама. - С мужем много об этом разговаривали. Но конкретное и окончательное решение о том, что Ариша будет нашей дочей, принимал всё же он.
Через несколько дней, когда Нина была на работе, муж позвонил ей и сказал: «Я подумал. Давай заберём Аришу. Только мы же ещё одного родим?»
- Я тогда и засмеялась, и заплакала! - вспоминает женщина. - Говорю ему: «Конечно, родим! Но только не сейчас!»
После этого семья начала сбор документов.
7 ноября
«Пока навещаю дочу в детдоме. Мы много разговариваем и наблюдаем друг за другом. Стараюсь ее узнать, как-то подготовиться к дальнейшей совместной жизни. Моя попытка поиграть на прогулке в „догонялки“, так как было холодно, а дети совсем не двигались, они вообще не бегают, не шумят, не играют, а кучкуются возле воспитателя. Так вот „догонялки“ в виде двух шагов вокруг песочницы в противоположную от ребенка сторону закончились истерикой, она была безутешна и глубоко несчастна в своих слезах, и в тот момент я поняла, насколько там ребятишки другие, и то, что может развеселить ребенка из семьи, может шокировать ребенка из детдома. Я до последнего не говорила, что заберу ее (боялась заминок с доками, ведь заключения еще не было), но она с первого дня это знала».
15 декабря
«День, когда мы забирали дочу, прошел для меня как в полусне. Из ярких моментов мне запомнился один, когда доча уже принаряженная несется ко мне по коридору, счастливая, деловая со своим рюкзаком. Нас встречал папа, она с улыбкой во весь рот: «Папа, привет!»
16 декабря
«В течение первых дней она очень активно все изучала, порадовалась новым вещам, к игрушкам отнеслась очень спокойно. Бешеный восторг вызвало первое купание, с игрушками и с компанией».
20 декабря
«Первые дни, примерно с неделю, все было хорошо. Как-то я, как обычно, собралась в ванну, а она сказала, что пойдет со мной. Я ответила отказом, объяснив, что мама моется одна! Прорваться в ванну она пыталась силой, билась головой сначала об двери, потом об пол, орала просто диким голосом. Папа спокойно переносил ее на мягкий ковер в детскую, но она вырывалась и бежала обратно… в общем, у нас шок! Мы как бы готовились к истерикам, но что вот так резко… С этого дня начались истерики по любому поводу: даешь второй раз надеть платье - ор, нельзя брать мамины ножницы, нельзя лезть в розетку, нельзя баловаться выключателем, мультики включим после завтрака - ор. Вдруг превратилась в дьяволенка, мне кажется, что в момент истерики она отключается от реальности, ничего не воспринимает, отвлечь не реально! Я пробовала игнорить, все еще хуже. Интенсивность нарастала с каждым днем, добавилась агрессия! Однажды, за просмотром мультиков, она потребовала пластилин. Я сказала, что сейчас уберу со стола и будем лепить. На что она с ором бухнулась на пол, схватила с пола брошенные ножницы и замахнулась на меня. Чаша моего терпения переполнилась, я силой забрала ножницы и оттащила в ее комнату, накричала. Её истерика закончилась через 5 минут, она вышла из комнаты улыбаясь, полезла целоваться. И дальше день прошел спокойно, но мое состояние было ужасно!»
25 декабря
«Мои мысли были в полном разброде: что же я наделала? Казалось, столько сделано… а все несчастливы! Я мачеха, а не мама, раз не хватило терпения и чуткости. Нет, мыслей о возврате нет, но есть вполне конкретное чувство сожаления своего поступка. Сижу уже поздним вечером в зале (когда малышня угомонилась), смотрю в одну точку, приползли (такие же изношенные) папа и старшая дочь. Я им все и вывалила, с извинениями об испорченной жизни и признаниями - если повернуть время вспять, я бы уже не решилась. На что моя дочь мне спокойно объясняет, что если бы я этого не сделала, то очень бы страдала. А папа добавил, что я бы всю жизнь сожалела о том, что не решилась, а сейчас временные трудности…»
2014 год
5 января
«Я однозначно поняла, что не хочу растворяться в детях полностью (это касается и кровных, и приемных) и жить их жизнью и ради них! Я не хочу быть для детей только средством для удовлетворения их потребностей, я хочу взаимной любви и уважения, личного пространства, в общем, я тоже человек со своими желаниями и слабостями. Для начала мы стали пытаться соблюдать режим отхода ко сну - это самое сложное. Начинаем с 21.00 и воюем до 23.00… Времени на какие-либо свои дела не остается вообще!»
10 января
«Примерно через месяц после приезда домой Арина по ночам начала плакать и звать меня. Я изначально бегала, успокаивала и ложилась рядом, и даже засыпала до утра. Я впала в состояние хронической усталости, стресса. В очередной раз, услышав уже не то, чтобы плач, а именно требовательный крик «мама, иди ко мне», я не выдержала, отругала, шипела как змея, что ночью все спят и мама тоже хочет спать в своей кроватке… Истерика с паданьем об пол и стучанием об него же всеми конечностями и нескончаемый вопль возмущения! И это где-то в 1−2 часа ночи!
15 января
«Она продолжала просыпаться и меня звать, но уже чуть тише и не так настойчиво. Я стала подходить через раз. Если чувствую волну раздражения, не иду, жду, пока успокоится, и иногда она засыпала. Арина кричать перестала.
Мы уже 3 дня спокойно спим, все, по своим кроватям. До этого папа застал нашу мамзель, крадущуюся к нам в коридоре в полной тишине, четыре раза за ночь и проводил ее назад".
25 января
«Доча молодец, на мой взгляд, адаптируется хорошо, у нас уже нет никаких проблем с едой, режимом. Домашний быт, походы по магазинам, прогулки - мы научились бегать, прыгать, качаться на качелях, лазить по городкам, играть на площадке с другими ребятишками. Мне кажется, у меня замечательный ребенок во всех смыслах, мечта не только усыновителей, но, наверное, и в принципе мечтающих о детях! Очень хорошо говорит, главная моя помощница, послушная, заботливая, а какие песни мы орем».
1 февраля
«Одно время очень настойчиво пыталась меня одевать и даже командовать, что я должна надеть. Поэтому мне и кажется, что ей меня не хватает в безраздельное пользование, а как осуществить это безболезненно, я пока не понимаю».
2 июня
«Вчера, после 15-минутного лежания и обнимания, впервые за все время меня выгнали спать в свою кроватку, одну! Добровольно!»
«Мама, пока! Ты ещё придёшь?»
Теперь Нина обо всём, о первых месяцах, которые Арина прожила дома, вспоминает более спокойно. Говорит, что основные сложности, наверное, они уже пережили.
- Те эмоции, которые ты испытываешь в начале, когда ребёнок приезжает домой, они проходят, - говорит Нина. - Теперь смело могу сказать: у меня была депрессия. Не относительно ребёнка. А общее депрессивное состояние. Раздражали все: и дети, и взрослые. Думала: зачем я вообще замуж выходила, чтобы мне было так плохо. Я поэтому и вела дневник, потому что нужно было куда-то эмоции выплеснуть. Теперь, спустя полгода стало однозначно легче. Все попривыкли друг к другу. Но адаптация не закончилась. Каждый день я хожу на работу, каждый день Ариша меня провожает. И периодически она мне говорит: «Мама, пока! Ты ещё придёшь?» И я понимаю, боязнь того, что я могу куда-то деться, осталась. Но это пройдет.
Сегодня я уже могу сказать уверенно: уже всё хорошо.
КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА
«Всё должно быть в меру»
Галина Долгих, начальник отдела по опеке и попечительству министерства образования и науки Красноярского края:
- Как бы ни было тяжело, у вашей героини не возникало желание вернуть ребёнка. О ней могу сказать одно: она умница! С чем, как правило, приходится сталкиваться опекунам и приёмным родителям: первое время, до полугода, ребёнок ведёт себя очень хорошо, боясь, что его вернут в детский дом. В следующий период он будто начинает проверять опекуна на терпимость и терпение. Это самое сложное. Поэтому, прежде, чем взять ребёнка, нужно трезво оценить все свои силы: и моральные, и физические. Оценить готовность всей семьи к этому шагу. Ведь ребёнок в семью придёт не таким, как родные дети, не похожим на них. Не нужно заранее рисовать какой-то портрет своего приёмного ребёнка «Каким я хочу его видеть?». Он такой, какой он есть, и таким его и нужно принимать и любить. Для начала ребёнка нужно окружить исключительно любовью, но не перегибая палку. Есть такие опекуны, которые чрезмерно жалеют нового сына или дочку, ставя его в исключительное положение. Это неправильно. Во-первых, дети к этом быстро привыкают и к другому отношению потом уже не готовы. Во-вторых, от этого страдают кровные дети, они начинают чувствовать себя ущемлёнными. Поэтому всё должно быть в меру.
КСТАТИ
«Встречи с родными людьми часто заканчиваются разочарованием»
Александр Щербаков, автор проекта «Мы встретимся» (занимается поиском людей, потерявших друг друга):
- У нас много историй, когда дети, выросшие в хороших, благополучных приёмных семьях, всё-таки ищут своих биологических родителей. Не так часто, но люди находят друг друга, встречаются. Но встречи эти не всегда заканчиваются радужно, обычно - печально, с разочарованием. Люди зачастую идеализируют того, кого ищут. Не понимая и не думая, что у каждого жизнь сложилась по-своему и, может быть, не совсем удачно.
То же самое, когда ищут братьев-сестёр, такие встречи бывают несчастливыми. К примеру, у усыновлённого ребёнка жизнь сложилась хорошо, а у того, кто остался или в родной семьё, или в детдоме, - не очень. У второго возникает обида. Дай бог, чтобы у этой семьи было всё хорошо. Эта женщина однозначно вызывает безграничное уважение, это большой души человек.
«Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч…» - песня в исполнении Клавдии Шульженко стала символом борьбы и Победы. С первого и до последнего дня Великой Отечественной войны под обстрелами и бомбежками певица гастролировала по действующим войскам, только за время блокады Ленинграда дала свыше 500 концертов…
Эту часть жизни великой Шульженко знают все. А в городе Муроме живет Надежда Морина, которой известны тайные страницы биографии Клавдии Ивановны. Хотя саму Шульженко она никогда не видела: когда у ее дяди, кинооператора Георгия Епифанова, был роман с артисткой, она еще даже не родилась. Зато десятки раз читала и перечитывала личные письма певицы.
Любовь в открытках
Надежда Морина перебирает доставшиеся ей от дяди фотографии и письма:
- В их любви с Шульженко было столько фатального! Когда они стали встречаться, ему было 38 лет, а ей - уже 50. За ее плечами - распавшийся брак с Владимиром Коралли, сын…
Кинооператор Георгий Епифанов заболел Шульженко еще в довоенном сороковом, когда впервые услышал голос певицы. С тех пор скупал ее пластинки, не пропускал ни одного концерта. Правда, подойти познакомиться или хотя бы преподнести цветы не решался.
С войны Георгий вернулся героем - с тремя орденами Красной Звезды, орденом Отечественной войны и множеством медалей за съемку опасных воздушных боев. В послевоенное время бывал в командировках и в Арктике, и на юге, и на Дальнем Востоке. И везде возил с собой аккуратно уложенные в металлическую коробку пластинки с голосом любимой певицы.
- Как-то дяде удалось раздобыть адрес Клавдии Ивановны, и с тех пор к каждому празднику он посылал ей открытки, - продолжает рассказ его племянница. - Подписывал их одинаково: «Г. Е.».
Так прошло 11 лет.
«Оставайся или уходи»
Безнадежная «заочная» любовь Епифанова к Клавдии Шульженко стала явью 21 июля 1956 года, когда они случайно оказались в одном санатории.
- Дядя так разволновался и растерялся, что ничего, кроме здрасте, и сказать-то не смог, - продолжает Надежда Морина. - А потом, когда собрался уезжать, она вдруг дала ему свой номер телефона, пригласила на чай. За разговорами просидели почти до полуночи. И вдруг Клавдия Шульженко положила перед ним пачку перевязанных ленточкой открыток.
Невероятно, но она не выбросила ни одного письма Епифанова. Ее впечатлили загадочные инициалы и постоянство. Когда же пришло время прощаться, певица посмотрела на него и сказала: «Знаете что… Или уходите, или оставайтесь!» И он остался…
- Вместе с Клавдией Шульженко мой дядя прожил восемь лет. Он сопровождал ее везде: на концертах, на отдыхе, - рассказывает Надежда Морина. - Они писали друг другу такие нежные письма! А расстались из-за ревности. Из-за разницы в возрасте Клавдия Ивановна его часто ревновала. Однажды прилюдно обвинила дядю в чем-то и сказала в сердцах, чтобы он уходил. И он ушел, хотя она была для него всем на свете…
Певица вновь позвонила своему любимому Жоржу спустя 12 лет. Пригласила на свой юбилейный концерт по случаю 70-летия. Конечно, Епифанов пришел. Так они встретились, чтобы не разлучаться уже до конца.
После смерти любимой почти все ее личные вещи Георгий Епифанов передал в Харьков, в созданный там музей. У себя оставил несколько раритетов - пластинки с бессмертными «Синим платочком» и «Давай закурим», фотографии и видеокадры, лично снятые и смонтированные, афиши, книги и подарки с трогательными дарственными надписями и, конечно, личные письма.
ДОСЛОВНО
Крик сердца
Строки из писем Шульженко складываются в настоящий эпистолярный роман.
«Мой родной, любимый Жорж! Твоя поэма о любви меня совершенно потрясла и обезоружила. Потрясла, потому что это - крик сердца. Обезоружила красотой слога. Я умею красиво только чувствовать и говорить, а в письмах я не умею изложить так, как чувствую. Вероятно, потому что не люблю писать. Ты истинный Георгий Победоносец, если я все-таки пишу. Ты вошел в мою жизнь, когда она потеряла для меня смысл и интерес…»
«Ты мой Христос! Снял меня с креста, истерзанную, распятую, и вдохнул в меня жизнь. 21 июля 1956 года великий день для меня, день моего второго рождения для любви. Сколько мне осталось - все твое».
«Здравствуй, моя любовь, моя жизнь! Только что перечитала твои письма и телеграммы, как чудесную книгу. Лучшую книгу из всех, что читала я в жизни. Жорж, родной мой, ненаглядный мой, - как я тебя люблю и как тяжко переживаю нашу разлуку. Да. Наполеон был прав, когда сказал: в жизни ничего нельзя украсть, рано или поздно за все надо платить. Вот мы с тобой и платим (за часы счастья - месяцами разлуки и страданиями, доходящими порой до безумия)… Твоя Клавдюша».