Баба Яга - постаревшая Золушка, которую так и не отыскал принц…:)))
Забытый даже Богом старый дом,
Гнилой забор зарос чертополохом.
Живёт «Матвевна» в старом доме том,
Она не ропщет, что живётся плохо.
Чернеет кособокая труба,
В ненастье старый дуб ей служит нишей.
Такая видно выдалась судьба,
«Матвевна» рада, что живёт под крышей.
Пусть крыша та течёт в дожди порой,
Скрипит доской, оторванной в бураны,
Однако лучше, чем весь день с клюкой
Бродить по улицам и мять бурьяны.
Не сетует моя «Матвевна», нет,
Что дом её вот-вот упасть рискует.
Он дорог ей, живёт в нём много лет…
Но, вспомнив молодость, она тоскует.
Была любовь, достаток и уют.
Герань благоухала на окошках.
Весёлый детский смех и там, и тут…
На кухне домотканые дорожки.
Всех унесла проклятая война:
Трёх сыновей, сноху, Ивана - мужа.
С тех пор живёт она, как перст, одна.
И чувствует себя всю жизнь ненужной.
А встав с лежанки рано поутру,
Она, блаженно, глядя в небо, шепчет:
«Тебя, Господь, за всё благодарю.
Прости и упокой, когда помру»!
И на душе становится чуть легче.
***
Полынь-травой калитка заросла,
С большим усилием её открою.
«Матвевна!- крикну, - хлеб я принесла».
И, как смогу, старушку успокою.
Она стара, морщиниста, худа.
Пройдёт такая, скажут: «Одуванчик…»
Открыла дверь с улыбкой, как всегда:
«Входите…
Вот присядьте на диванчик.
Я Вас вареньем угощу сейчас…"
Потом заговорила, как запела.
Мне интересен был её рассказ,
Который я прервать бы не посмела.
Речь повела старушка о царе,
Гимназии, где в юности училась,
Голодном Петрограде, и при мне
Лицо печалью всё ж не омрачилось.
Нет, на лице не видела я слёз,
Они давно уж выплаканы, знала.
Но от её бездонных глаз - мороз:
Боль, видно, изнутри её терзала.
Похоронила мужа, дочь, отца,
Как перст, теперь одна на белом свете.
Молитвою какого мудреца
Ей душу не разъело горем этим?
С восторгом я смотрела на неё,
На худенькие старческие плечи,
И мне хотелось только одного -
Чтоб дольше не кончался этот вечер.
Уже на город опустилась мгла,
А мы всё с ней прощались у порога.
Боль за неё огнём мне душу жгла,
Я долгих лет просила ей у Бога.
Я ухожу… Старушка у окна
Стоит, воспоминаньями объята.
Лишь памятью своей она жива
И будет жить, покуда это свято.