1
Как хочу вернуть те годы,
Наш Союз, когда был цел.
Вместе были все народы,
Был един СССР.
2
Время Сталина, Хрущёва,
Та советская среда.
Может было и сурово,
Но хочу, хочу туда.
3
Когда жизнь была другая,
Мирно было за окном.
Наша Родина большая,
Наш Союз — родимый дом.
4
Чтобы крепли все державы.
Октябрёнок, пионер.
И республикам всем слава,
Я хочу в СССР!
Женская мода на брови увеличивает поголовье бровастых красавиц. Я со своими бровями еще как-то стерплю конкуренцию, но боюсь, скоро Брежнев начнет ворочаться.
мы целовались по французски
да по французски с языком
а так я с брежневым не очень
знаком
Вчера ехал в поезде с ветераном, который долгое время работал вместе с Брежневым. С тем самым, с Леонидом Ильичом. Разговорились, сошлись на мнении, что если бы не болезнь Брежнева, судьба Советского Союза могла бы сложиться совершенно иначе.
А потом ветеран достал из сумки чёрную потрёпанную записную книжку и показал мне список из нескольких реплик Брежнева, которые тот произнёс в узком кругу, не на публике. Ранее эти цитаты не публиковались.
Неофициальные афоризмы Л.И.Брежнева:
Иногда сорванная гайка лучше, чем недокрученная.
Советский милиционер должен быть немного врачом.
Не надо экономить на людях, надо экономить людей.
Мы мечтаем накормить всех людей. Американцы мечтают сделать из них обжор.
Скромный начальник часто стесняется настоять на интересах дела.
Чем добрее руководитель, тем сильнее тревожатся его подчинённые.
Советский человек имеет право на мощный автомобиль.
Человек отличается от станка тем, что не может работать, не понимая смысла своей работы.
Завод является куда как более точной моделью мира, чем театр.
Хороший еврей - советский еврей.
Каждый хочет дружить с ядерной бомбой.
Некоторые ошибки может исправить только время.
Один помощник одного члена Политбюро рассказывал.
Зима, январь, день смерти Ленина. Надо возлагать венок к Мавзолею. Все Политбюро и Секретариат идут на Красную площадь. Ну, конечно, не в полном составе. Товарищи из республик не приезжают, они у себя возлагают. Кто-то болеет. Товарищ Громыко в Париже, товарищ Катушев в Варшаве. Но кворум есть.
Леонид Ильич уже едва ходит. Но тоже участвует. Как же без него! А вот непосредственно возлагает венок - на этот раз мой шеф. В каком смысле «непосредственно»? А вот в каком. Два офицера в парадной форме этот венок несут и к стене Мавзолея ставят. А он следом за ними идет, и потом рукой расправляет ленточки. Вообще-то обычно это сам Брежнев делал, но тут он сам поручил моему шефу. «Снег, - говорит, - идет. Боюсь, поскользнусь! Давай лучше ты». Такая честь! Хотя опасно. Могут подумать, что тебя дядя Лёня в преемники наметил. Сожрут! Но ведь не откажешься…
Ну ладно. Венок здоровенный, розы голландские, и все это на пушистом кедровом лапнике. Специально из Сибири везли.
Вот. Ставят, значит, офицеры венок, отдают честь, отшагивают в стороны. Рядом телекамеры, снимают это дело. Мой шеф, склонив голову, правой рукой, как положено, расправляет ленточки. Запах от кедровых веток чудесный. Он их чуточку гладит. Запускает в них пальцы.
И тут его кто-то за палец - цап!
Больно и крепко.
Он смотрит: ё-моё! Бурундук! Как-то он с этим кедром приехал. И вцепился, сволочь такая, в палец. А телекамеры снимают. И все Политбюро вместе с Секретариатом сзади тоже стоит с серьезным видом. Не станешь же при всех руку выдергивать и бурундука стряхивать! Позор на всю страну - тем более что прямая трансляция! Что делать?
Вот шеф и говорит вполголоса:
- Братишка! Бурундучок! Ну будь человеком! Отпусти! Я велю ребятам, чтоб тебя накормили и куда хочешь - хоть в зоопарк на все готовое, хоть на родину. Спецсамолетом отправлю! Только отпусти! Пожалуйста!
Бурундук отпустил и куда-то в эту хвойную толщу юркнул.
Мой шеф снял шапку, поклонился в пояс - вроде Ленину, а на самом-то деле бурундуку! - и все остальные члены и кандидаты в члены, как ваньки-встаньки, за ним - тоже шапки долой, и в пояс.
А дальше все по своим ЗИЛам - и кто домой, кто в ЦК…
В ближайший четверг сидим на Политбюро.
Вдруг Брежнев спрашивает моего шефа:
- Смотрел передачу, как мы возлагаем к Мавзолею венок. А ты у венка стоял и что-то губами шевелил, я точно заметил. Что ты там шептал? Кому, зачем?
- Я говорил с Лениным, - отвечает мой шеф. - Советовался.
- Про что?
- Я спросил: «Товарищ Ленин! Сейчас, когда наша страна выходит на новый крутой подъем, что нам нужно сделать, чтоб успехи были еще ярче?»
- И что он сказал?
- Он сказал, - тут мой шеф задумался на секунду и выпалил: - Он сказал: «Передай Леониду Ильичу…»
- Чтобы он шел в жопу? - засмеялся Брежнев.
- Что вы, Леонид Ильич! - нахмурился мой шеф. - Ленин сказал: «Передай Леониду Ильичу, чтобы он наконец написал мемуары. Воспоминания о своей партийной работе. Это нужно молодежи! Это будет иметь огромное политическое и воспитательное значение!»
- Чудаки вы оба, - сказал Брежнев. - Надо было спросить, как накормить народ. И чтоб работать научились хотя бы как в ГДР, не говоря уже о ФРГ… И чтоб он обязательно ответил, а то у меня тут одни академики, а ни хрена не понимают. Или сказать не могут… Пойду сам с ним поговорю!
Встает и говорит:
- Дайте пальто!
Мой шеф говорит:
- Уже не получится, к сожалению. Ленин уже уехал. То есть не он сам, а его душа. Которая разговаривает. Дело в том, что его душа прилетает ненадолго, из Сибири. Как раз на возложение венка. А весь год она живет там, в районе Шушенского. Там, где высокие кедры и широкие реки, где водятся медведи и бурундуки. Кстати, новый бурундук на днях появился в Московском зоопарке. Подарок Красноярского крайкома.
- Бурундук - это хорошо! - засмеялся Брежнев и опустился в кресло. - Ладно. Придется засесть за мемуары! Ты там все организуй. Скажи: Ленин велел!
- Конечно! - сказал мой шеф и под столом потер забинтованный палец.
Вот про Брежнева
- Доброе утро, Леонид Ильич! - говорит солнце Брежневу утром.
- Здравствуй, солнышко! - отвечает Брежнев.
- Добрый день, Леонид Ильич - говорит солнце Брежневу днем.
- Добрый день, солнышко! - отвечает Брежнев.
- Солнышко, почему ты не желаешь мне доброго вечера? - спрашивает Брежнев вечером.
- Пошел ты на ***, я уже на Западе!
И я тоже!
Ученые изобрели при Брежневе машину времени и спрашивают у него:
- Куда изволите, Леонид Ильич?
- В светлое будущее.
После возвращения рассказывает: «Оказывается, мы живем в темном застойном настоящем, но, когда я собрался назад все они из светлого будущего как ломанутся ко мне в машину, - еле ноги унес.
Брежнев был эмо - он плакал, целовался и носил значки…