Благовещенский монастырь,
Что ровесник великому городу,
Под Кремлем он крепостью встал,
Защищая его от ворога.
Видел в жизни он много всего,
Были взлеты и были падения,
А теперь над рекой парит
Белокрылым летящим лебедем.
Разоряли татары тебя,
Страшным бедствием оползень стал,
Но в годах и в беде устоял,
В новой жизни себя обретя.
Здесь Алексий, в Орду проезжая,
Останавливался у родника.
О том времени напоминая,
Крест поклонный встал на века.
И Лаврентий, быть может годами
Свою летопись здесь писал,
Из нее мы так много узнали,
Этот труд вечной памятью стал.
Знал богатые вклады и горе,
Запустение и подъем,
И, молениями наполнен,
Ты сегодня опять возрожден.
Когда под Нижний Новгород с огромной ратью
Татарский хан с мурзой нагайским подошел,
То город вряд-ли мог сопротивляться,
Немного ратников тогда случилось в нем.
И хан Амин, наверно, праздновал победу,
И представлял богатые дары.
Но он не знал, конечно, и не ведал,
Что горожане выдумать смогли.
В кремле лежали пушки, что остались
Еще от прошлых, радостных побед.
Но только этим мощным арсеналом
Никто не знал как пользоваться, нет.
И воевода, смелый Хабар Симский,
Вдруг вспомнил про плененных литвинян.
Пообещал, что при условии победы,
Отпустит на свободу полонян.
И первый выстрел сразу был удачен,
Мурзу нагайского сразил он наповал.
Им ничего не оставалось, как иначе
От стен кремлевских хан татарский побежал.
А воевода слов на ветер не бросает,
Он пленников на волю отпустил.
Но многие остались в чужом крае,
И многим он навеки стал родным.
Пошло названье слободы немецкой
С тех самых незапамятных времен.
А Федя Литвич, что сразил ударом метким,
В народной памяти остался, как герой.