Последнее время всё чаще тянет к молодым людям, перенесшим какую-нибудь страшную трагедию в жизни. Просто дико тянет…
Не к их душевной боли, спрятанной глубоко в
сердце, не к их стойкости и мужеству, после пережитого. Не просто из-за желания укутать и согреть. Жутко хочется окунуться в их чистоту, в искренность их чувств, слов и поступков. Кто столкнулся с горем, тот по-другому смотрит на пустую суету, тот понимает всю ценность жизни.
Они скромны и приветливы. В них нет ни капли лицемерия…
Ты тянешься к ним, и они тянутся к тебе, как к родной маме…
Если женщина хочет быть Женщиной, рядом с которой должен быть Мужчина, то она должна вести себя как Женщина, двигаться как Женщина, говорить как Женщина. одеваться как Женщина, думать как Женщина, быть нежной и чувственной
Тогда мужчина просто вынужден будет будет быть рядом с такой женщиной — Мужчиной.
Меня восхищают ЛЮДИ
на которых смотришь, и вдруг такая красота и глубина открывается, что замираешь от восторга и восхищения: ну надо же! Красивые внешне? Нет, не обязательно. Вовсе нет. Но во внешности таких людей всегда есть нечто притягивающее взгляд. Что-то неуловимо прекрасное, настолько, что хочется смотреть снова и снова, и восхищаться: ну надо же!
Щедрые? Да, во всём: в Своей Любви, в Своей Искренности. И в деньгах тоже. Обязательно. Внутренняя щедрость через отношение к деньгам - это очень серьёзно проявляется. Нет, эти люди вовсе не богачи и не транжиры. Они зачастую экономят - на себе. Но они способны послать кому-то букет красивейших цветов, не пожалев при этом не только денег, но и времени, просто для того чтобы порадовать. И ты держишь эти цветы в руках, а горло сжимается: ну надо же!
Добрые? Да, вот так, по-настоящему. Кто обнимает уже одним своим присутствием. И при одной только мысли, что есть Такой Человек в твоей жизни, что ты его знаешь, сердце заворачивают в мягкое одеялко и нежно бьётся: ну надо же!
Искренние и смелые? Да, конечно. Но те, кто без меча и щита. Кто не боится быть собой, не боится любить, не боится боли. Кто живёт. Да, таким людям очень часто бывает тяжело и больно, но они живут. И их жизнь вовсе не борьба. Они светлы и радостны. Несмотря и вопреки. И очень благодарны. И жизнь смотрит на них широко открытыми глазами и восторгается: ну надо же!
В общем, меня восхищают ЛЮДИ…
Не схемы, не образы и не представления - живые люди. Люди, которые неизмеримо интереснее и прекраснее всего, что можно придумать. Живые люди, которых только и стоит любить.
А если вдруг вы думаете, что сейчас я скажу, как мало таких людей, то вы ошибаетесь. Не скажу. Ибо я знаю многих. А кого-то даже близко.
Любуюсь. Учусь. Благодарю. Люблю.
«Когда мы признаем правду о себе, сможем попытаться стать настоящими. Животными, но все же настоящими. А может, даже и людьми»
Настоящие друзья уважают ваше время, ваше личное пространство и ваше молчание.
Краски сложив в чемоданы
Грусть посадив под замок
Чуть от безумия пьяный
В райский сбегу уголок
Солнце согреет мне пальцы
Чтоб прикоснуться к мечте
На ломаном португальском
Буду шептать: «А мо тэ»
Страстно, под ритмы латино
С запахом пота и роз
Здесь на верху серпантина
Сальсу танцует Христос
Вот он приют мне - бродяге
Рио к себе меня звал
Глоток «Кашасы» из фляги
Жизнь как большой карнавал
Прошлое смыв в океане
Зароюсь в песок от бессилия
Ты моё слышишь дыхание?
Я к тебе еду, Бразилия!
Светлый праздник бездомности,
тихий свет без огня.
Ощущенье бездонности
августовского дня.
Ощущенье бессменности
пребыванья в тиши
и почти что бессмертности
своей грешной души.
Вот и кончено полностью,
вот и кончено с ней,
с этой маленькой повестью
наших судеб и дней,
наших дней, перемеченных
торопливой судьбой,
наших двух переменчивых,
наших судеб с тобой.
Полдень пахнет кружением
дальних рощ и лесов.
Пахнет вечным движением
привокзальных часов.
Ощущенье беспечности,
как скольженье на льду.
Запах ветра и вечности
от скамеек в саду.
От рассвета до полночи
тишина и покой.
Никакой будто горечи
и беды никакой.
Только полночь опустится,
как догадка о том,
что уже не отпустится
ни сейчас, ни потом,
что со счета не сбросится
ни потом, ни сейчас
и что с нас еще спросится,
еще спросится с нас.
1976
Да вот они - рядом,
да вот они - близко,
но вам их не надо,
ведь вы - эгоисты.
Вам руку протянут -
в неё вы насрёте,
вам скажут, что любят -
вы на х@й пошлёте.
Уже не способны,
кому-то поверить -
к вам лишь с добротою,
да заперты двери.
Разве они существуют - эти «красивые люди»? Где они сейчас? Те, кто улыбаются тебе без повода. И здороваются даже если не знают тебя. Те, кто помогают тебе без какой-либо выгоды. Когда твои проблемы становятся их проблемами, и это вовсе не груз, а забота. Те, кто любят тебя не потому, что ты красив или богат, а потому, что любят по-настоящему.
Куда они делись?
Dankoo
Настоящие отношения должны быть настоящими. Искренними от души, чистыми как родник и долгими - на всю жизнь
Тот, кто познал настоящие грабли, не соблазнится подделкой.
любимых всегда отпускают…
удерживают всегда не своё…
Рано или поздно все мы станем бывшими людьми… Надо бы хоть сейчас побыть настоящими.
Что далее. А далее - зима.
Пока пишу, остывшие дома
на кухнях заворачивают кран,
прокладывают вату между рам,
теперь ты домосед и звездочет,
октябрьский воздух в форточку течет,
к зиме, к зиме все движется в умах,
и я гляжу, как за церковным садом
железо крыш на выцветших домах
волнуется, готовясь к снегопадам.
О, мне так долго было тяжело,
что пальцы, опираясь о стекло,
тонули сразу в заоконной глади,
и птицы припадая на крыло,
мерцали в мерзлом воздухе, и ради
глотка и шага время молча шло
на жертвы, на лохмотья на ограде,
на клочья, на туман, на барахло.
О, мне так долго было тяжело.
Да, мне так страшно было тяжело,
Что, по большому счету, нам везло:
В разлуке, чтоб не сталкиваться лбами,
Не говорить, не поднимать ресниц,
Не видеть западающих глазниц,
Знобящий жар не чувствовать губами.
И лишь слова лились, как на пожар,
И над полями поднимался пар,
И день таился, скрытый облаками.
О, мне так долго было не до сна,
Что стены не держали и спина
Вбирала каждый новый километр,
Вагон по темным рельсам грохотал,
И, скрежеща металлом о металл,
Все вычитал меня из аргумента,
Все вписывал в какой-то интервал.
Да, мне так сильно было не взлететь,
Что даже крик годился для веселья,
И ни на что не стоило смотреть,
Перед глазами тот пейзаж осенний,
И больше ничего не разглядеть.
Куда ни глянешь - кадмий, охра, медь,
На то октябрь, чтоб в глазах гореть,
И все сжигать своим запечатлением,
И вниз глядеть, и глаз поднять не сметь.
Но ангелы, сошедшие во тьму,
Входившие ко мне по одному,
Твердили мне о таинстве спасенья.
Светились так, что не видать ни зги,
И на руках несли сквозь все круги,
И вынесли на свет и положили
На снег - и ожидали воскресенья.
Стояли полукругом, и тогда
С небес сошла застывшая вода,
И обернулась новым восхождением.
И все, что больно - стало далеко,
И я иду, и мне легко, легко,
Мир прибавляет в звуке, весе, цвете.
Он обретает плотность и объем,
Он обретает лес и водоем,
И город обретает на рассвете.
И в этот город я уже вхожу,
Ему играю и ему служу,
Переплавляясь в шорохе оваций.
Пусть не тропа, не мостик, а канат
Но тот, кто жив - тот бесконечно рад,
И верит, что способен не сорваться.
Вот я к тебе над городом - иду,
И звездам плыть, и ветру в спину дуть,
Нам прежде всех даровано - обняться.
И высоко над городом стоять,
Молчать болтать смеяться хохотать,
И никогда уже не расставаться,
В обмен на обещание не летать.