Надежды, они, жилистые и живучие. Не только умирают последними, но ещё на поминках погулять успевают.
Ты лучше небу улыбнись,
Пусть даже в сердце стужа.
Мир не плохой лишь приглядись,
Поверь не будет хуже.
Жизнь не бывает без потерь,
И в ней всего хватает.
Её люби, надейся, верь,
Так, что тебе мешает?
Печали скинь свою вуаль,
Попробуй измениться.
Плохое всё умчится вдаль,
Как дымка испариться.
С души сними тяжёлый груз,
Будь лёгкой словно птица.
Оставь тоску свою и грусть,
И боль не повториться.
К чему печальные глаза?
Всё может измениться.
Ты верь помогут небеса,
Что ждёшь то и свершится.
Увидев Вы меня однажды
Пронзили взглядом Вы скользящим
Мой внешний облик человека
Пытались Вы меня понять
Пронзили душу Вы мою
Увы. Вы не увидели меня
Ваш взгляд скользнул и не заметил
Что было спрятанно во мне
Внутри миров тех снов прекрасных
Надежда теплится во мне
Мои страданья ожиданий
Надежды чувст и состраданий
Руины замка на песке
Когда для Вас я строил
Ваш блик, поверхностно он смотрит
Вам не сказал он ничего
И сердце ранили моё
Судьбу верша иную
Вы не увидили меня,
и Ваше счастье тоже
твоей души познать мне не дано
не той улыбки, нежных рук обятья
не склонишь голову комне ты на плечо
в одних мечтах останется Тепло
тепло надежды, веры и любви
отчаяно пытаюсь я дарить
В душе человека, разлагается огромное количество трупов грез и надежд.
Не связывайте свои надежды !
Последнее письмо Надежды Мандельштам Осипу Мандельштаму.
«Ося, родной, далекий друг! Милый мой, нет слов для этого письма, которое ты, может, никогда не прочтешь. Я пишу его в пространство. Может, ты вернешься, а меня уже не будет. Тогда это будет последняя память.
Осюша - наша детская с тобой жизнь - какое это было счастье. Наши ссоры, наши перебранки, наши игры и наша любовь. Теперь я даже на небо не смотрю. Кому показать, если увижу тучу?
Ты помнишь, как мы притаскивали в наши бедные бродячие дома-кибитки наши нищенские пиры? Помнишь, как хорош хлеб, когда он достался чудом и его едят вдвоем? И последняя зима в Воронеже. Наша счастливая нищета и стихи. Я помню, мы шли из бани, купив не то яйца, не то сосиски. Ехал воз с сеном. Было еще холодно, и я мерзла в своей куртке (так ли нам предстоит мерзнуть: я знаю, как тебе холодно). И я запомнила этот день: я ясно до боли поняла, что эта зима, эти дни, эти беды - это лучшее и последнее счастье, которое выпало на нашу долю.
Каждая мысль о тебе. Каждая слеза и каждая улыбка - тебе. Я благословляю каждый день и каждый час нашей горькой жизни, мой друг, мой спутник, мой милый слепой поводырь…
Мы как слепые щенята тыкались друг в друга, и нам было хорошо. И твоя бедная горячешная голова и все безумие, с которым мы прожигали наши дни. Какое это было счастье - и как мы всегда знали, что именно это счастье.
Жизнь долга. Как долго и трудно погибать одному - одной. Для нас ли неразлучных - эта участь? Мы ли - щенята, дети, - ты ли - ангел - ее заслужил? И дальше идет все. Я не знаю ничего. Но я знаю все, и каждый день твой и час, как в бреду, - мне очевиден и ясен.
Ты приходил ко мне каждую ночь во сне, и я все спрашивала, что случилось, и ты не отвечал.
Последний сон: я покупаю в грязном буфете грязной гостиницы какую-то еду. Со мной были какие-то совсем чужие люди, и, купив, я поняла, что не знаю, куда нести все это добро, потому что не знаю, где ты.
Проснувшись, сказала Шуре: Ося умер. Не знаю, жив ли ты, но с того дня я потеряла твой след. Не знаю, где ты. Услышишь ли ты меня? Знаешь ли, как люблю? Я не успела тебе сказать, как я тебя люблю. Я не умею сказать и сейчас. Я только говорю: тебе, тебе… Ты всегда со мной, и я - дикая и злая, которая никогда не умела просто заплакать, - я плачу, я плачу, я плачу.
Это я - Надя. Где ты? Прощай.
Надя.»
Жизнь стёрла краски… Словно полиняла.
Секла дождём, морозом выжигала,
Стирала всем, что под руку попало…
А красок, видимо, осталось мало.
Но жизнь на синусоиду похожа -
Как ни стремится вниз, но всё же, всё же,
Когда спадёт до точки перелома,
Ей вверх идти придётся по любому.
А в помощь ей весна… и птичьи трели,
А там, глядишь, поля зазеленели
И расцвели цветы на клумбе каждой.
Такое с ней бывало не однажды.
И не бывало, чтоб не победила
Весна всех зим своей извечной силой.
Природа снова восстановит краски,
Ведь жизнь идёт. И, значит, всё прекрасно!
Все мы под Богом ходим, да только не все в касках
Росток надежды затоптать не так-то просто.
После ливня опять духота,
Вечер звездами падает вниз,
И на матовой глади листа
Первых строчек несмелый каприз,
Первых мыслей пьянящий дурман,
И сердечной тоски маета,
И любви вдохновенной обман,
И разбитых надежд пустота.
Есть у сердец запасы из надежд и позитива.
Они сердечные разрывы, раны заживляют
И шрамы делают не столь уж очевидными,
Разбитые сердца искусно так скрепляют,
Что дарят шансы стать счастливыми.
Смена.
Бьют куранты… Старый год,
Руки с грустью разведёт,
Улыбнётся залихватски!
Небо вспышками украсит!
Уходя.И не спеша,
Подтолкнёт к нам малыша!
Вот! Вам новая надежда!
Хоть нова его одежда,
Он смышлённый ученик!
Старших слушаться привык!
Станет дедом через год!
А теперь! Желаний ждёт!
Подавать надежды куда проще, чем их оправдывать.