Мы часто совершаем ошибки. Они, порой на эмоциональности, обиде, иногда обычное заблуждение.
Мы не хотим себя винить, мы живём с ними, вприкуску. Они преследуют нас, прячутся за деревья, за облака. Жизнь проходит, а ошибки накапливаются.
Коря себя, моля Бога, Господь помогает нам, но он не даёт нам вечную жизнь. Он даёт нам короткий период времени, порой, который, мы не ценим.
Мы, иногда, сетуем на неблагодарности, ненавидим, злимся. Мы не понимаем происходящего и все время хотим большего. Чего же большего, ведь жизнь, Вера, Любовь- это то, что вечно. Надежда, она исчезает последней. Как просить прощения за грехи?! Господь все прощает, но наш
Дух не может простить. Люблю Вас!
Человек не может простить сам себя. Но кто?! Кто поможет ему?!, если человек одинок. Он цепляется за паутинки связей, они рвутся и он плачет от бессилия…
Враг — некая условность -, люди находятся в движении, их страхи, вражеские настроения и так далее, иногда страх их так силён, что они уж и не враги более, а униженные плебеи, но достигая этого, мы ставим несправедливость на колени
Чтобы вовремя встретиться, надо успеть расстаться.
Как клоуна не рассмешишь, так и Бога не удивишь.
Потребности населения рассчитаны только на его душу.
Всегда мы умно говорим, но глупо поступаем.
Лгуну в глаза не посмотреть.
Если у вас есть хотя- бы один дорогой вам человек, вы уязвимы.
В России, то что «наше» — не твое.
я в тебе так проросла…
что ни одна падла не может вырвать меня!
Ложь и ссора дорого стоят.
…Я ежедневно слышу миллионы слов… но предпочитаю слушать сердце одного единственного человека…
Даже когда оно молчит…
Любви все возраста покорны. Не важно сколько лет. Кто кого на сколько старше и кто сколько зарабатывает. Любим мы человека, а не возраст, и не то сколько он зарабатывает. А иначе это уже не любовь. Это уже порнография какая то.
Когда-то Стёпа был юн и не обременён мудростью и лишними килограммами. Тогда он бегал не только по ночам. Хотя, разумеется, по ночам тоже — но это святое.
Вот в то время Стёпа вдруг заскучал. Подрал диван — получил по заднице — развлёкся — опять заскучал (украл, выпил — в тюрьму: романтика! (С)). Зёма, конечно, был, его бы можно погонять. Но Зёма — существо ранимое, хрупкое, чуть что — и в обморок. Чуть что — и глазки свои голубые закатил, заднюю лапу вытянул в предсмертном экстазе. Вроде ясно, что прикидывается, но, а вдруг нет? Так что Стёпа не рисковал.
А что мы? Мы, конечно, ему и бантик всякий, и обёртки от конфет. И мячиков разных — до сих пор по углам находим. А всё не то! Не то всё! Фантики рвутся, мячики теряются, а бантиком занятые хозяева целый день не могут размахивать, всё время на свою дурацкую работу прутся. Делать им нечего!
И вот периодически мы стали наступать голой пяткой на эту штуку. Пластмассовый вертолётик моего сына. Наступали, злились, закидывали в ящик, орали на ребёнка: классика. В его битие в грудь пяткой и крики, что это не он, мы не верили. Ну, в самом деле, вертолётик чей? Сына. Ну и всё!
— Да не бросал я!
— А кто? Я? Вчера убирала, сегодня опять! — я изображала классическую мать.
— Не я это! Может, папа?!
Папа смотрит долгим взглядом на вертолётик. Потом — так же — на сына. Сын ретируется:
— Ну… ладно, не папа. Вон! Стёпа, наверное!
— Ага! Стёпа, да! Достаёт из коробки и выкладывает на палас! Каждый день! — ёрничаю я.
На звук имени прибегает Стёпа:
— Мяяяя??? — тоненько так.
— Иди отсюда. — Я сержусь.
— Мяяя… — Стёпа не обижается, он не умеет. Нетипичный кот.
Я в очередной раз закидываю вертолётик в ящик. И тут… Стёпа оживляется. В его глазах появляется странный азарт и — Стёпа бежит к ящику и достаёт вертолётик! Бросает его на пол и пару раз подкидывает когтём.
Немая сцена. Мы с мужем молча переглядываемся. Ребёнок торжествует.
— Вот!!! Я что говорил!!! Это Стёпа!!!
Я отбираю вертолёт у кота. Бросаю в ящик. Стёпа укоризненно смотрит и повторяет манёвр с доставанием. Вертолётик удобно ложится в пасть.
— Это точно наш Стёпа? — неуверенно спрашиваю я у мужа.
— Фиг его знает… — так же неуверенно отвечает супруг.
Мы смотрим на кота. Стёпа смотрит на нас, не выпуская игрушку изо рта. Боится, что снова отберу.
— Стёпа? — спрашиваю я.
— Мм-м-м-м! — тоненько пищит Стёпа, не разжимая челюсти.
— Иди сюда, поглажу, — соблазняю я.
— Мяяяя! — не выдерживает Стёпа и бежит гладиться.
Вроде это наш Стёпа. Но Стёпа, играющий в вертолётик??? Непостижимо. Однако вину с сына пришлось снять в виду неопровержимых доказательств. Реабилитированный ребёнок получает извинительную шоколадку, замаскированную под подарок от бабушки. Чтоб не расслаблялся.
А Стёпа приглашал нас в игру. Он принёс вертолёт и бросил мне под ноги.
Я удивилась и бросила игрушку в угол. Кот принёс её обратно… Я удивилась ещё больше и снова бросила. Стёпа принёс.
Это был какой-то невероятный аттракцион, в который не верил ни муж, ни моя мама, пока Стёпа не продемонстрировал им лично. С тех пор мы все по очереди развлекали кота. Стоило кому-то из нас присесть перед телевизором — появлялся Стёпа и молча доставал вертолётик.
Каюсь: я иногда прятала вертолёт на самое дно ящика. Стёпа уверенно лез внутрь, запускал коготь и выуживал игрушку. И ронял её возле нас:
— Бросай давай! Расселся!
Приходилось бросать. Стёпа приносил.
Но вовремя вспоминал, что он всё же кот, а не какая-то там собака и никогда не доносил игрушку до бросателя. Ронял в трёх шагах и выжидательно садился рядом.
— Стёпа! Ну принеси уже!
— Сама неси. Не барыня.
— Ну, блин, Стёпа! Не пойду!
Стёпа показательно падал возле вертолёта. Демонстративно ленился.
Приходилось вставать, брать вертолёт… Стёпа тут же подрывался: бежать! Зараза…
Особой фишечкой Стёпы было принесение вертолётика по утрам к входной двери. Стоишь ты такой весь одетый-обутый, в куртке и сапогах — появляется Стёпа и бросает к ногам игрушку. Бросаешь — он приносит, роняет… Сапоги-не сапоги, а иди и бери!
Я так на маршрутку два раза опоздала.
Вот. А потом вертолётик пропал, да… Честное слово, случайно. До сих пор не знаем, где и куда. Это было большое горе для Стёпы. Он лазил в ящик, раскидывая игрушки, укоризненно смотрел на нас, подозревая в подвохе. Вздыхал и падал, демонстрируя крайнюю степень утраты. И не верил, что мы непричастны.
И только Зёма был рад: он вообще не одобрял всё это увлечение техникой. Мало ли что.
Но больше Стёпа никогда не играл в собачку. Ни одна игрушка не смогла заменить ему вертолётика. Хотя мы пытались.
Жизнь довольно часто напрягает нас от не умения приспособиться к ней…