Боль и страдания этого мира - лишь картинки морока, которые реальны только в мгновения, когда искра принимает оболочки тьмы за себя. - Книга Утешения, 8.15
Улыбка очень красила бабулю, и ее лицо сразу становились совсем молодым и обаятельным. В нашей семье законы Менделя соблюдаются свято: я, то есть третье поколение, очень похожа на бабулю - разумеется, на бабулю из того, далекого теперь уже прошлого…
Бабуля, впрочем, как и я - вовсе не красавица. Признанная красавица в нашей семье - мама. Но зато у нас с бабулей, о чем мы обе прекрасно осведомлены, есть во внешности эдакая загадочная чертовщинка, морок, необъяснимая притягательность, которая проявляется неким роковым для мужчин образом только тогда, когда мы с бабулей сами этого хотим…
Вот это самое умение, к счастью, и передалось мне по наследству от бабули. Срабатывает оно безукоризненно, особенно если учесть, что минимум девяносто пять процентов этой самой сильной половины открыто или в глубине души считают нас, женщин, недоумками и существами низшего порядка… Kinder, Kirche, Kucher - мы по-прежнему рабыни, нас это устраивает - ничто не меняется в нашем бедном мире, хотя с другой стороны, откровенно говоря, я всегда с неодобрением относилась к феминистическим выходкам своих подруг по угнетаемому мужиками классу.
Так вот, на этом-то нашем мороке мужчины и прокалываются насмерть. Со мной, по крайней мере. Потому что они не знают, по каким правилам я с ними играю…